Половцы - Светлана Плетнева

Сырчан ошибся, полагая, что жизнь в степях после смерти Владимира Мономаха будет более спокойной. Известно, что сын Владимира Мстислав «загна половци за Дон и за Волгу, за Яик», т.е. он самым активным образом продолжал политику отца. Политика эта привела к перемещениям кочевий в степи - значительная часть половцев отхлынула от русского пограничья на восток и юг.

Так, под 1146 г. в летописи говорится об орде Ельтукове. В нее бежал Ростислав Ярославич из Рязани от сыновей Юрия Долгорукого – Андрея и Ростислава. Логично предположить, что это была ближайшая от Рязанского княжества орда, располагавшаяся, вероятно, где-то между Доном и Хопром. Далее, в следующем году (1147) в очередной русской междоусобице принимали участие воины из орды Токсобичей, подходившие на помощь к Дедославлю (на верхний Дон), а в 1152 г., поддерживая Юрия Долгорукого, добивавшегося в то время великого киевского стола, они же подошли к городку Ольгову под Курском. Видимо, орда Токсобичей кочевала на землях, наиболее близких к указанным летописью пунктам. Это могли быть степи в междуречье Донца и Дона. Там же у юго-восточного, слабо заселенного русского пограничья находилась еще одна орда, известная летописцу, – Отперлюеве. Вместе с Токсобичами они принимали участие в войне Юрия и ждали князя у Ольгова.

Юрий неоднократно пользовался, очевидно, помощью этих орд, только летописец уже не упоминал в других записях их названия. В 1149 г. Юрий сам направился в глубь степи за помощью. В летописи говорится, что он сначала пошел на вятичей, а оттуда, т.е. с верховий Дона, направился на юг «на Белувежю на старую и стояша у Белывежи месяць». Мы знаем, где находилась старая Белая Вежа, бывший Саркел, – в нижнем течении Дона. В 1117 г. она была оставлена русскими и занята половцами, которые довольно долго использовали этот небольшой степной городок в качестве зимника. При раскопках археологи обнаружили остатки характерных для кочевников глинобитных жилищ в верхнем слое городища, относящемся к XII в. Следует сказать, что далеко не все исследователи считают возможным так реконструировать путь Юрия из вятичей. Многие полагают, что Юрий подошел к Белой Веже, поставленной, видимо, выходцами с Дона на границе Черниговского княжества. Однако тогда непонятно, зачем летописец подчеркнул, что Белая Вежа «старая». Поскольку это был, видимо, зимник, а Юрий подошел к нему летом, ему пришлось ждать воинов этого кочевья, ушедших на летние пастбища. Юрий их так и не дождался и направился на Русь со своими полками, по дороге известив о походе «диких половцев», которые и присоединились к нему в «великом множестве». Для нас эта эскапада Юрия интересна тем, что дает возможность предполагать наличие еще одной группы, вероятно, орды половцев, занимавшей обширные нижнедонские степи вплоть до Приазовья.

Южнее их, по Покубанью, раскинула свои кочевья орда, ушедшая с Атраком. Пользуясь обильными пастбищами, соседством земледельческих народов, с которыми можно было торговать (а при случае и пограбить их), выходом к морскому портовому городу Тмутаракани, половцы этой орды начали быстро богатеть и через одно-два поколения заняли уже не только кубанские степи, но и земли восточнее их – почти до Каспия (Минаева, 1964).

Именно в эти десятилетия первой половины XII в. русские потеряли не только маленький, весьма важный городок – Белую Вежу, поскольку она была русским форпостом в половецких степях, но и контроль над всем Приазовьем и над его «столицей» Тмутараканью. Тмутараканское княжество постепенно превратилось для Руси в «землю незнаемую», как образно назвал ее позже автор «Слова о полку Игореве».

1974). Выше уже говорилось, что самые ранние типы статуй – стеловидные, плоские, со слабой деталировкой фигур или совсем без нее – сосредоточены в основном на среднем Донце, немного в Приазовье (на северном берегу) и на нижнем Донце. Следующая группа статуй характеризуется несколько большей объемностью, непременным выделением головного убора и груди. Мы знаем, что основная масса половецких статуй – вполне реалистические фигуры с множеством разных подробностей в одежде, прическе и, главное, с прекрасно «проработанными» лицами. Естественно предположить, что в развитии от плоских стел к этим выразительным произведениям степного искусства была какая-то промежуточная ступень. Она и представлена, видимо, «объемными», несколько примитивными скульптурами второй группы. Очевидно, эти статуи появились в степях несколько позже первых и могут быть датированы примерно первой половиной XII в. Картографирование этого вида статуй дало весьма интересные и значимые результаты. Они, помимо территорий, на которых выявлены ранние типы статуй, встречаются на нижнем Дону и в Предкавказье (а это подтверждает данные летописи).

