Ведьмина дорога (СИ) - Феверс Анита

- Понятно, не хочешь раскрывать тайну своего кормильца. Боишься остаться без вкусненького? Хорошо, так и быть, пока не буду тебя пытать, – болтая ни о чем, я споро заседлывала скакуна, мысленно прикидывая, что при хорошем раскладе успею добраться до города к ночи. Заночую на постоялом дворе, а утром куплю все необходимое и к завтрашнему вечеру уже вернусь в Приречье.

Я наклонилась, затягивая подпругу, а когда выпрямилась, нос к носу столкнулась с Совием.

- И куда ты собралась? – прищурился он. Тяжелая ладонь лежала на холке Пирожка, и судя по тому, что конь спокойно воспринял покушение, рука эта была ему знакома.

Повисла напряженная тишина. Охотник ждал ответа с такой уверенностью, как будто был вправе его требовать. Я молча прожигала его взглядом, мысленно считая до десяти и обратно, чтобы не наговорить гадостей перед дорогой и не испортить собственное спокойное настроение – хотя оно и так уже было подпорчено поведением рыжего нахала. Один только Пирожок, воспользовавшись заминкой, сунул морду в снятую кормушку и захрупал овсом.

Я усмехнулась и перекинула косу на грудь.

- А ты собираешься отслеживать каждый мой шаг? Или боишься, что сбегу? Это странно, учитывая, что не так давно ты прямиком заявил, что меня здесь быть не должно!

- На тебя надеются отец и пан Артемий. Я вовсе не хочу, чтобы в нужный момент оказалось, что ты исчезла и подвела кого-то, кому надобна  будет твоя помощь.

Под потолком летала мелкая пыль, золотившаяся в перекрестии солнечных лучей. Сумка с записями жгла бок, побуждая скорее отправиться за новыми историями. И неожиданное препятствие в лице рыжего охотника казалось неуместным и глупым. Ничего, кроме раздражения, в тот миг я к нему не испытывала.

Вот только запах – осеннего леса, костра и терпкой нотки его собственной кожи – настойчиво размывал мое недовольство, смущал и заставлял отодвинуться до того, как я запутаюсь окончательно.

Я рывком затянула подпругу так, что Пирожок вздрогнул и недовольно оскалился, повернув ко мне обиженную морду. Я спохватилась и ослабила крепление.

- Вот чтобы никого не подвести, мне и нужно съездить в город – пополнить припасы. Ты же не хочешь, чтобы в один далеко не прекрасный момент кто-то пострадал из-за того, что у меня не оказалось какого-нибудь масла или жира?

Совий задумался и неохотно кивнул, признавая мою правоту. Отодвинулся, пропуская нас с конем, но не ушел, продолжая колоть меня взглядом. Я вывела Пирожка и белкой взлетела в седло. Подобрала поводья и почти уже цокнула языком, пуская коня неторопливым шагом, но тут загорелые пальцы обхватили запястье железным кольцом.

- Что еще? – взглянула я на Совия. Несмотря на то что я возвышалась над ним в седле, ощущение, что сверху вниз смотрит именно он, мне не понравилось.

- Будь осторожна, – неохотно выдавил Лис и отпустил мою руку. Чутье говорило, что парень хотел сказать что-то другое, но ограничился только этими словами. И я не стала спорить – просто кивнула в ответ.

Стражи на воротах в город едва удостоили меня взглядом, занятые телегой крикливо одетого купца. С него они могли стрясти гораздо больше мзды, чем с одинокой путницы верхом на крепком, но явно беспородном коньке. Деревенская девочка, привезшая сушеных ягод на продажу, или знахарка, явившаяся за эликсирами и мазями, а может, бродячая сказительница –  я была всеми ими разом, и ни один из обликов не сулил стражникам пополнения мошны. На привычный окрик: "Зачем пожаловала?" я сказалась лекаркой и кинула стражу две медные монетки –  стандартную плату за проезд. Он только махнул рукой, пропуская меня в город, и отвернулся, присоединившись к напарнику, трясущему купца.

