Путин - Крис Хатчинс

Затем его работодатели стали оплачивать ему уроки английского дважды в неделю, поскольку английский был лингва франка в деловом мире, а ему сейчас нужно было общаться с представителями международного бизнеса.

В это время на внешнем рынке Санкт-Петербурга доминировали государственные монополии и гигантские компании, уполномоченные правительством, типа «Ленфинторга». Обычные средства для общения между странами, такие как таможенная служба, независимые банковские услуги, обмен валюты и фондовый рынок, просто не существовали. Реформаторы, подобные Путину, должны были создать среду, в которой Россия смогла бы вести дела с живущим в условиях рыночных отношений Западом, буквально с нуля.

Многие из людей путинского комитета того времени остались с ним на протяжении всей его карьеры: его кандидат и последователь на президентском посту Дмитрий Медведев; глава «Газпрома» Алексей Миллер; руководитель аппарата Кремля и президент «Роснефти» Игорь Сечин; а также глава Российской Центральной избирательной комиссии и главный организатор выборов Владимир Чуров. «Дима» Медведев консультировал Путина по поводу регистрации совместных предприятий иностранных фирм с участием города (практика, которая позже была прекращена как потенциально ведущая к конфликту интересов). Старший банкир, тесно работавший с Медведевым в Смольном, замечает: «Работа, которую он делал для этих ребят в качестве юридического советника, укрепила его отношения с Путиным».

Медведев также вырос в Санкт-Петербурге, но, в отличие от Путина, был родом из семьи вузовских преподавателей. Его мать Юлия преподавала русский и литературу в Государственном педагогическом университете имени Герцена, а отец Анатолий был профессором физики в Ленинградском государственном технологическом институте. Школьником Дмитрий Медведев работал на стройке, чтобы заработать себе на синие джинсы и зарубежные записи; месяцами он откладывал на анархический альбом группы Pink Floyd «The Wall» («Стена») и слушал лекции историков, которые, наконец, обрели свободу в выражения своего мнения о вреде сталинизма. Альберт Степанов, высокий и худой бюрократ, который провел свои лучшие годы на службе Отечеству, помнит Путина в те годы. «Он обладал большой самодисциплиной, – рассказывает он на обеде в гостинице „Советская“ в Москве. – Он поставил себя в жесткие условия – бывало, сидел в офисе примерно до десяти вечера и работал почти как машина. Единственным его недостатком было то, что он всегда опаздывал. Часы для него не существовали. Это делало его жестким начальником, и общения было мало. Мы не ходили вместе попить пива или что-нибудь в этом роде, хотя я несколько раз был у него дома, чтобы отвезти его дочерей на музыкальные занятия».

Одним из следствий провалившегося августовского путча было то, что Собчак перевез свой офис из Мариинского дворца в Смольный. Жизнь Путина стала такой насыщенной, что он сделал Альберта Степанова своим доверенным лицом с правом подписи. «Надо было подписывать много бумаг – около 10 тысяч за четыре года – и он не мог все подписывать сам, – говорит Степанов. – И в любом случае, его подпись была закорючкой, которую никто не мог расшифровать, – став Президентом, он был вынужден с этим что-то делать – так что он дал мне документ, позволявший мне ставить подпись от его имени. Этот документ и сейчас у меня».

Как ни странно, доверие Собчака к Путину было таким, что он отказывался подписывать документы, на которых еще не было подписи Путина. Собчак часто отсутствовал в офисе из-за командировок и как-то раз оставил Путину три подписанных чистых листа бумаги, чтобы решать различные административные вопросы в свое отсутствие.

В этот самый вечер Путина посетила пара его коллег по КГБ. Они сказали, что им бы очень хотелось иметь подпись Собчака на одном документе. Нельзя ли им поговорить с Путиным о том, как ее можно заполучить? Путин осознал, что должен действовать быстро, чтобы предотвратить потенциально компрометирующую ситуацию. Он достал папку и показал агентам чистые листы бумаги с подписью Собчака, чтобы доказать, что мэр ему полностью доверяет. Затем он спросил их: «Что вы от меня хотите?» Люди из КГБ отступили. «Больше нет вопросов», – сказали они и покинули его офис с извинениями. Это были стремительные времена. После 70 лет коммунистической диктатуры газетные обозреватели делились с читателями своим мнением без цензуры, политические заключенные были освобождены из лагерей, россияне смогли получить паспорта для поездок за границу, на выборах стало можно выбирать из дюжины политических партий, а 89 регионов и национальных республик Российской Федерации получили независимость благодаря прямому указу Кремля.

Если у Путина и были какие-то возражения против этой внезапной вспышки свободы, он держал их при себе. Однако ничто не могло замаскировать тот факт, что, несмотря на геркулесовы усилия молодых реформаторов Ельцина, Россия была почти без гроша. Предыдущее советское правительство наделало иностранных долгов на 72 миллиарда долларов, и на выплату процентов практически не было денег. На государственных складах хранился запас зерна всего лишь на пару месяцев. Производители отказывались продавать государству зерновые по регламентированным ценам. Полки в большинстве магазинов были пусты, и не было денег, чтобы пополнить запасы импортными продуктами. Поэтому Егор Гайдар предпринял необходимые шаги для отмены регулирования цен и разрешения свободного рынка.

На волне мер «шоковой терапии» Гайдар сократил субсидии для неэффективных государственных предприятий, урезал бюджет вооруженных сил и временно отменил ограничения на импорт. С полуночи 2 января 1992 года ценам было позволено искать свой собственный уровень. Они все росли и росли, уничтожая сбережения людей, но стимулируя рынок. Имели место массовые протесты со стороны старой гвардии. Вице-президент Ельцина Александр Руцкой, бывший генерал Красной Армии и ветеран Афганской войны, осудил политику Гайдара как «экономический геноцид», предсказав правительству Ельцина «американские горки». Поддавшись нажиму, Ельцин уволил Гайдара и заменил его на посту премьер-министра консервативным Виктором Черномырдиным – бывшим главой нефтегазового колосса «Газпром».

В июне Ельцин посетил Соединенные Штаты и Канаду и произвел на общество впечатление своим глубоким раскатистым баритоном, костюмами цвета электрик и страстными речами от лица своего подвергаемого нападкам режима. Американцы внушили ему, что для поддержания реформ жизненно необходимо активировать невероятно полезные кредиты от Международного валютного фонда (МВФ).