Инспектор Уэст сожалеет - Джон Кризи

— Вы полагаете, что он замышлял зло против Гризельды?

— В тот момент я дал убедить себя, что ей не грозит никакая опасность. Но никаких определенных доказательств у меня не было. Факт остается фактом: я подставил ее голову под удар, чтобы спасти собственную…

— Бичуйте себя, если вам так хочется, но не рассчитывайте на мою помощь. Теперь вы можете поправить дело, только схватив Александра до того, как он расправится с Гризельдой. — Неожиданно он хлопнул Роджера по плечу: — А теперь, Уэст, посмотрим, чем тут занимается Лессинг.

Роджер коротко изложил поручение, данное Лессингу.

Его несколько удивило, что никто в доме не прореагировал на прибытие машины. Но когда Чартуорд упомянул о своем разговоре с Марком, Уэст подумал, что его приятель все еще беседует с миссис Келем, а прислуга не имела привычки совать нос не в свои дела.

Прежде, чем войти в дом, Роджер сказал Чартуорду:

— Мне кажется, сейчас не стоит рассказывать миссис Келем правду. Мне хотелось бы связаться с ее врачом, а в случае необходимости показать ее специалистам, чтобы убедиться, так ли серьезно она больна, как пытается представить это Блэр. Лучше не рисковать без необходимости.

— Полностью согласен, — кивнул Чартуорд.

Дверь открыла худенькая девушка, которая приветствовала Роджера милой улыбкой. Оказалось, что Марк действительно до сих пор сидит у миссис Келем. Ни днем, ни вечером никаких других посетителей не было.

Девушка поднялась наверх позвать Марка, оставив Роджера и Чартуорда в гостиной, обставленной изящными стульями и диванчиками «чиппендели» на фоне голубого ковра. На камине громко тикали позолоченные часы в стиле Людовика XVI. Светлые красновато-коричневые стены удивительно гармонировали с обивкой мебели и ковром.

— Вы что-то говорили об обыске в доме, — напомнил Чартуорд. — Он может стать предлогом, чтобы проникнуть сюда?

Роджер улыбнулся.

— Не совсем так, сэр, я действительно собираюсь произвести доскональную проверку, но было бы лучше… Господи!

— Теперь-то что случилось? — спросил Чартуорд.

— Я совершенно забыл про Блэра! Ведь он был в моей машине, когда меня задержали!

— Вам нужно тренировать память, — заметил Чартуорд с улыбкой, которая лишила эти слова обидного смысла. — Он спрятался за изгородью. Наши парни его обнаружили. В настоящее время он находится в Нью-Берри в больнице, руку ему выправили.

— Так, это был вывих! — Роджер судорожно глотнул, потом выдавил из себя подобие улыбки. — Мне скоро придется просить отпуск по болезни. Я просто сам себе удивляюсь…

— Верно, — согласился Чартуорд. — Что так долго нет Лессинга?

Как раз в это время появился Марк. Он весело помахал рукой.

— Хэлло, сэр! Хэлло, Роджер! Ну, я проговорил со старой леди больше часа! Она самое очаровательное существо, с каким мне когда-либо доводилось встречаться. И она просто боготворит мужа. Странно, так много людей его обожают и почти столько же ненавидят! Не знаю, услышал ли я от нее что-нибудь полезное, но беседа была интересной. По словам Линды Келем, ее муж тратит слишком много сил на покровительство Александру, которого она считает своим злым гением.

— Уэст обнаружил то же самое, — кисло заметил Чартуорд.

— Но он не узнал, почему, — весело отпарировал Марк. — А мне это удалось. Келем столь предан Александру по весьма понятным причинам: они сводные братья.

Роджер смотрел на Марка с нескрываемым изумлением, Чартуорд тоже был поражен. Марк улыбнулся ему, совершенно удовлетворенный впечатлением, произведенным его словами, и продолжал:

— Это чистейшая правда. Александр, а его полное имя Александр Кеннет Келем, несколько лет тому назад изменил его юридическим актом. Александр был чем-то вроде «черной овцы» в семейном стаде. Он появился на сцене во время войны, когда Эндрю Келем уже преуспевал. Миссис Келем считает, что он, то есть Александр, имеет колоссальное влияние на ее мужа, но не знает, почему. Она говорит, что это началось три года назад, я имею в виду влияние, и что с тех пор Келем вечно нервничает и постоянно чем-то обеспокоен. Мы делаем успехи?

После нескольких минут молчания Роджер медленно процедил:

— Несомненно. Когда я первый раз говорил с Блэром, он сказал любопытную вещь: якобы ему ничего не известно о прошлом Келема. У меня создалось впечатление, что Келема либо шантажируют, либо его гнетет нечто, содеянное им в прошлом.

