Тайны смотрителя маяка - Алексей Биргер

— Ну, это нам вряд ли поможет, — сказал я, выходя. — Если б с помощью этого можно было утереть нос Адоскину или заставить Истокина поточнее припомнить, что же он все-таки видел…

— Но если это нам мало поможет, то почему Петьке надо следить? — спросила Фантик.

— А вдруг найдется какая-нибудь зацепка? — ответил я. — Мы ведь как в тумане, слишком много неясного. Истокин и его экипаж — главные свидетели, поэтому надо постараться узнать о них как можно больше. Не помешает.

— Все верно, — поддержал меня Петька. — И вообще, интересно узнать, раскручивают его или нет.

Мы вышли во двор. Топа тут же с надеждой подскочил и завилял хвостом.

— Нет, Топа, нет, — сказал я. — Дом остается пустым, и ты должен его охранять… Не смотри так, я бы запер дом и взял тебя с нами, но не уверен, что мама с тетей Катей не забыли захватить ключи.

Топа с достоинством воспринял грустную новость и даже как бы малость приосанился: ведь дом оставался на его попечение, и он всегда воспринимал это как очень почетную и ответственную обязанность.

Петька заспешил к берегу.

— А ты не на паромчик? — спросил Ванька.

— Нет, я на нашей второй лодке, на деревянной. Так быстрее!

Мы помахали ему и пошли через остров в сторону маяка. Маяк и яхту мы предпочли обойти стороной: если там сейчас Миша, то незачем высовываться!

Лодка практически высохла. Мы перевернули ее, спустили на воду, и я, зайдя по колено в воду, аккуратно вывел на носу с двух сторон: «Три поросенка». Потом я развернул лодку и написал название сзади, на корме. На белом тоне ярко-красная краска смотрелась просто здорово!

— Может, пройдемся немного? — предложила Фантик.

— Сейчас, только уж доделаем все до конца, — ответил я.

Кроме прочего, мы приволокли вчера и спрятали в кустах трехметровую железную цепь, правда немного ржавую. Эту цепь мы закрепили на носу, а с другого ее конца продели в последнее звено дужку старого амбарного замка, и замок затворили. Замок и ключ мы заранее смазали — пролежав невесть сколько времени в сарае, он стал запираться с трудом, — и теперь замок защелкивался ровно, и ключ не застревал. Все! Мы могли пристегивать лодку к стволу дерева у берега, а когда перегоним ее на другую сторону — к любой скобе или железяке, которых было много в тех местах, где народ ставил лодки. У нас на острове был и нормальный лодочный причал, и полуспущенные на воду бревна, с вбитыми в них по всей длине большими чугунными скобами, и просто старые судовые якоря, под метр высотой, и снятые с судов сломанные моторы и подъемники, весом чуть не в полутонну. Главное, чтобы было куда цепь продеть.

Мы смотали цепь и положили на носовую скамью — то есть на банку, по-морскому говоря, достали из кустов весла, вставили их в уключины. Весла сели идеально. Я забрался в лодку и сделал проверочный крут метров в пять. Весла отлично загребали, никаких проблем.

— Все, садитесь! — сказал я, подогнав лодку к самому берегу. — Только осторожно, не заденьте надписи, а то перемажетесь.

Ванька и Фантик, скинув кроссовки и закатав джинсы, прошлепали полтора метра по воде и забрались в лодку.

— Выплываем на большой простор! — сказал я, налегая на весла.

— Не увлекайся! Погреби минут десять — и дай мне! — сразу заявил мой братец.

— И мне потом! — сказала Фантик.

— Обязательно, — ответил я. — Только следите пока, не просачивается ли вода.

Мы покрутились минут пятнадцать, и вода в лодке не накапливалась. Конечно, для того чтобы сказать, что дыру мы заделали на все сто, надо было провести на воде часа два. Но похоже, мы и впрямь задраили все по высшему классу, при помощи Артема.

Мы выплыли на просторы озера и прошли почти до самых бакенов. Грустно было видеть их обезглавленными и с распотрошенными внутренностями. Там я уступил место на веслах Ваньке, а его потом сменила Фантик.

— Куда плыть? — спросила Фантик, садясь на весла.

— К берегу, — сказал я. — Для первого раза достаточно. И времени у нас немного.

— Смотрите! — показал Ванька. — Смотритель маяка нас заметил!

Был ясный солнечный день, и мы, несмотря на расстояние, отлично разглядели темную фигурку в открытом окне, на самом верху маяка. Виссарион Северинович махал нам рукой, и мы помахали в ответ. Чтобы показать, что он нас заметил, он на секунду включил прожектор маяка. Прожектор не засверкал ярко, как ночью, а налился бледно-желтым свечением, став похожим на гигантский кошачий глаз. Потом он тут же погас!

