От любви (СИ) - Брамс Асти

22

— Мариям? Дочка, тебе плохо?.. — взволнованно спросила Адина. — Присядь-ка, мне не нравится твой вид.

Она потянула меня к качелям, но я не поддалась.

— Нет, все в порядке, — ответила я отстраненно. — Давайте лучше вернемся в дом.

Адина опустила взгляд, словно ощущая себя непомерно виноватой и кивнула. Однако едва я ступила на влажную вымощенную дорожку, ведущую к особняку, как увидела Луизу, которая спешно шла к нам. На улице становилось темно — видимо она успела понервничать.

— Извините, что вынуждена вмешаться, — вежливо обратилась женщина к Адине. А затем ко мне: — Нам сегодня еще нужно успеть сделать кое-какие процедуры, Мариям.

Я уныло отозвалась:

— Да, конечно… Мы как раз собирались идти в дом.

— Хорошо. Машина для вашей матери уже готова, — невозмутимо сообщила Луиза, хотя прекрасно слышала, что я говорила о нас двоих.

Но мама ничуть не смутилась. Поблагодарила бестактную надзирательницу и приблизилась ко мне.

— Вам не обязательно…

— Нет, все хорошо! — уверенно прервала она меня, слегка сжав руку. — Нельзя пренебрегать здоровьем — я сегодня и так достаточно задержала тебя.

Тяжелые мысли не давали толком сосредоточиться, когда я пошла ее провожать. Прощание вышло каким-то быстрым и рассеянным. Мы обнялись Возле машины, которая должна была довести Адину до дома, и вот она уже скрылась из виду в загустевшей темноте вечера.

«Извини, что расстроила тебя» — тихо сказала мама мне напоследок.

Ее голос был пропитан сожалением, виной, словно она увидела от меня осуждение. Но за что я могла осуждать? Если бы все сложилось по плану и сейчас я бы спокойно жила в доме с родителями, конечно, Адина не стала бы открывать что-то плохое из моего прошлого. Берегла бы меня до последнего. Но обстоятельства, в которые я попала, не оставляли выбора… Ни мне ни ей.

Сегодня я легла спать рано. Может от усталости, а может просто трусила пересечься с мужем. Потому что чувствовала внутри неподъемный груз вины? В том-то и дело… Нет. Наверное, это ненормально, но как испытать муки совести, если я не помню своего преступления?.. Скорее, мне было дико-дико не по себе! Как будто кто-то напомнил мне о роковой ошибке очень далеко прошлого, которую не исправить, но которую я уже пережила. Когда-то, когда еще была другой…

Конечно после всего, что я узнала — совершенно не представляла как вести себя с хозяином дома. Внутри ныла странная мысль, будто он сразу поймет, что мама рассказала мне. Или будто нас кто-то мог слышать и ему обязательно передадут! Почему-то казалось, с этого момента все станет только хуже. Ведь моя амнезия перестанет быть причиной, по которой мой муж, возможно, сдерживал себя.

…

— Дрянь! Какая же ты дрянь! — сокрушался надо мной скрипучий, неприятный женский голос. — Я не верю ни одному твоему слову!

— Аслам, почему ты молчишь?.. — отчаянно спросила я. Его губы были плотно сжаты, словно под давлением мыслей он хмуро смотрел в пол. — Защити меня, прошу!..

Кожа горела огнем на всем теле от едкого чувства унижения. Женщина все кричала, ругала меня, пыталась даже атаковать, но ее сдерживала сестра.

— Не смей поддаваться на оправдания этой ведьмы! Ты слышишь меня, сын?! — приказала она. — Ты сам все видел! Если можешь как-то это объяснить, говори сейчас! Можешь?!

Аслам поднял на нее глаза, в них читалась неузнаваемая суровость, но вместе с тем сомнение и растерянность. Я не поверила, когда он отрицательно покачал головой. Сердце тут же рухнуло в пятки. Он повел себя как враг!

— Я ни в чем не виновата… — проговорила я в ступоре, поднявшись со стула. — Я ни в чем не виновата!

— А ну сядь! — рявкнула на меня женщина. — Решай сын. Последнее слово за тобой!

— Машина приехала, — напряженно сообщила ей сестра, взглянув в окно. — О, Аллах, на какой позор ты обрекла своих родителей… А как мы будем в глаза людям смотреть, несчастная?

— Последнее слово, Аслам!

