Пуля для невесты. На карусели чувств (СИ) - Суботина Татия

Позже, когда раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответного приглашения, в спальню вошла Ада, я чувствовала себя полноценным человеком. Успела принять душ, избавившись от остатков алкогольного тумана в теле, оделась в удобные джинсы и легкую, из полупрозрачного шифона, блузу. В общем, приобрела вполне адекватный вид, от которого окружающие не должны были шарахаться, словно повстречали восставшего из ада.

— Привет! — улыбнулась девушка. — Я вижу ты бодрячком. Зря даже беспокоилась.

Я кивнула на приветствие, проследив взглядом, как Ада поставила поднос на журнальный столик у кресел. Стоило снять крышку, как до меня донесся аппетитный запах омлета и кофе.

— Я принесла тебе таблеточку от похмелья. Вы — люди, совершенно не умеете пить, — беззлобно улыбнулась брюнетка.

— Просто, наверное, делаем это не настолько часто и мастерски, как существа, — не осталась в долгу я, мысленно поражаясь, что догадка о заботе Егора оказалась правдой.

— Один — один.

Ада ухмыльнулась и шутливо отсалютовала мне.

Несколько минут, она сосредоточенно сервировала журнальный столик. Я даже залюбовалась тем насколько слаженными и мастерски выглядело каждое ее движение. Про таких людей смело можно сказать, что природная грация является одним из их многочисленных достоинств.

Как только все, по мнению Ады, заняло свои положенные места, девушка отошла в сторону.

— Как тебе идея совместного завтрака? — спросила она, нерешительно поглядывая на меня взглядом из-под полуопущенных ресниц. — Конечно, время завтрака давно прошло. Но я тоже еще не успела поесть и… Поэтому… Но если ты против…

— Только за, — поспешила перебить девушку, пока она в своих выдумках не дошла той точки, когда нам обоим станет неловко. — Ужасно проголодалась. Приступим?

Желудок, словно в подтверждение моих слов, призывно и громко заурчал. И я, смущаясь от явной наглой демонстрации этого «предателя», поспешила устроиться в одном из кресел возле столика.

Ада просияла искренней улыбкой. Казалось, ей действительно был важен мой ответ. По крайней мере, я заметила напряжение, которое тут же оставило девушку после услышанного.

От повторной таблетки отказалась. Проследив за моим взглядом, брюнетка заметила поднос-сюрприз на прикроватной тумбочке. Лицо девушки озарилось пониманием.

— Хорошо, что о тебе есть кому позаботиться, — прошептала она. Я не ожидала, что печаль, прозвучавшая в голосе Ады, так болезненно ударит меня. Словно кулаком в живот кто-то двинул. Пришлось отчаянно изображать кашель, пряча его в кулак. Сама же девушка, казалось, ничего не заметила: — Я думала, что оказалась между молотом и наковальней, пока очухалась настолько, чтобы отыскать лекарство.

Если бы Илларион в этот момент оказался в поле моего зрения — вцепилась бы мертвой хваткой в его наглую физиономию. Вряд ли такое могло наладить работу его мозгов, раз уж сам до сих пор не понимал, что становится разрушителем чего-то прекрасного. Но может, хотя бы принесло временное успокоение Аде.

— Радует, что пью я нечасто, а напиваюсь вообще лишь первый раз в жизни, — криво улыбнулась Ада.

Девушка изо всех сил старалась изобразить легкость и беззаботность. Если еще день назад я бы наверняка поверила ее уловкам, то сейчас все бравады и маски, точно прахом рассыпались перед глазами, не скрывая истинную картину происходящего.

— Когда закончится твой год?

Ада вздрогнула. Побледнела. Нахмурилась. Но, отдать ей должное, не стала притворяться, что не поняла, о чем именно я спросила.

— У меня достаточно времени, чтобы пока не паниковать. И слишком мало для того, чтобы успеть насладиться свободой и жизнью, которую вы — люди привыкли считать банальностью.

Конечно, такой туманный ответ не мог меня устроить. Что, видать, отразилось соответствующей гримасой на лице. Потому что Ада сморщила носик и отмахнулась:

— Не будем об этом, — по тону ее голоса и глупец догадался бы — откровенничать не станет.

