Земля точка небо - Алексей Егоренков

– Какого черта здесь делаешь? – у него в голосе не было интереса. – Почему вышел через эту дверь?

Какую дверь?

– Из подвала. Сюда выходят только психоделы. Ты не психодел – что тебе здесь надо?

Я попробовал встать, опершись рукой в грязный капот припаркованного джипа, тот ожил и засвистел, мигая всеми огнями. Музыкант ухватил меня за руку и отвел прочь, усадив на высокий бетонный парапет.

– Так, – он убрал шило в полую флейту. – Рассказывай, какое имеешь к ним отношение?

К ним? О чем он? Я вышел из клуба здесь, потому что мне показали короткий путь.

Музыкант осмотрел меня пляшущим болезненным взглядом и зашелестел пачкой сигарет, пытаясь зубами сорвать целлофан.

– Дай сюда, – я помог ему открыть пачку, достал сигарету и чиркнул зажигалкой, пока он рылся в кармане своей негодной правой рукой.

– Спасибо, – Музыкант затянулся и густо выдохнул дым. – Угощайся.

– Не нужно, спасибо, – я потряс головой, и он убрал мятую пачку.

– Мы вышли на банду, – сказал наконец Музыкант, аккуратно присаживаясь рядом. – Мне трудно что-либо рассказать.

Он прищурился на закат и вымученно затянулся.

– Уверен, что ничего не знаешь?

Я был уверен на сто процентов, и Музыкант заговорил снова.

– «Психоделы», так, кажется. Уличные преступники новой волны. Мы еле на них вышли, в основном по музыке, – он кивнул на громадину Рейва, темневшую перед нами. Вся задняя стена клуба была увешана кондиционерами, они хором гудели и капали черным конденсатом, а еще выше луч прожектора бесстрастно скользил по вечерним облакам.

– Мы мало что знаем, кроме названия, – сказал Музыкант. – Это изобретательные и жестокие люди. Целая группа извращенцев. Не исключаем сексуальный мотив. По крайней мере, девушки у них занимаются парнями, а парни девушками.

Насилуют?

– Не совсем, – Музыкант выпустил дым через неровно сжатые губы.

Как это – «не совсем»?

– Они используют предметы.

Какие предметы?

– Малопригодные. Я видел пару девчонок, которые это прошли. Толку мало, с жертвами они не говорят. Это еще ничего. Бывает, что и паяльной лампой.

– Но почему вы, не знаю, почему не убьете их?

– В том и дело. Мы прикончили пару. Малыми потерями. Обычные мертвецы, за ними должен был оказаться кто-то живой, вот мы здесь и собрались.

И что?

Музыкант затянулся и посмотрел вправо, на безлюдные ряды автостоянки.

– Что. Да. У них есть главный, – он прокашлялся. – Или просто идейный центр. Его зовут Фернандес. Как только мы определим, кто это – уберем его, потом выловим остальных.

И почему он так свободно говорит мне об этом?

– А что ты сделаешь? Ты уже сыграл роль, когда объяснил мне правила. Я до сих пор рад, что написал в газету, – Музыкант протянул нерабочую руку и неуклюже ткнул меня в плечо.

– Вы убьете всех? – спросил я, чувствуя, как шевелятся подо мной бетонные плиты.

Музыкант вышвырнул окурок.

– Не знаю. Некоторые ребята говорят, что это вопрос экологии. Херня это, – он вдруг так резко ударил кулаком о неровный бетон, что я дернулся от мысленной боли. – Вспомни Заводскую. Вспомни вокзал. Полгода назад там даже днем ходить было опасно. А сейчас гуляй хоть целую ночь. Девочки там пьют пиво и веселятся. А они говорят – экология.

Он спрыгнул на асфальт и побрел между автомобилями, ни разу не оглянувшись.

6 сентября 2005 года

– Я не верю, что это хорошо кончится.

– Косой, ты пессимист.

– Я приготовленный оптимист. Всё приятно вначале и неприятно потом. Я знаю, куда падаю, и у меня там соломка. Если не согласен, поговорим, когда ты сдохнешь.

26 октября 2003 года

Осенью ее карьера телеведущей оборвалась так же внезапно, как началась весной. Лиза мучилась от жаркого вечера и едкой московской пыли, когда позвонил Члеянц. Он извинился и длинно сообщил, что на съемки больше ходить не придется – через неделю выходит последний сюжет «Вау!» с Анжеликой Лето, а затем шоу, скорее всего, будет свернуто.

– А что случилось? – Лиза замерла на полпути между столиком и диваном, не зная, верить ли помощнику директора, и если да, что лучше: вскочить или присесть.

– Дело в том, что мы потеряли Анжелику, – сочувственно и туманно пояснил он. – Ваши личные способности здесь не при чем.

– В каком смысле, «потеряли»? – так и не выбрав позу, Лиза потянулась за сигаретами.

– Она уходит из нашей команды. Но, в конечном счете, есть и положительный момент: ваш гонорар в бухгалтерии, можете подъехать за ним, когда удобно.