Я тронула поводья, и Пирожок ленивым шагом, потряхивая гривой, пошел вперед. Подковы глухо стучали по не успевшим просохнуть доскам. Толчея и круговерть людского потока вызывали у меня рябь в глазах – я совсем отвыкла от этого калейдоскопа, не прекращающего свое движение ни на минуту. Оно начиналось еще до рассвета и становилось медленным и плавным только после заката. Ночью никакие торговые сделки не совершались – кто рискнет, тому Пряхи всю нитку перепутают, потом не разберешься в собственной жизни. Зато кутить никто не запрещал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Последние лучи заходящего солнца блеснули на золоченой молнии храма Перкунаса, возвышавшегося на холме посреди города. Присмотревшись, я оценила выбранное для святилища место: должно быть, храм заметен с любой точки, и его облик день за днем напоминает каждому, кто его видит, что боги присматривают за нами из своего небесного обиталища. Хотя жители на храм никакого внимания не обращали. Они сновали по улицам суетливо, словно муравьи. Хмурились и улыбались, ругались и дрались, пили и орали скабрезные песни – как в любом другом городе, живущем за счет торговли. Даже удивительно было, насколько непохожи жизни крупного селения и маленького Приречья, где все было размеренно и уверенно. Я спешилась и повела коня в поводу, с любопытством оглядываясь по сторонам. На меня никто не обращал внимания: волосы я надежно упрятала под платок, а других черт, способных зацепить чей-то взгляд, в своей внешности я и не знала. Разве что глаза цвета весенней листвы, но напрямую я ни к кому в лицо не смотрела, и разглядеть их было сложно.

Толпа полноводной рекой текла куда-то в одном направлении, и я решила, что двинуться вместе с ней – не худший способ посмотреть город. И не прогадала: пестрый поток привел именно туда, куда я стремилась – на еженедельную ярмарку. В Приречье пару раз заезжали бродячие торговцы, но то было пять-шесть человек, а здесь я мысленно потерла руки, оглядывая все разнообразие рядов и лотков. Конечно, никаких лишних трат я себе позволить не могла, но потешить взгляд ведь никто не запрещал. А там и до лекарских развалов доберусь.

Пробродив по торговым рядам допоздна, я не заметила, как солнышко скатилось за горизонт. Сделки уже не совершались, и торговцы неторопливо увязывали свое добро, перекрикиваясь гортанными голосами на всех языках Беловодья. Порой мне казалось, что вот на таких ярмарках можно встретить кого угодно – хоть призрак лаумы, хоть бескрылую самовилу, хоть свободно разгуливающего навия. Иногда краем зрения я и правда улавливала размытую тень, но проследить за ней не стремилась. На то есть дейвасы – и выполнять их работу я не нанималась, своей хватает.

Кстати, решилась я на эту вылазку только потому, что Артемий поручился: в городе нет постоянно живущих огненосцев. Они приезжают по надобности и дважды в год – для проверки и решения вопросов, список которых служители волостеля собирают, а управитель лично предоставляет пред очи чернокафтанников. На этой – несмотря на всю пестроту, все же обычной и ничем не выдающейся – ярмарке их не ждали. Так что я спокойно гуляла меж торговых рядов, жуя мятный пряник.

Отметив несколько мест, в которые собиралась утром заглянуть в первую очередь, я отправилась на поиски ночлега. Вот только я позабыла, что всем, кто приехал на ярмарку, надо где-то ночевать. Мест в приличных, чистых на вид корчмах не было. Корчмари кивали и махали руками, указывая направление, а я напрягалась все сильнее по мере того, как грязнились улицы, все более ветхими и запущенными становились дома, и все выше по небу карабкалась зеленоватая луна.

Мне повезло в корчме с певучим названием "Золотое яблоко". Вопреки обещанию, золота внутри не было, зато яблоки имелись – в виде прокисшего сидра, заполняющего щедро выставленные на стойку кувшины. Запах был такой, что резало глаза. Но ночевка на улице привлекала меня еще меньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Зал был полупустым, если не считать мужчины в дальнем углу, задумчиво курящего трубку, и пары шумных простоватых парней с кулаками размером с мою голову, бурно выясняющих, кто кого перепьет. Я задержалась на пороге, чтобы накинуть капюшон, чуть сгорбилась и быстро пересекла заплеванный, весь в подозрительных плохо отмытых пятнах пол.

- Здравствуй, хозяин. Есть ли у тебя комната переночевать?