К сожалению, почти не сохранилось каменных изваяний (всех групп) в донских степях, на которых мы предположительно разместили орды Ельтукове, Токсобичей и Отперлюеве. Поэтому мы не можем подтвердить археологически нахождение там этих орд или вообще половцев первой половины XII в. Зато статуи «промежуточной» группы в довольно большом количестве обнаружены на левобережье среднего Днепра.

Очевидно, это означает, что одна или несколько небольших орд или даже куреней половцев (шары-кипчаков), возможно, непосредственно после разгрома их крайних западных орд Мономахом откочевали на юго-запад во владения куманской группировки. Поскольку никакой вражды между ними не было, а в конце XI в. Боняк и Шарукан заключили даже военный союз, перекочевка, видимо, на свободные (не занятые никем) пастбища не вызвала никакого сопротивления. Во всяком случае, всегда внимательные к степным делам русские летописцы ни разу не зафиксировали внутренние крупные столкновения между ордами. Под 1152 г. летописец писал уже о всей Половецкой земле, «что же их межи Волгою и Днепром». Эти крайние рубежи половецких кочевок соответствуют распространению половецких каменных статуй «промежуточного» вида и более ранним записям летописцев. О том, что на Руси очень четко представляли размещение собственно половцев, свидетельствует запись, сделанная летописцем под 1140 г.: «…прииде Половецькая земля и князи половецьстии на мир… к Малотину» (ПСРЛ, II, с. 308). Малотин находился в Переяславском княжестве; ясно, что половцы приходили сюда не с правого берега Днепра, а из среднеднепровского левобережья. Поскольку говорится о всей Половецкой земле, вероятно, к приднепровцам присоединились донецкие и даже нижнедонские половецкие «князи».

Такова была сложившаяся в земле шары-кипчаков обстановка в 20-50-х годах XII в.

От Днепра на запад до Дуная степи были заняты кочевьями куманов. Русские летописцы предпочитали пользоваться единым наименованием, данным на Руси своим южным соседям, так как отлично понимали, что оба крыла мало отличаются друг от друга и, главное, представляют для Руси равную опасность. Надо сказать, что западные авторы тоже не делали различия при упоминании о половцах, только называли их всех куманами. Характерно, что в середине XII в. знаменитый арабский географ ал-Идриси (Рыбаков, 1980), рассказывая о Юго-Восточной Европе, разделил степи между Белой и Черной Куманиями. Зная о каких-то различиях двух группировок, он дал им также одно этническое название – куманы. Что касается других восточных авторов, то все они называли степи от Дуная до Урала кипчакскими, не отмечая внутреннее членение кипчаков на разные намечающиеся этносы. Не исключено, что, чем дольше жили половцы в восточноевропейских степях, тем больше стирались различия, наметившиеся там в XI в.

В записях XII в. неоднократно упоминалась в летописи орда Бурчевичей. Представляется вероятным, что территория, занятая этой ордой, может быть локализована на речке Волчьей – притоке Самары (левом притоке Днепра), поскольку название орды происходит скорее всего от тюркского bori – волк (бурчевичи – волки). В этой связи интересен поэтический рассказ, помещенный в русской летописи под 1097 г., о волхвовании хана Боняка перед битвой на Вягре: «…и яко бысть полунощи и встав Боняк и отъеха от рати и поча волчьски выти» (ПСРЛ, II, с. 245). Так хан – жрец культа волка-покровителя – испрашивал удачи у волков, которые, ответив ему, предсказали и обеспечили будущую победу. Боняк уверенно сообщил о ней, вернувшись в стан, своему союзнику князю Давыду. Очевидно, хан Боняк, ждущий покровительства волков, и орда, имеющая личным тотетом [5] волка, отчего и получила свое имя, связаны между собой: хан был главой этой орды. Как известно, соединение функций гражданских и культовых в руках одного человека характерно для периода перехода к классовому обществу, в данном случае от военной демократии к раннему феодализму.

В период, рассматриваемый нами в этой главе, Боняк был уже пожилым человеком: по самым скромным подсчетам, ему было в 20-х годах XII в. не менее 40-50 лет. Возглавленное им объединение рухнуло и разделилось на несколько довольно крупных орд. Одной из них была орда Бурчевичей, ханом которой он продолжал оставаться. Несмотря на то что орда эта крепко засела на левобережье Днепра, несмотря на влившиеся в нее курени половцев (шары-кипчаков), ее военная сила постепенно хирела синхронно со старением хана. Даже сын Боняка Севенч ушел из отцовской орды в «дикие половцы». Боняк прожил очень длинную жизнь. Сообщение о его гибели помещено в летописи только под 1167 г. – хану было тогда примерно 90-95 лет. К тому времени орда настолько ослабела, что потерпела поражение от удара удельного князька Черниговского княжества Олега Святославича, отправившегося в степь с малой дружиной за полоном и добычей. «Великий» хан умер, и только после его смерти началось медленное гражданское и военное возрождение орды. В конце XII в., как мы увидим ниже, многие ее ханы были известны на Руси, в мирных и союзнических отношениях с ордой были заинтересованы как русские киевские князья, так и половецкие ханы – главы соседних объединений.