Ферн - Ли Гринвуд

– Да, платят, но фермерам это все равно не нравится.

Упрямые люди. Казалось бы, раз им платят, чего там беспокоиться. Но все здесь было основано на эмоциях. Никто не способен тут мыслить рационально.

Да и он тоже потерял рассудок, общаясь с этой Ферн. Не понятно, каким образом она так легко запала ему в душу. Он всегда был таким уравновешенным человеком, который просто не способен на необдуманные поступки.

– Вы думаете, что ваш брат убийца?

– Разве я сюда приехал бы, если бы так думал?

– Конечно. Родственные узы.

– Они не всегда такие уж прочные, – сказал Мэдисон, вспоминая прохладную встречу Джорджа и открытую враждебность Хэна.

– Кто это сделал, как вы считаете?

Мэдисон взглянул на дно своего стакана. Он не имел представления, кто убил Троя, и выяснить это не представлялось возможным до тех пор, пока убийца где-то прячется. Если даже он докажет, что Хэн был в другом месте в ночь убийства, трудно будет найти настоящего убийцу, затаившегося черт знает где. Нужно что-то сделать, чтобы потревожить его. Возможно, вот этот деревенщина и распустит слушок, будто убийце ничто не угрожает.

– Вы никому не расскажете? – спросил Мэдисон тоном заговорщика.

– Никому ни слова, – заверил его сосед по стойке, у которого глаза загорелись от любопытства.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Я осмотрел все в окрестности фермы Коннора и не нашел там никаких подтверждений официальной версии убийства, – говорил Мэдисон доверительно. – Я думаю, кто-то убил Троя Спраула в другом месте, отвез тело на ферму, а потом свалил всю вину на Хэна.

Глаза соседа Мэдисона по стойке округлились от любопытства.

– Кто этот человек?

– Вот это и нужно выяснить. Вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы смерти Троя?

Собеседник Мэдисона засмеялся так громко, что несколько голов повернулось в его сторону.

– Да все в округе Дикинсон хотели его смерти, – сказал он, резко переходя на шепот. – Трои был просто негодяй. Он бы и родную мать обманул. Никому он не нравился, даже своему дяде.

(Великолепно, весь штат Канзас желал смерти Троя.)

– Бакер Спраул выгнал его с работы весной. Трои клялся, что убьет его, но никто его слова всерьез не принял. Он постоянно грозился кого-нибудь убить. Нет, никого не припомню, кому бы этот парень нравился.

– Ферн Спраул считает его чуть ли не святым.

– Он и ее особенно не жаловал, но она всегда была на его стороне. Не пойму я этого.

Мэдисон этого тоже не понимал, он старался следить за рассказом этого человека, который все говорил и говорил, описывая один за другим всякие гнусные поступки Троя, добавляя имя за именем к числу лиц, которых он обидел, но все это были какие-то мелкие пакости, из-за которых никто из этих людей не имел настоящего повода для убийства Троя. И непонятно, кому было выгодно сваливать всю вину на Хэна.

Вместо того чтобы слушать, Мэдисон начал думать о том, почему такая высокоморальная женщина, как Ферн, могла иметь что-то общее с Троем, у которого совести вообще, по-видимому, не было.

– … ненавидел Базза Карлетона. Не могли просто видеть и выносить друг друга.

Почему Ферн так любила своего двоюродного брата? Или точнее – почему она не любила Хэна, Рэндолфов в целом и вообще техасцев до такой степени, что хотела видеть Хэна на виселице, независимо от того, виновен он или нет?

– … удивился, когда узнал, что он работает на Сэма Белтона. Никогда не думал, что Трои будет заниматься продажей земли фермерам. Да он скорее занялся бы их отстрелом, я так считаю.

Двое мужчин подошли в это время к стойке. Нечто среднее между фермерами и ковбоями, насколько мог судить Мэдисон, глядя на них. Он подвинулся, чтобы освободить место.

– Если хотите что-то узнать про кого-то, спросите меня, – продолжал собеседник Мэдисона. – Я уже жил в этих местах, когда по прерии бродили одни бизоны. Ни одного человека тут нет, кого бы я не знал.

– С кем это ты разговариваешь, Амос? – спросил один из только что подошедших к стойке мужчин.

– Это брат Джорджа Рэндолфа, – сказал Амос, очевидно, гордясь своим знакомством с Мэдисоном.

– Ты пьян, – возразил знакомый Амоса, – Хэн Рэндолф в тюрьме.

– Это не Хэн. Это другой брат.

– Я знаю, что Рэндолфы размножаются, как кролики, но остальные братья пока в Техасе, не так ли?

– Я Мэдисон Рэндолф и, если я похож на кролика, то только потому, что в этом салуне слишком много виски.

– Это Рид Ландуский, – сообщил Амос Мэдисону. – У него ферма рядом с Бакером. Он и Пайк иногда помогают Ферн в работе.

Мэдисон повернулся к Риду, но тот уже разговаривал с Пайком.

– Это он, я тебе говорю, – настаивал на своем грязноватый блондин среднего роста, – он и никто другой.

– Ферн не пойдет с кем-то похожим на белку.

– Мне кажется, вы знаете изрядное количество видов всяких грызунов, – заметил Мэдисон.

– Так это ты, тот самый франт, который привез ее в город всю в синяках и ушибах?

– Я тот самый франт, который привез ее в город после того, как она упала с лошади, – ответил Мэдисон.

– Ферн никогда в жизни не падала с лошади, – возразил Пайк суверенностью в голосе. – Она ездит верхом, как будто родилась в седле.

– Возможно, она родилась заново с тех пор, как вы ее видели в последний раз.

– Ты что, очень умный, да?

– Да, это мой большой недостаток с самого детства.

Надо было уходить, а то он наговорит здесь такого, о чем потом пожалеет. Чем больше он пил, тем злее становился его язык.

Это у него от отца. Но упрямство не позволяло Мэдисону встать и уйти. Немыслимо, чтобы он от кого-то убегал. Если Рид и Пайк хотят неприятностей, они их получат.

Это у него тоже от отца – тяга ввязываться в драку. И ни Бостон, ни Гарвард не помогли ему полностью освободиться от этой дурной наследственности.

– Может быть, ты считаешь, что имеешь право развлекаться, как хочешь, с местными женщинами, а? – спросил его Рид.

Мэдисона удивил тот факт, что незнакомый ему человек пытается учить его, как себя вести. Но больше всего его взбесило то, что этот мужик вообще посмел упоминать имя Ферн в пьяном разговоре.

– Я не знаю местных обычаев, но не в моих правилах похищать невинных особ женского пола для удовлетворения своих низменных желаний. Равно как и мисс Спраул, я уверен, не позволила бы, чтобы ее похитили.

Рид придвинулся к Мэдисону и толкнул его, разлив бренди.

– Сейчас ты узнаешь один наш обычай.

– Какой же? – спросил Мэдисон. – Грубость или неотесанность?

– Мы не любим франтов, которые обижают наших женщин, – сказал Рид, еще плотнее придвигаясь к Мэдисону. Пайк заходил с другой стороны.

Мэдисон был окружен.