Он в упор посмотрел на меня. Ужас мурашками разошелся по коже от дурного предчувствия, что болезненной вспышкой прошло внутри.

«Защити меня», — произнесла я одними губами. «Защити!»

«Талак. Талак. Талак» — разрывными бомбами последовал ответ, который снес все внутри меня, и не осталось ничего кроме пепла.

…

Я открыла глаза с резким вдохом и растерянно уставилась сквозь полумрак в потолок. Несколько секунд лежала бездвижно, даже не моргая, справляясь с болезненными, мучительными эмоциями. Из-за них все тело было покрыто испариной, даже простынь была мокрой!

Откинув душное одеяло, я поспешила слезть с кровати и неровным шагом направилась в ванную. Обнаженное, влажное тело неприятно окутывал прохладный воздух, посылая зябкую дрожь по телу, но едва привыкнув к свету, я на ощупь подошла к раковине и начала обильно умываться холодной водой.

В какой-то момент подняла взгляд на свое отражение в красивом зеркале на стене.

— Это не моя жизнь… — прошептала нервно, замотав головой. — Ничего этого не было!..

Прикрыв глаза, я несколько раз глубоко вздохнула и выключила воду.

Это просто сон. Не могло быть такого на самом деле.

Стянув полотенце, я тщательно вытерла мокрое лицо, невольно поморщившись от ноющей боли, что прошла внизу живота. Подходя к вешалке, одновременно опустила глаза, ощутив странную влагу между ног и резко вдохнула…

Внутренняя сторона бедер вся была в красных разводах!

Я неловко тронула пальцами высохшую кровь и в этот же момент свежая скатившаяся капля осела на них. Широко распахнутыми глазами уставившись на испачканную руку, я вдруг услышала шорох сбоку и чуть не вскрикнула, увидев мужа в дверях.

Сердце заколотилось от резкого волнения. Я тут же неловко прижала полотенце к себе, которое все еще держала в ладони, стараясь скрыть нижнюю часть тела. Но Адам все равно заметил, потому что сосредоточил хмурый взгляд именно там.

— Что случилось? — хрипло спросил он.

— Ничего!..

Муж слегка поджал губы. Не спеша приблизился ко мне и без церемоний отобрал полотенце. Лицо залило густой краской, когда он поднял глаза.

— Я не знала, что у меня должно это…

— Я понял, — прервал меня Адам. — Иди в душ.

Мельком встретившись с ним взглядом, я тесно сжала бедра и скованно двинулась к кабине. Плотно закрыла за собой створку, хотя видела через матовое стекло, что муж вышел из ванной. Но так неловко было, что сквозь землю хотелось провалиться!

Пока мылась, подумала о том, что, скорее всего, и на простынях остались следы. Ох, Боже… Какой стыд.

Туго обернувшись в полотенце, я вышла из кабины, удрученно размышляя, как мне теперь найти средства гигиены. К моей неожиданности в этот же момент, в ванную зашел Адам, держа в ладони какую-то одежду. Поймав меня взглядом, он оставил ее на тумбе, затем подошел ко мне. Точнее не ко мне, а к навесному деревянному шкафчику, возле которого я застыла.

— Здесь найдешь для себя все необходимое, — сдержанно сообщил он, ткнув в него пальцами.

Взглянув на резную дверцу, я сконфуженно кивнула. Муж продолжал стоять рядом, будто хотел еще что-то сказать или сделать, но в какой-то момент все же отступил от меня.

— Можешь спать в одежде эти дни, — глухо бросил он, развернувшись.

Я проводила его широкую спину напряженным взглядом и только когда дверь ванной закрылась, сдвинулась с места. Взяла из шкафа, где оказался богатый ассортимент, прокладки и направилась к одежде, которую Адам оставил для меня. Одевалась нервно и торопливо. Но перед тем как выйти в спальню, нерешительно застыла, уставившись на двери.

Мне было сложно анализировать поведение мужа, но я остро чувствовала внутри благодарность за то, что в этот момент, когда я была уязвима не только физически, но и эмоционально, он проявил снисхождение. Я очень нуждалась в этом.

Вернувшись в спальню, где через окна уже заходил свет раннего утра, я тихо обошла кровать и с облегчением обнаружила, что на простыне не осталось следов. Только когда улеглась, украдкой взглянув на безмятежное, но суровое лицо мужа, до меня дошло, что он сам сменил постельное белье.