Дипломированный чародей/ Кн.1-3 - Лион Де Камп

Сурт презрительно пососал два пальца.

— Хи-хи-хи! Известно также, о глупейший из божков, что Фрейр без своего меча — ноль без палочки. Не любопытно ли узнать тебе, где сейчас волшебный клинок Хундингсбана, а? Так обернись, господин Хеймдалль!

Ши проследил направление взгляда Хеймдалля. На стене и впрямь висел огромный двуручный меч, клинок которого ярко блестел в полутьме зала. Рукоять меча была богато отделана золотом.

— Так вот, пока он там висит, о тупейший из асов, я в полной безопасности, хи-хи-хи! Удивляешься, почему твое хваленое зрение его раньше не углядело? Так ты не удивляйся — теперь тебя одурачить и малое дите сумеет. Мы тут, в Муспелльсхейме тоже не груши околачиваем — давно уже придумали чары, кои делают Хеймдалльчика нашего бессильным!

Хеймдалль и глазом не моргнул.

— Тор уже вернул свой молот, — заметил он спокойно. — Немало огненных великанов присутствовало при том событии — только, как понимаешь, далеко не все уже способны засвидетельствовать его.

Сурт нахмурился и выпятил челюсть, но его писклявый голосок звучал по-прежнему безмятежно и дурашливо.

— Вот это класс — а ты подкинул мне неплохую идейку! Спасибочки тебе, господин Хеймдалль! Это ж кому в голову придет, что у асов можно научиться чему путному? Хи-хи-хи! Скоа!

Вперед протиснулся какой-то лопоухий великан.

— Слушаю, босс!

— Скачи ко вратам Асгарда. Скажи там, что этот трубач-самоучка сидит у нас и что я с великим удовольствием верну такого зануду родственникам, ежели они согласны махнуть его на тот меч, который он называет Головой. Скажи, мол, хобби у меня такое — коллекционирую мечи всяких богов. Тогда уж поглядим, господин наш Хеймдалль, как ты управишься с инеистыми великанами без этой штуки, хи-хи!

Он до ушей ухмыльнулся, а столпившиеся позади огненные великаны удовлетворенно завопили, хлопая себя по ляжкам.

— Ну босс дает!

— Вот это класс!

— Половина ихних железяк у нас будет!

— Ну, братва, мы им покажем!

Мгновенье Сурт изучал Ши с Хеймдаллем, наслаждаясь радостным ревом великанов и внезапной бледностью Хеймдалля. Затем взмахом руки показал, что все свободны.

— Уведите этих придурков и бросьте в темницу, покуда я тут не помер со смеху!

Ши почувствовал, как его опять схватили и поволокли прочь, держа все в той же постыдной позиции лицом вниз.

Все ниже, и ниже, и ниже спускались они, то и дело спотыкаясь в мрачной полутьме. Наконец впереди показался длинный проход между двумя рядами тюремных камер, из-за решеток которых на них уставились пустые глаза тех, кто имел счастье вселиться туда раньше. Вонь стала просто-таки невыносимой.

— Эй, Стегг! — прогремел главарь великанов.

В. нише в дальнем конце коридора произошло какое-то шевеление, и на свет божий показалось чешуйчатое существо футов пяти росту с непропорционально массивной башкой, украшенной вздернутым курносым носом и парой длинных остроконечных ушей. Волосы и бороду заменяли ему какие-то чудовищные наросты, похожие на спутанных червей, которые вдобавок еще и извивались.

— Слушаю, господина, — проквакало существо.

— Вот тебе еще парочка постояльцев, — сказал великан. — Слышь, а чё тут за вонь?

— Моя объяснит, господина — узник тут померла до смерти. Уж пять дён как померла.

— Болван! Ты что, так его и оставил?

— Не было указаниев. Сногг говорила не, не будем убирать, вот пусть господина отдаст распоряжение, тады…

— Во придурок чертов. Щас же вытащи жмурика и сунь в печку! Хотя стой — займись сперва этими. Эй, кто-нибудь! Дверь там прикройте поплотнее. С этим асом никогда не знаешь, чего он еще выкинет.

Стегг с профессиональной сноровкой распутал веревки, которыми были связаны Ши с Хеймдаллем, а заодно избавил их и от одежды. Ши не ощущал особого страха. За последнее время с ним случилось столько из ряда вон выходящего, что весь ход событий казался просто дурным сном. А потом, наверняка даже и из такой ситуации можно найти выход, если хорошенько пошевелить мозгами — у него-то они посовременней, чем у остальных.

— Господина, придется сажать к мертвецу. Больше некуда. Везде переполнено.

— Ну давай, к мертвецу так к мертвецу.

Великан отвесил Ши пинка, который чуть не расплющил его в лепешку, направляя в открытую Стеггом камеру. Ши счастливо избежал столкновения с темнеющей в стороне разлагающейся массой и осмотрелся, куда бы присесть. Присесть было некуда. Единственным предметом меблировки в камере оказалось ведро вполне очевидного назначения.

Хеймдалль последовал за ним, по-прежнему полный достоинства и невозмутимый. Стегг подхватил Труп, вышел и захлопнул дверь. Великан взялся за решетку и как следует встряхнул ее. Ни замка, ни засова видно не было, но дверь, тем не менее, даже не шелохнулась.

— Ку-ку! — осклабился великан из-за прутьев решетки. — Вот щас ты мне нравишься, Вечно Бодрствующий! Погоди, вот развяжемся с остальными асами, вернемся, и такую штучку тебе покажем — животик надорвешь! А пока сами развлекайтесь. Покеда!

Попрощавшись подобным образом, великаны затопали к выходу.

К счастью, было достаточно тепло, так что Ши особо не задевала потеря меховых одеяний — по крайней мере, с температурной точки зрения. В темнице царила полная тишина. Только где-то размеренно капала вода и ворочался время от времени кто-нибудь из обитателей соседних камер. На противоположной от Ши стороне послышалось звяканье кандалов. Некая изможденная фигура с дико всклокоченной бородой прошаркала к решетке, выкрикнула в коридор странную фразу «Ингви — гнида!» и вновь проковыляла на место.

— Что он этим хочет сказать? — вслух поинтересовался Хеймдалль.

Справа донесся приглушенный ответ:

— А хрен его знает. Он каждый час так орет. Он просто спятил. Вы тоже скоро такие будете.

— Веселенькое местечко, — заметил Ши.

— Разве нет? — с готовностью согласился Хеймдалль. — Видывал я и похуже — правда, к счастью, сам не сидел. Должен сказать, что для смертного держишься ты прилично. По нраву мне твой настрой.

— Спасибо. — Хоть Ши и не избавился до конца от раздражения, которое вызывали у него покровительственные манеры Хеймдалля, Вечно Бодрствующий все равно вызывал у него куда больший интерес, нежели холерик и тугодум Тор или ехидный Локи. — Если вас особо не задевают мои вопросы, Златорогий, то почему бы вам попросту не продемонстрировать свое могущество и не выбраться отсюда?

— Всему на свете есть свой предел, — ответствовал Хеймдалль, — величию, могуществу, существованию. Долго живут боги — куда дольше, чем даже тысяча слабых созданий, подобных тебе, живи они по очереди друг за другом. Но даже боги стареют и умирают. Равно как огненные великаны и предводитель их Сурт, отвратительнейшее из созданий. Сила моя здесь не так велика. Вот будь здесь братец мой Фрейр или окажись мы среди инеистых великанов, сумел бы я разрушить чары этой двери.