— Его жене, должно быть, известно об этом, — заметил Чартуорд. — Вы понимаете, что нам, может быть, придется слишком долго считаться с ее здоровьем. Если она действительно располагает полезными сведениями, необходимо заставить ее как можно скорее выложить все без утайки.

— Мне не верится, что она знает что-нибудь, порочащее мужа, — покачал головой Марк. — Во всяком случае, ей не известно ничего о его более далеком прошлом. Ведь они женаты всего шесть лет. Энтони Келем — единственный ребенок от первого брака.

Понимаете, я действовал очень осторожно, но методично, и у меня сложилось впечатление, что Келема шантажируют. И этим многое объясняется.

— Н-да, пожалуй. — все так же задумчиво протянул Роджер.

— Ценные сведения, — согласился Чартуорд.

Он выглянул из окна, помолчал несколько минут, потом сказал:

— Ну что, не можем же мы ночевать здесь. Вы собираетесь производить осмотр дома, Уэст? — Тут он взглянул на Марка и добавил саркастически: — Надеюсь, здоровье миссис Келем не пострадает, если мы займемся этим?

— Сомневаюсь, чтобы она была в курсе дел Келема, — спокойно ответил Марк. — Единственная прислуга в доме — девушка, которая отворила вам дверь, и она, в полном смысле слова, настороже. Сейчас она укладывает миссис Келем в постель, а через пятнадцать минут сможет спуститься вниз.

— В таком случае, приступим к обыску, — быстро решил Роджер.

Он чувствовал, что ему необходимо как следует поработать здесь, так как возвращаться в Лондон пока было практически не с чем.

Чартуорд сказал, что он тем временем съездит в Беркшир поговорить с главным констеблем, с которым знаком лично, после чего приедет за ними.

На часах было начало седьмого, когда Чартуорд вышел энергич-ным шагом, и Роджер видел в окно, как он уехал.

Вниз сошла девушка. Роджер сказал ей, что сейчас в доме будет произведен обыск, и был несказанно удивлен, услышав в ответ:

— Мистер Келем предупредил меня, что, если приедет полиция я должна буду оказать всяческую помощь, сэр, но просил не трогать миссис Келем. Я уверена, что вы сами не станете этого делать.

— Конечно. Кстати, вы не знаете, кто ее лечащий врач?

— Сэр Рандольф Мерлин. Раз в неделю он приезжает с Гар-лей-стрит.

Она произнесла «Гарлей-стрит» с едва заметным, но все же определенным нажимом.

— Благодарю, — улыбнулся Роджер.

Доктор Мерлин пользовался незапятнанной репутацией. Его заключение о состоянии миссис Келем снимало необходимость проведения дополнительных консультаций. Роджер решил немедленно заняться выяснением этой деликатной проблемы и позвонил сэру Рандольфу. Уэсту повезло. Доктор Мерлин было дома, и через несколько минут инспектор Уэст получил обоснованное заверение в том, что миссис Келем действительно серьезно больна.

С задумчивым видом он положил телефонную трубку.

— Не могу себе представить, что Келем может держать здесь что-нибудь такое, что представляло бы для нас интерес. Вряд ли мы здесь много найдем, Марк.

— Я согласен, но если мы не начнем обыск сейчас, то вообще ничего не найдем, — последовал резонный ответ.

К тому времени, как они закончили обыск, уже стемнело, и девушка пришла пригласить их поужинать перед отъездом. И они с удовольствием приняли ее приглашение.

Обыск не дал никаких результатов.

Единственным помещением, на которое они затратили сравнительно много времени, был кабинет Келема, но и в нем почти не было деловых бумаг, а частные тоже не содержали ничего интересного для следствия.

Чартуорд заехал за ними сразу же после девяти часов. Он сообщил, что договорился о тщательном обыске домика фермера, хотя и признался, что не рассчитывает найти там что-нибудь стоящее. Звонил он и в Скотленд-Ярд, но туда не поступало никаких сведений ни о «паккарде», ни о людях, которые как сквозь землю провалились. В ответ на запрос больнице был получен ответ, что Блэру гораздо лучше, но дня два-три он там еще пробудет.

— Вы можете вести машину, Уэст, — добавил Чартуорд. — Я теперь не гожусь для ночной езды. Честно говоря, я думаю вздремнуть на заднем сиденье. Так что, если захотите разговаривать, то не особенно кричите, ладно?

От дома Чартуорда Роджер с Марком пешком отправились на Белл-стрит. Хотя время приближалось к полуночи, а может быть, и перевалило за нее, Роджер заметил свет в холле. Он встревожился, по стоявший в кустах дежурный заверил его, что день прошел спокойно.