Почему и я христианин - Сергей Желудков

Грандиозное недоразумение заключается в том, что Ветхозаветная Библия, которую в большей ее части мы должны бы рассматривать как историю еврейского народа и его несовершенных религий — историю во многом лишь отрицательно–поучительную, — ветхозаветная Библия поставлена у нас в положение абсолютной святыни. В том‑то и дело, что у нас в одной Книге переплетены вместе история злодеяний Иисуса Навина (которого можно назвать еврейским Гитлером) и Евангелия Иисуса Христа. В святоотеческих творениях цитаты из Ветхого Завета приводятся на совершенно "равных правах" с новозаветными. Правда, отцы и учителя старались истолковать все в ветхозаветной Библии как прообразы и пророчества. "Амалекитяне" и другие враги древнего еврейства, с которыми оно вело беспощадно- истребительные войны — это бесы, духовные силы зла в нашем сердце. Любовная "Песнь Песней" — это прообраз любви Христа и Церкви. "Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень" (Псалом 136) — это дышащее дикою злобою пожелание пленных иудеев вавилонским матерям истолковывалось как наставление об истреблении начатков греховных помыслов в подвижнической жизни христианина… Но вместе с благочестивыми перетолковываниями на почитателей ветхозаветной Библии должен был воздействовать и самый дух первобытных еврейских религий. Вероятно, правильно догадывался первый корреспондент об антихристианском влиянии Библии на поведение колонизаторов. Положительно можно утверждать, что в Ветхозаветной Библии находили свое оправдание религиозные войны и преследования Средних веков. У нас на Руси протопоп Аввакум мечтал — уж как бы он по священному ветхозаветному образцу расправился с никонианами: "я бы их, что Илия — пророк, всех перепластал во един день"… Петр Великий всерьез спрашивал архиереев — как ему поступить с сыном, уличенным в измене; и получил в ответ вместе с робким упоминанием евангельской притчи о блудном сыне также и прямое указание на священный иудейский закон, что злословящий отца или мать должен быть предан смерти… Петр выбрал священный Закон.

Много горя принесли нашему народу ЧУДЕСА еврейской истории. С них и началось у нас крушение прославленной "мужицкой веры", превращение ее в мужицкий нигилизм. Замечено, что и до сих пор неверующий русский ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК вспоминает о религии с чувством обиды. Особенность ветхозаветных чудес — их необузданная сказочность и духовная низость. Это по преимуществу знамения жестокости расизма, вроде египетских казней или этой печально знаменитой остановки солнца — чтобы еврейские захватчики успели засветло истребить всех побежденных (кн. Иисуса Навина, гл.10). Подобного рода "героический эпос", к которому и сами евреи давно уже относятся только с улыбкой, преподносили нам в качестве непреложной истины священного Писания. Да будет благословенна наука, освободившая нас от жестоких библейских суеверий.

И вместе со всем этим — мы видим в ветхозаветной Библии подлинные драгоценности духа, действительные пророчества о Новом Завете.

Книга Иова. Пролог на небе: скептик–сатана получает от Бога разрешение испытать праведника в великих страданиях. Да, они способны привести человека в отчаяние. "На что дана жизнь человеку, которого путь закрыт и которого Бог окружил мраком"?… "Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня". "Тело мое одето червями и пыльными струпьями; кожа моя лопается и гноится". Гибель детей, утрата имения, страдания телесные в страшной болезни — и страдания психические, столь близкие к нашему нервному веку. "Когда подумаю: утешит меня постель моя, унесет горесть мою ложе мое, — ты страшишь меня снами и видениями пугаешь меня"… "Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои — суета". "Ужасы устремились на меня; как ветер, развеялось величие мое, и счастье мое унеслось, как облако". В этом безутешном горе, во глубине несчастья человек не может осмыслить тайны невинных страданий, унывает, ропщет на Бога — и уповает на Бога, сыновне принимает Его страшный таинственный Промысл. "Вот, Он убивает меня: но я не перестану уповать на Него". И эти бесконечно удивительные слова, которые могли бы стать надписью на каждой христианской могиле: "А я знаю: Освободитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого увидят Его. Истаивает сердце в груди моей!" Чудо христианской надежды — за тысячу лет до Явления Христа. На пределе страданий праведник получает Божественный ответ "из бури" — ответ, который можно пересказать одним словом: ТАЙНА. Книга Иова

