Неверная жена - Жаклин Санд

– Константинополь чужд мне. Может быть. Но я думаю, что останусь тут, в Палестине. – Он выдержал паузу и заметил: – Однако то, что вы попросили, довольно странно. Я ведь вор.

– Ах, ну зачем ты говоришь глупости! – поморщилась Александра. – Мой муж грабил сарацинские святыни в компании своих друзей. Тут все воры, кто-то больше, а кто-то меньше. Ты благороден, Даниэль по прозвищу Птица, а это редкий дар.

– Скажете тоже, – буркнул он, но Александра видела, что ему приятно.

– Почему ты не пойдешь в войско? – спросила она. – Ведь ты на лошади ездишь прекрасно. И, наверное, хорошо сражаешься.

– Вот тут вы ошиблись, госпожа. Я плохо умею держать меч. Оружие вора – отмычки и кинжал, если надо кого-то тихо упокоить. Все это бряцающее оружие, которое оттягивает руку, не для меня. У меня нет вещей, за которые нужно сражаться с сарацинами, мой лучший друг – сарацин; и я не ищу смерти на поле брани; и у меня нет и не будет доспехов, что необходимы настоящему рыцарю, и титула, что тоже необходимо. Джанан – не боевой конь, его вес гораздо меньше, чем нужно. Боевой конь сейчас стоит четырех быков, а кольчуга – от пяти до шестнадцати. У меня и одного не имеется. Куда мне в войска? Я буду воровать яблоки, кур и женщин и жить веселой жизнью. По правде сказать, – он заговорщически понизил голос, – у меня и меча-то нет.

– Меч, конечно, мешает воровать кур, – серьезно сказала Александра и засмеялась, когда Даниэль засмеялся.

Вчера она думала, что и улыбаться от души никогда не сможет, но он приехал – и все изменилось.

– Ты мог бы стать сержантом, – заметила она, – ротюрье. Даже необязательно быть знатным.

На это он не ответил, сказал только:

– Вперед, госпожа. Поскачем быстрее ветра. Впереди город, и мы заедем туда.

– Это земля Галаад, – сказал Даниэль, когда всадники приблизились к городу. – Древняя земля.

– «Мой Галаад» – так говорил Господь. Так в Библии написано.

Александре нравилось здесь. Галаадская земля лежала вокруг и изобиловала садами, рощами и ручьями; здесь все было разноцветным, здесь ощущалась жизнь. Многочисленные стада овец и коз паслись на горных склонах; Даниэль указывал – вот гора Галаад, перерастающая в горную цепь, вот реки, вот город, мимо которого шел однажды Иисус. Это была одна из самых богатых земель Палестины, и принадлежала она сарацинам.

Впрочем, даже сейчас, когда войска Салах ад-Дина собирались где-то на восточном берегу Галилейского моря и у Дамаска, в Галааде было спокойно. Никто не нападал на всадников, никто не обращал на них внимания. Галаад был богатым городом, в котором кипела жизнь и продолжалась торговля. Туда приходили караваны, там свершались сделки, и золото текло рекой. Даниэль хотел послушать новости, как он сказал, и Александре оставалось лишь следовать за ним, во всем на него положившись.

Она чувствовала себя с ним спокойно, словно ее отгородили от мира крепостной стеной. Но это не тюрьма, как Ахмар, вовсе нет. Это надежная крепость, которая защитит ее, Александру. Почему она так доверяет этому вору, задумываться не хотелось. Он просто вызывал у нее безотчетное доверие – потому ли, что спас, потому ли, что возвратился за нею… Конечно, ему нужно золото, и он рассчитывает на щедрую награду, когда доставит Александру к королю. Он не боится короля, так ведь? Александра решила, что спросит Даниэля позже, будет ли он свидетельствовать в ее пользу. Хоть его слово весит и немного, все же именно его нанял Гийом, чтобы спасти жену.

На узких улочках Галаада было не протолкнуться; приходилось ехать медленно, чтобы не сбить с ног кого-нибудь. Айша шла сразу за Джананом, и Даниэль оборачивался каждую минуту, дабы убедиться, что госпоже ничто не угрожает. Что могло ей грозить вместе с ним? Никто не обращал внимания на пришельцев, у всех хватало своих дел. Отовсюду летели громкие голоса, арабская речь лилась полноводной рекой, орали торговцы, орали животные, звенели колокольчики на шеях у волов, тащивших повозки.

Добравшись до рынка, Даниэль сделал Александре знак, что спешится, и пошел рядом, ведя лошадей в поводу. Иногда Даниэль останавливался, чтобы переброситься парой слов с прохожими, а с одним торговцем, продававшим пряности, разговорился. Они долго перебрасывались гортанными фразами, потом Даниэль кивнул и бросил монету. Александра вопросительно глядела на него и склонилась с седла, чтобы услышать.

– Этот человек, – сказал ей Даниэль, – только вчера пришел с караваном из Дамаска. Говорит, видел часть войска Салах ад-Дина в районе Шейх-Сада; это уже недалеко от Галилейского моря и не так далеко отсюда. Где стоят франкские войска, он не знает, но сказал, у кого спросить.

Они долго путешествовали между шатрами и прилавками, пока не нашли нужного человека. Этот торговец был толст и хмур и на вопросы Даниэля сначала отвечал неохотно. Разговор быстро завершился, и Даниэль повел Джанана и Айшу прочь. Александра покачивалась в седле, ни о чем более не расспрашивая: рано или поздно Даниэль скажет сам. Он и верно повернулся к ней, как только людей вокруг стало поменьше.

– Последнее, что он слышал, – король Иерусалимский держал военный совет в Шхеме.

– Это владения Балиана д’Ибелина, – вспомнила Александра.

– Именно так. Крестоносное войско собиралось оттуда выступить против Салах ад-Дина, с Божьей помощью. Но когда это случится и когда султан нанесет удар, неведомо. Мы должны поспешить.

– Значит, мы направимся в Шхем?

– Нет, – покачал головой Даниэль, – мы перейдем Иордан ближе к Тиверии и там уже узнаем, куда нам следует направиться дальше. Я уповаю на удачу и на встречу с королевским войском без долгих поисков и странствий… – И, оглядевшись, добавил: – Хотите свежей еды, госпожа? Мы могли бы взять ее с собой и пообедать в роще на берегу реки. Я знаю тут одно место. Не люблю города.

– Хорошо, – сказала Александра.

Даниэль вновь повел лошадей вдоль рядов, но теперь часто останавливался, чтобы вступить с торговцами в весело-ожесточенную беседу. На Востоке считалось оскорбительным, если ты не желаешь торговаться за товар, это был ритуал, и если ты отказываешься – вполне возможно, что товар тебе не продадут. Александре это нравилось. Она бывала на рынке в Иерусалиме – громадном, который сам по себе был похож на город внутри города, – и ей нравилось выбирать безделушки, ткани, украшения и ковры. Только сейчас у нее не было ни монетки.

Даниэль довольно быстро набил мешок едой и вновь забрался на Джанана; через некоторое время всадники покинули город и спустились ниже, где бежал мутный желтоватый поток. Здесь рос миртовый лес, и под сенью деревьев царила прохлада. В листве возились и пели птицы, на воде плясали блики. Даниэль привел свою спутницу на поляну у берега, помог сойти с лошади, расстелил покрывало на траве.