– Спасибо, – Лиза попрощалась и захлопнула телефон.

«Кажется, машину за мной больше не пришлют». Она прикурила и резко затянулась. У нее дрогнули пальцы, и оранжевые искры посыпались на пол, но Лиза смотрела перед собой, не замечая их.

Всё это было странно и нелогично. Анжелике понравилась новая Элиза Фрейд – и студии она нравилась, и даже вечно недовольная Бергалиева сказала ей: «раз начала – не вздумай прекращать». А теперь Анжелика вдруг уходит, шоу отменяется. Элиза остается без съемок, без аудитории, без жизни. Тем более, не будет денег, а значит, нельзя остаться. Ей до смерти не хотелось уезжать. Вернуться назад…

«Одно болото», – думала Лиза, сгибая и распрямляя сигарету в пальцах. Одно болото.

Усилием воли она заставила себя не рассуждать о далеком будущем и переключилась на ближнее. Что можно сделать прямо сейчас? Какие шаги предпринять?

Шаг представлялся только один: пойти на «Мега-44» и забрать деньги.

Возле кассы она встретила хмурую Анжелику. Та ждала в очереди, складывая фантики и кораблики из обходного листа.

– Привет, Катька, – сказала Лиза.

Анжелика могла бы внятно рассказать ей, почему отменили шоу.

– Я валю на государственное, – сообщила Катька-Анжелика, не глядя на Лизу. – Говорят, там хорошо.

– Серьезно? Что за проект?

– «Кавказ славянский», политический обзор в новом понимании. Едем с группой в горы, ищем колоритного аборигена, он рассказывает, как сильно любит нашу страну и президента, как плохо жить отдельно от нас. Лица кавказской национальности – теперь с человеческим лицом.

– Но… – Лиза не могла сказать, что задело ее неприятнее – сама идея или желание Катьки занять в ней место. – Не знаю. Тебе не кажется, что это немного по-фашистски?

– Кажется, – ответила Анжелика, упрямо глядя вдаль.

– Зачем тогда?

– Деньги, блядь.

Лиза окончательно смутилась.

– Но… слушай, нельзя же всё делать за деньги?

Анжелика устало наклонила голову и ответила, глядя поверх Лизы.

– Когда люди так говорят, они представляют себе определенную сумму.

Лиза шагнула в сторону и нетвердо присела на подоконник.

– Что такое? – потребовала Анжелика, следуя за ней.

– Не знаю, – сказала Лиза. – Просто пока в голове не укладывается.

– «В голове не укладывается», – передразнила Анжелика, скривив губки. – Нет, вам это нравится? Главное, приехала непонятно откуда, пролезла мне в доверие, засрала мое шоу, я к студии, мне говорят – дай ей время – я говорю – идите в жопу, моя карьера тут закончена, а теперь сама еще читает мне мораль! Да пошла ты знаешь куда? Туда, откуда приехала со своей моралью, и студию забери с собой.

Анжелика тряхнула чёлкой и выставила наманикюренный средний палец.

– Стой, – Лиза почувствовала, что время объясниться пришло и больше такого момента не будет. – Во-первых, ты сама взяла меня на шоу…

– Потому что ты выглядела как неудачница! Мне нужна была тихая, конченая мышка, а не злая сучка! Это я здесь сучка, ты поняла? И я не дам прыгать себе через голову,  – неприятно прошипела она Лизе в ухо.

– Подожди, – у Лизы горело лицо. Ей хотелось проснуться и оказаться не здесь.

«Боже, все пялятся, не смей плакать», – думала она, копаясь в сумочке.

Лиза выдернула салфетку и промокнула веки, и ей стало чуть легче.

– Вообще-то, – сказала Лиза, упрямо посмотрев в черные глаза Анжелики. – Я думала, мы подруги.

– Она думала! Сколько ты в Москве? Год? Полгода? Ну, знаешь, добро пожаловать!

13 октября 2003 года

Прошло две недели, а Лиза так и не могла как следует поесть, и даже воду пила с трудом, хотя в горле постоянно сохло. Она ни с кем не хотела говорить, а перед сном часто плакала, спрятавшись под одеяло. Постепенно, с легким ужасом, Лиза осознала, что влюблена.

И, что еще хуже, в другую женщину.

И даже еще хуже, в другую себя. Лиза отчаянно полюбила Элизу Фрейд и больше не умела жить без нее. А Элиза не могла существовать без чужого внимания. Этой веселой стервочке нужны были зрители, – она хотела восхищать, смущать, пугать или очаровывать – главное, она хотела находиться в центре, от которого теперь была отрезана.

Передача «Вау!» с Анжеликой Лето закончилась. Лиза попробовала скачать в интернет-кафе последние выпуски, но поняла, что смотреть их невыносимо. Она поискала что-то по Элизе Фрейд и нашла только одну тему в старом форуме, где ее предлагали двадцать седьмой по списку «Кого бы вам хотелось из телеведущих». Почти никто не проголосовал за нее, и Лиза совсем расстроилась.