"отвечает на тайну тайной; Иов утешается загадкой — но утешается! Когда сомневающийся говорит: "Я не понимаю" — Знающий отвечает: "Да, ты не понимаешь", и сразу возникает надежда, — значит, что‑то стоит понять. Античный мир не заметил этой книги…"

(Г. Честертон, "Вечный человек").

Благочестивые друзья Иова увещевают его не роптать, рабски покориться Богу; но кончается дело тем, что " сказал Бог Елифазу Феманитянину: говорит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов"… История заканчивается тем, что Иов — снова здоров и богат, у него — новые дети. Монахиня Мария проникновенно толковала это, как ВСТРЕЧУ с любимыми в жизни будущего века (статья "Рождение в смерти"). Достойно сожалений многословие отступлений, которыми перегружена великая книга.

Книга Псалмов. Здесь тоже много всякого словесного балласта, не говоря уже о текстах с пожеланиями мыть ноги в крови врагов (Пс. 57), с раннего утра избивать их (Пс. 100) или разбивать о камень детей (Пс. 136). Тем более поразительна духовная высота других мест. Главное — этот удивительный ЯЗЫК, на котором псалмопевцы умели обращаться к Богу. "Услышит тебя Господь в день печали"… "Призри на меня и помилуй меня; ибо я одинок и угнетен. Скорби сердца моего умножились; выведи меня из бед моих". "Господь свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? "Сердце мое говорит от Тебя: "ищите лица Моего"; и я буду искать лица Твоего, Господи". "Близок Господь к сокрушенным сердцем", и смиренных духом спасет". "Я сказал: Господи! помилуй меня, исцели душу мою; ибо согрешил я пре Тобою"… "Как лань желает к источникам водным, так желает душа моя к Тебе, Боже. Жаждет душа моя к Богу Крепкому, Живому: когда прииду и явлюсь пред лице Божие!.. Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога — ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего". "Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража (смена караула) в ночи". "Душа моя истаивает от скорби: укрепи меня по слову Твоему". "Твой я — спаси меня"…"Заблудился я, как овца потерянная: взыщи раба Твоего, ибо заповеди Твои я не забыл". "Ко Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня"… Впоследствии Ян Гусс напишет из тюрьмы: "вот когда я научился понимать псалмы". К величайшему сожалению, в наших русских храмах исполнение псалмов совершенно испорчено нудным "вычитыванием" их в огромных порциях без разбора. Думается, что первым делом будущего литургического возрождения должно бы явиться музыкальное исполнение тщательно избранных и отредактированных фрагментов библейских псалмов.

В книгах пророков даже неверующие комментаторы признают высокий дух авторов, красоту языка. И хотя уже все почти в этом огромном словесном наследии имеет только местно–исторический интерес, — есть тексты, которые и сегодня для нас звучат в полную силу:

"К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжением овнов и жиром откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу….Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, собраний праздничных не могу терпеть; беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя; простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову. Тогда придите и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю"…

(Исайя, гл.1) Или вот еще о посте:

"Вот пост, который я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу… Раздели с голодным свой хлеб, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого — одень его"…

(Исайя, гл.58). Подобные противопоставления внешней обрядности и истинного служения Богу — совершенно в духе Нового Завета. В этом духовном предварении евангельской проповеди и заключается здесь "пророчество". Что же касается избрания так называемых "мессианских мест" ветхозаветной Библии и толкования их в качестве чудесных предсказаний дат и событий евангельской истории, то это (особенно в Евангелии по Матвею) оказывается часто весьма спорно, а то и вовсе напрасно… Но есть одна особенная тема, совершенно удивительные, загадочные письмена, от которых у всякого христианина дрогнет душа: