Кража - Андреа Кейн

Ноэль с изумлением смотрела на его несчастное лицо и морщинки на лбу.

— Я сделала что-нибудь не так? — спросила Ноэль.

— Нет, моя радость, — ответил он с деланным смехом, за которым последовал энергичный кивок. — Вы делали все правильно. Даже слишком правильно. Мне трудно сохранять самообладание, когда вы рядом. — Эшфорд опирался подбородком на ее головку, а руки все еще крепко сжимали ее стан. — Это безумие. Но еще безумнее то, что я вряд ли смогу положить конец этому безумию. И я даже не уверен, что хочу попытаться это сделать. — А вы должны?

— Да.

— Почему? Из-за ваших неписаных, но непреложных законов? — Что-то в нерешительности Эшфорда насторожило ее, и Ноэль отстранилась, пытливо вглядываясь в его лицо. — Есть еще причина?

— Есть множество причин. — Эшфорд выпустил ее из объятий, задумчиво вглядываясь в ночную тьму. — Не последняя из них — ваш отец, который считает, что вы должны повидать свет, что у вас должна быть возможность выбора.

— Это противоречит взглядам вашего отца, считающего эти ритуалы дворянства бессмысленными. Эшфорд пожал плечами:

— Мой отец вырос в иных условиях, нежели ваш. Но он не будет побуждать меня не считаться с чувствами и взглядами вашего отца. Ни в коем случае.

Однако Ноэль не покидало чувство, что были какие-то и более веские причины, которые останавливали его. И она спросила его об этом.

— Вы очень молоды, Ноэль. Очень молоды. И вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моей жизни. — Эшфорд старался избегать ее взгляда.

— Но я хорошая ученица, — возразила она. — А молодость — это пройдет.

Но Эшфорд не улыбнулся.

— Я понял, что нас связывает нечто большее, чем физическое влечение. Я почти уверен, что за этим стоит большое чувство.

— О! — Голова Ноэль закружилась от образов, навеянных его словами.

— Я смутил вас.

— Нет. — Она бросила на него недоуменный взгляд. — Честно говоря, я думаю, что вы уже соблазнили меня.

— Ах, Ноэль! — Он подался к ней и, взяв локон ее волос, погладил его пальцами. — Ваша искренность столь же волнует, как и ваша отвага.

— Значит, моя юность не отталкивает вас. А к тому времени, когда я чуточку повзрослею, вы устанете от бессмысленных связей с пустыми женщинами.

— Не сомневаюсь, что так и будет. Да, собственно говоря, это уже случилось. И все же это не меняет положения: как я уже говорил вам, вы ничего не знаете обо мне.

— Я знаю, что вы далеко не такой плут и гуляка, как о нас говорит молва. Знаю, что вы обожаете свою семью, а все члены вашей семьи обожают вас, особенно дети. Знаю, что вы пытаетесь найти украденное, а также людей, которых вы подозреваете в причастности к краже. Я знаю также, что Франко Бариччи один из таких людей.

Эшфорд шумно выдохнул и выпустил доком ее волос, будто тот обжег его.

— Бариччи? Почему вы назвали его имя?

— Просто хочу доказать, ведь я кое-что знаю о вас, — пояснила Ноэль, несколько озадаченная столь бурной реакцией.

Эшфорд хранил гробовое молчание. Потом спросил без прежней мягкости в голосе:

— Я вас спрашиваю, почему вы упомянули Бариччи? Ноэль вздрогнула от неожиданности: он еще ни разу не говорил с ней столь жестко. Она поняла, что затронула гораздо более важную и щекотливую тему, чем предполагала.

— Потому, что среди множества подозреваемых вами я знаю только его одного. Эшфорд, вы допрашиваете меня!

— Я не допрашиваю, а просто задаю вам вопрос… — Нет, вы забросали меня вопросами, будто я одна из ваших подозреваемых. — Ноэль пытливо вглядывалась в его лицо, тускло освещенное скудным светом ближайшего газового фонаря. — Все дело в конфиденциальности вашей работы? Я не передам ни одной живой душе ваших слов. Мне нужна ясность для самой себя.

— Это не имеет никакого отношения к секретности моего расследования. Хотя мне любопытно знать, как вы пришли к своему столь радикальному заключению.

— Вовсе не радикальному. Но когда речь заходит о вас, Эшфорд, я, должно быть, инстинктивно догадываюсь, -о чем вы думаете. Мне ясно, что в вашей игре он муха, а вы паук,

— Значит, вы хорошо его знаете? Вы с ним переписывались?

— Нет. — Он заметил, как решительно Ноэль сжала губы. — Довольно. Допрос закончен. По крайней мере до тех пор, пока вы не объясните, почему задаете мне все зги вопросы.

С минуту Эшфорд не произносил ни слова и, судя по выражению его лица, обдумывал ответ. Затем подался вперед и положил руки на плечи Ноэль.

— Вы правы, — сказал он. — Вы заслуживаете правдивого ответа, но и я его заслуживаю. Скажите, зачем вы ездили в Лондон две недели назад?

Такого вопроса Ноэль не ожидала. Но по тону Эшфорда поняла, что он знал о тайных мотивах ее поездки в Сити и почему-то само существование этого тайного мотива вызвало его гнев.

Ноэль уже открыла было рот, чтобы выложить ему все, но он, близко наклонясь к ней, так внимательно смотрел ей в лицо, как бы подстерегая каждую ее фразу, каждое слово, что она передумала.

— Вы уже знаете, зачем я ездила в Лондон, — с изумлением сказала она. — Ответ написан на вашем лице. Вы отлично знаете, куда я ездила и кого хотела повидать. В таком случае для чего вы учиняете мне допрос? И потом, откуда вам стало известно о моих намерениях? Кто вам рассказал?

— Никто. — Ответ Эшфорда прозвучал резко, хотя он не стал отрицать очевидного и не оскорбил ее ложью. — Вы правы, я почти знаю, куда вы ездили и кого хотели повидать. Почему я спрашиваю? Потому что хочу услышать ваш ответ.

— Отлично. Я ездила повидать Франко Бариччи. А теперь я повторю свой вопрос: откуда вы узнали о моих намерениях? Я никому не говорила, куда и зачем собираюсь поехать, кроме Хлои. Если только вы не поговорили с Бариччи после моего визита к нему; Вы говорили с ним?

Эшфорд не ответил на ее вопрос, а задал новый:

— Зачем вам понадобилось наносить визит Бариччи? Почему вы пожелали искать встречи с человеком, с которым, по вашим собственным словам, никогда не были знакомы и не переписывались?

Ноэль сжала губы. Она вдруг поняла, что не хочет откровенничать с ним, пока не получит от него ответов на важные для себя вопросы.

— Он, как сами понимаете, имеет отношение к моему прошлому, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Мне было необходимо получить подтверждение некоторым известным мне фактам…

К ее удивлению, Эшфорд успокоился. Из груди его вырвался вздох облегчения:

— Значит, я был прав. Вы просто узнали о том, что удалось раскопать людям Фаррингтона.

Глаза Ноэль округлились. — Откуда вам известно о папиных расследованиях?

— Я знаю все, что только можно узнать о Бариччи, — сказал Эшфорд и после недолгой паузы добавил: — Решительно все.

— Включая и мое с ним родство, — деревянным голосом уточнила Ноэль.