— Представляешь, как будет здорово идти ночью на этот свет хотя бы вон оттуда? — Ванька, обращавшийся больше к Фантику, чем ко мне, показал на фарватер, за дальний мысок, который был короче, чем мыс маяка, но тоже вдавался в озеро вполне достаточно. — Мы могли бы стартовать с конца того мыса и идти по дуге, чтобы побывать на самой середине озера. Маяк будет служить нам ориентиром. Это будет прямо как в пиратских фильмах!

— Да, классно будет! — согласилась Фантик. В отличие от нас, проведших на воде всю жизнь, она гребла с напряжением и слегка запыхалась; то слишком глубоко погружала весла в воду, так что приходилось тянуть их со значительным усилием, то, наоборот, почти не окунала, и лодка тогда еле двигалась, а весла поднимали тучу брызг. — Может, прямо сегодня и сплаваем?

— Я — за! — сказал я.

— И я тоже! — поддержал меня Ванька. — Только бы родители отпустили.

— Отпустят, если мы стартуем часов в восемь, пообещав вернуться не позже одиннадцати… — сказал я. — В конце концов, отпускали же нас на ночную рыбалку!

— Но со взрослыми, — напомнил Ванька. Кто читал про наши прошлые приключения, тот помнит, что на большую рыбалку мы плавали с Гришкой-вором и его приятелем.

— Но зато теперь мы будем недалеко, возле самого острова и в отлично знакомых местах, — возразил я. — Тут за нами никаким взрослым не надо приглядывать. — Я поглядел на берег. — Фантик, возьми чуть правее, подплывем к той бухточке, в которой мы прятали лодку!

— Хочешь поглядеть, как она просматривается со стороны воды? — спросила Фантик.

— Ага! — ответил я.

Мы подошли поближе и смогли убедиться, что саму бухточку очень сложно разглядеть, если не подходить вплотную. А уж о том, чтобы разглядеть что-нибудь за густыми ветками, свисающими до самой воды, и речи быть не могло — даже если вплотную подойти!

— Нет, лодку увидеть было нельзя. — Ванька высказал вслух то, что подумали мы все.

— Но и с берега к этим ивам никто не подходил, — напомнил я. — Остается одно объяснение: кто-то подплыл к ним совсем близко. Или прямо под ветки заплыл.

— Ну да, чтобы спрятаться, мы об этом говорили, — кивнул Ванька.

— Постой? — Я напрягся. — Повтори, что ты сказал!..

В Ванькиных словах мне послышалось что-то важное — что-то, на что мы раньше не обращали внимания. Еще секунда, казалось мне, и я это ухвачу.

— Ну, я сказал… — удивленно начал Ванька. Но тут его перебила Фантик — каким-то свистящим шепотом:

— Эй, вы, тихо! Посмотрите туда!

Мы посмотрели, куда она показывала веслом. И обомлели! На берегу выглядывала из кустов лисья мордочка. Осторожно принюхавшись, лиса вышла, спустилась к воде и попила. Черный крест на ее шубке стал заметен отчетливее некуда. Потом лиса повертела головой, словно думая, и неспешной трусцой направилась по берегу, в сторону маяка.

— Причаливаем здесь, — шепотом велел я. — Фантик, пусти меня на весла, чтобы мы пристали плавно и без плеска!

Фантик в мгновение ока перебралась на нос, а я несколькими взмахами весел подогнал лодку к берегу, и мы высадились. Обмотав цепь вокруг ствола ближайшей ивы и повесив замок, мы, стараясь ступать как можно тише, двинулись в ту же сторону, в которую удалилась лиса.

Сначала нам казалось, что мы ее все-таки потеряли, но потом мы увидели ее на тропинке. Она вильнула в сторону, скрылась в кустах, опять выскочила, вскарабкалась на пригорок — и пропала. Мы добежали до пригорка, затаились на секунду, потом выглянули.

— Никого, — шепнул Ванька. — Смылась…

Но тут опять промелькнула рыжая тень — далеко впереди. И опять пропала, но мы уже знали, куда двигаться.

Мы промчались по тропинке, достигли того места, где кусты кончались и начиналось открытое пространство — каменистое, поросшее высокой травой. Я вглядывался до боли — и сумел заметить, что трава кое-где качается больше обычного, будто кто-то сквозь нее пробирался.

— Вон там, — показал я.

Мы проследили за линией качающейся травы,

— Так ведь она бежит к маяку! — выдохнул Ванька.

И точно. Вот лиса выскочила на проплешину, вот скрылась в последней полосе травы между полем и совсем голым мысом, вот она уже бежит по мысу, отчетливо видимая на фоне песка, камней и редких пучков травы.

— Пойдем туда! — решительно сказал я. И мы, срезая путь через поле, потопали прямо к маяку. Лиса широкими прыжками промчалась через весь мысок и, покружив у маяка, опять исчезла.