Пролетарский маршал - Василий Васильевич Душенькин

сопки, ни лесная чаща, ни глубокий снег не смогли сдержать боевого порыва войск. Последний день учений был особенно трудным. Дикая метель, холодный резкий ветер, обильный снегопад намного увеличили и без того большие трудности. Но и в этих условиях, при ночевках вне населенных пунктов, в лесу и сопках все бойцы и командиры показали высокую способность вести бой в столь сложной обстановке, проявили исключительную выдержку, твердость характера, силу воли, героизм и отвагу».

Командарм объявил всему личному составу, участвовавшему в учениях, благодарность и приказал изучить опыт Приморской группы во всех соединениях.

Успешно завершив зимнюю учебу, ОКДВА вступила в напряженный период летней подготовки. Вопросы овладения новой техникой, стрелкового и тактического совершенствования, борьба за повышение уровня командирской подготовки и усиление политического воспитания бойцов были в центре внимания командарма и его штаба.

Особенно интересовался маршал боевой учебой танкистов. Летом Василий Константинович приехал в одно из танковых соединений и наблюдал, как боевые машины вместе с пехотой и артиллерией преодолевали болотистые места. Все части действовали образцово.

По окончании учений состоялся большой разбор, на котором Блюхер подвел итоги:

— Учения, — сказал он, — произвели хорошее впечатление своей организованностью, темпом, хорошими результатами стрельбы и успешными действиями всех родов войск. Можно, пожалуй, на «отлично» оценить учения, но я от такой оценки пока воздержусь и скажу — проведено хорошо. Такая учеба дает нам огромную пользу. Надо больше тренироваться в сложных условиях, на внезапных действиях, каждый раз в новых районах.

— Надо запомнить, — заявил в заключение маршал, — что никогда нельзя смягчать условий боевой работы. Я ставлю перед вами на вторую половину лета задачу — все стрельбы проводить только в сложных условиях.

В. К. Блюхер не любил засиживаться в штабе. Большую часть времени он проводил в войсках. Его интересовало все: и боевая подготовка, и как питаются бойцы и командиры, и как устроен их быт. В одной из частей маршал обнаружил серьезные недочеты в боевой и политической подготовке личного состава. Вместе с командиром части он внимательно разобрался, почему бойцы отстают в учебе, помог устранить недостатки.

Бойцы энергично взялись за учебу, развернули соревнование за досрочное овладение боевой техникой и на инспекторской проверке заняли первое место. Василий Константинович поздравил их с успехом. «Уверен, — писал он в своей телеграмме, — что бойцы, командиры и политработники батальона, овладевшие своим оружием и боевой техникой, окруженные любовью и заботой советского народа, до конца преданные партии Ленина, явятся грозной несокрушимой силой и разгромят всякого врага, который посмеет посягнуть на неприкосновенность границ нашей социалистической Родины. Еще раз поздравляю вас, товарищи, и желаю дальнейших успехов!»

Мирная жизнь ОКДВА часто прерывалась провокациями японской военщины. Но все налеты врага отражали герои-дальневосточники.

Утром 25 марта 1936 года японский вооруженный отряд вторгся на советскую территорию в Приморье и открыл огонь по пограничникам. После короткого боя противник поспешно бежал. Усилив отряд, он вновь перешел границу и занял высоту Безымянную. И снова враг был отброшен.

Вскоре Блюхер, беседуя с героями-пограничниками, попросил рассказать, как они отразили налет японцев.

— Я командовал эскадроном, — начал капитан С. А. Бонич, — который действовал на правом фланге. Здесь же был и комиссар Пожарский. В середине боя его ранило, но он не оставил строя. Хорошо стрелял командир отделения Старостин. Пулеметчик Крутченко заставил замолчать три японских пулемета. Смело повел бойцов в атаку командир отделения Копылов. Храбро действовали и другие воины.

— Были ли случаи, — спросил маршал, — чтобы приходилось понуждать бойцов идти в атаку?

— Нет! Наоборот! — ответили в один голос все командиры. — Их приходилось сдерживать.

— Вы хорошо дрались, — сказал в заключение командарм, — и не уронили чести воинов Красной Армии.

В конце ноября 1936 года батальон японо-маньчжурских войск вновь перешел советскую границу в районе озера Ханко. И на этот раз неприятель получил достойный отпор.

В этом бою был смертельно ранен пулеметчик Семен Лагода. Вскоре он умер, но его место в строю занял брат, Иван Лагода, добровольно прибывший служить в ОКДВА.

Брат за брата! Этот патриотический поступок вызвал многочисленные отклики советских людей. Колхозник Дмитрий Федорович Михеев писал маршалу В. К. Блюхеру: «Я узнал о героическом поступке семьи Лагоды. Я отец девяти сыновей нашей счастливой социалистической Родины. Двое моих сыновей служат в Вашей доблестной ОКДВА. Павел Михеев — старшина караульной роты штаба ОКДВА в г. Хабаровске, Виктор Михеев — старшина роты на станции Н. Третий мой сын, Федор, 1915 года рождения. Недавно он был на комиссии и признан годным к службе в рядах РККА. Он ждет распоряжения явиться по первому зову Советского правительства. Его мечта — поехать на охрану дальневосточных границ. Четвертый сын, Иван, — 1916 года рождения — ждет не дождется призыва. Сейчас он учится на комбайнера. Пятый сын, Владимир, — 1918 года рождения — не дождался призыва и уехал к братьям, служащим у Вас, с целью добровольно поступить в Краснознаменную армию, чтобы охранять границы от заклятых хищников японского империализма, убившего славного воина Семена Лагоду. Будьте добры, не откажите в его стремлениях, зачислите его в Красную Армию. Старший сын, Александр, служит в переменном составе РККА и работает в г. Челябинске техником автоматической станции связи. У всех моих сыновей, и у тех, которые еще учатся в школе, одно стремление — быть в рядах героической непобедимой Красной Армии. Я хотя и старик-инвалид (52 года), но если нужно будет, встану во главе своего боевого отделения стойких и отважных бойцов и буду громить наших заклятых врагов, покушающихся на нашу счастливую жизнь».

Дмитрий Федорович мечтал собрать всех своих сыновей в одну часть ОКДВА и создать из них михеевское подразделение. Он долго подбирал род войск, где бы сыновья могли служить вместе. Выбору помог случай. Однажды он сопровождал своего сына Федора к месту службы в одну из танковых частей ОКДВА и там впервые увидел танки. Они поразили его. Командир части предложил Дмитрию Федоровичу прокатиться на танке. Тот охотно согласился. Танк, ломая деревья, пошел по тайге, легко преодолевая овраги и лощины. Колхозник остался очень доволен. Тогда ему предложили сесть на танк-амфибию и совершить путешествие по реке. Старик сначала оробел:

— А не утонем?

Дружный смех танкистов был ответом на его вопрос. Это подзадорило Дмитрия Федоровича. Осмотрев еще раз внимательно танк, он молча полез в машину.

Танк медленно спустился с берега, вошел в реку и быстро поплыл по ней к противоположному берегу, а потом обратно. Вылезая из танка, Дмитрий Федорович сказал:

— Вот это машина! А нельзя ли нам получить один танк, чтобы весь экипаж был михеевским?

Командир ответил, что об этом следует подумать.

Однако Дмитрий Федорович