Глупой я не была. Поэтому решила не настаивать, кивнув в ответ.

Девушка смягчилась:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Зачем портить еду такими скучными разговорами?

— Да, наверное, не стоит.

— Не хочу отвечать за твое несварение, — попыталась пошутить она, посматривая на меня все тем же нерешительным взглядом, который я уже успела заметить несколько ранее.

Так способен смотреть человек, впервые оказавшийся на неизведанной территории, где на каждом шагу могут поджидать ловушки и монстры.

Неизвестно как Ада могла отреагировать — реши я действовать иначе. Добыть нужную информацию упорством или хитростью. Ведь понятно же, что для ее пользы… Но недаром в народе говорят про то, куда ведут благие намерения…

Испытывать судьбу не хотелось. К тому же не так часто у меня налаживались хорошие, дружественные отношения, чтобы так легко ими разбрасываться. Поэтому я подыграла и собралась давить свое любопытство до того времени, пока Ада сама не захочет открыть мне остальные детали этой запутанной истории.

— Несварение — последнее, что я хотела бы получить в придачу к похмелью.

Девушка благодарно улыбнулась. Мы приступили к позднему завтраку. Я уже и не удивлялась, что любая еда, приготовленная Адой, казалась даром богов. Даже такое банальное и простое блюдо, как омлет.

Неловкого молчания не наблюдалось. Честно сказать, я боялась, что наше общение с Адой носило временный характер и закончилось попыткой забыться в алкоголе. Обрадовалась, что ошиблась. Видимо, не только я в этом доме… нуждалась в друзьях.

После завтрака я собиралась отыскать Петра. Все же беспокойство за его здоровье никуда не делось. Ада подсказала — дворецкий до сих пор находился в лаборатории Иллариона. И все еще… не приходил в сознание. Это настораживало.

С девушкой мы распрощались на первом этаже у главной лестницы. Как я ни пыталась ее уговорить составить мне компанию, брюнетка была непреклонна. С гордо поднятой головой она ушла в сторону кухни, отказавшись даже нос показать в лабораторию, куда я поспешила наведаться.

С каждым разом, когда спускалась в «царство» Иллариона, все меньше обращала внимания на резкий запах химсредств, слепящую белизну окружающего и мертвую тишину вокруг. Видимо, я уже привыкала к любым условиям или неожиданностям.

Сейчас же, подгоняемая в спину волнением с любопытством, вообще не разбирала дороги. Лишь бы поскорее добраться до знакомой белой двери и собственными глазами убедиться, что все по-прежнему в порядке.

Ученого я нашла там, где и видела в последний раз. За столом с реактивами.

Илларион сидел со слишком прямой спиной, словно проглотил жердь, и сосредоточенно что-то писал в блокнот, периодически встряхивая желтую субстанцию в прозрачной колбе. Казалось, что мужчина провел с баночками-скляночками, не отвлекаясь ни на что, как минимум сутки.

Растрепанный вид, покрасневшие от усталости глаза, резкие, нервные движения — все это говорило не в пользу обычного спокойствия Иллариона. И хоть как сильно мне до этого хотелось уколоть мужчину, мелко «отомстив» за плохое настроение Ады, но… Едва войдя в лабораторию сразу поняла — ученый и так, мягко говоря, не в форме. В причины подобного состояния даже мысленно вдаваться не стала. Мужчины для меня до сих пор воспринимались сложнее, чем китайская грамота. И если последнюю была возможность изучить за всю жизнь при должном желании и стремлении к знаниям, то полностью понять мужчин, их поступки и мотивы — нет. Всего времени жизни не хватит, чтобы разобраться, что движет сильными мира сего. Впрочем, как и им никогда не понять, чем живут женщины. Таков закон природы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Первым делом я направилась к кушетке, где прикрытый по пояс простыней, лежал Петр.

— Мартышка? — нахмурился Илларион, словно только что заметил посторонних в «святая святых». Хотя немногим ранее уже проследил за мной откровенно «пустым» взглядом. — Все-таки пришла.

Мимоходом кивнув, не став тратить время на расшаркивания в приветствиях, я сосредоточила все внимание на дворецком.