От любви (СИ) - Брамс Асти

Хорошенько вымывшись, я едва поборолась с желанием немного полежать в теплой ванне. В глаза, словно песка насыпали — хотелось закрыть их и больше не открывать. Но внутри собралось колкое, давящее чувство, что хозяин дома ждет меня. Что ночь просто так не закончится.

Однако когда я, обернувшись в полотенце, вышла в спальню, мой муж уже лежал в постели. Положив руку под голову, с закрытыми глазами и укрытый по пояс.

Чувство облегчения тут же пронеслось стрелой по телу. Но в то же время непрошенная мысль промелькнула в голове: он ведь искал меня почти всю ночь… Хотя мог бы поручить заботу своим людям.

Тихонько обойдя кровать, я приподняла одеяло, и на секунду замявшись, нехотя стянула с себя полотенце. Улегшись на подушку, коснулась взглядом профиля мужа. Задумалась отчего-то, но затем решительно отвернулась от него на другой бок.

Глаза устремились на шторы, пылающие от утреннего света, и внутри пронеслась досада. Из-за того, что я снова здесь… Что решилась на такую нелепую попытку сбежать, а теперь должна буду встретиться с последствиями.

Сглотнув комок в горле, я только позволила векам сомкнуться, как вдруг услышала:

— Больше никогда так не делай.

Жар пронесся по позвоночнику. Я резко открыла глаза и затаила дыхание. Разволновалась в ожидании того, что муж потребует от меня ответа, тогда как язык прилип к небу. Однако он больше не сказал ни слова.

Робкий стук заставил меня проснуться, когда часы показывали почти два, а в комнату через шторы заходил свет глубокого дня.

— Мариям, просыпайтесь! Обед уже ждет вас.

Резко приподнявшись, я сонно уставилась на пустую подушку рядом, затем на дверь.

— Мариям? — напомнила о себе Луиза спустя долгую паузу.

Чувствуя себя ужасно разбитой, я потерла ладонями лицо и без настроения отозвалась:

— Я не хочу есть!

— Но… Нужно обязательно, чтобы принять лекарства!

Раздраженно нахмурившись, я вернула голову на подушку и тягостно произнесла:

— Не хочу я ничего…

Все казалось таким бессмысленным, ненужным! Внутри грузом повис вчерашний день, который обернулся для меня полным провалом. Нелепым, глупым, бесполезным и даже губительным…

— Мариям?..

— Оставьте меня в покое, — хныкнула я, замотав головой. Затем громко сообщила: — Я буду спать!

Мне показалось, что Луиза, наконец, восприняла мои слова и ушла. Однако внезапно дверь открылась, и она зашла в спальню, спокойно встретив мой возмущенный взгляд.

— Простите. Вам непременно нужно принять лекарства. Кроме того к вам только что приехала гостья, — неожиданно сказала женщина. — Мне что-то передать ей?

— Что?..

— Я могу сказать, что вы плохо себя чувствуете и не спуститесь, — невозмутимо предложила Луиза. — Но поесть вам все равно придется, так что я принесу обед сюда.

Я оторопело смотрела на нее целых несколько секунд. Затем будто очнувшись взволнованно воскликнула:

— Нет! Я… Я спущусь.

20

Я собралась за минуты. Хотя внутри почти не было никакой уверенности, сердце колотилось в груди как ненормальное от волнения. Луиза едва поспевала за моим шагом и наверняка полагала, что сперва уведет меня в столовую, но я даже не думала о еде. Спускаясь по лестнице, я жадно высматривали посетителя в холле первого этажа.

Сойдя с последней ступени, я озадаченно застыла. Через пару мгновений задела взглядом открытые двери зала и поспешила туда, будто почувствовав. И действительно скоро разглядела кого-то на софе, сидевшего спиной ко мне.

Услышав шаги, Адина заметно встрепенулась, глянула назад и тут же поднялась. Встретившись с ней взглядом, я резко замерла, словно от растерянности. Словно до последнего не верила, а теперь не знала как вести себя. Она тоже застыла в сомнениях. Но мгновение нерешительности испарилось, и мы одновременно двинулись навстречу друг другу.

Помнила ли я, что это моя мать или нет — было не важно. Будто на инстинктах я всем своим существом потянулась к этой женщине и обняла ее так же крепко как она меня. В теплых, надежных, знакомых объятиях, вдруг ощутила себя такой слабой и потерянной, что в груди защемило до слез. Чувство безопасности пробрало до глубины, позволяя мне открыться настолько, насколько желала душа. И уткнувшись в плечо Адины, я выплеснула беззвучным плачем все обиды, страхи и переживания, скопившиеся внутри.

Сама не ожидала от себя такой реакции, поэтому была очень смущена, но остановиться не могла. А мама все гладила меня и успокаивала:

— Тише, моя девочка. Я здесь, я рядом. Поплачь, моя хорошая. Плачь, пока твое сердце не успокоится.

В какой-то момент она подняла мое лицо, и стала вытирать слезы как маленькой.

— Я тоже очень соскучилась. Плохо чувствовала себя все эти дни. Но теперь я здесь, — уверила Адина, тепло улыбнувшись. — До самого вечера с тобой буду.

Я закивала, выдавая, что рада этой новости, потому как не могла издать ни звука. А мама посмотрела куда-то мимо меня.

— Мариям нужно поесть, — раздался позади скованный голос Луизы.

Тело вдруг охватил стыд. Из-за того, что надзирательница все это видела… Странным образом, в объятиях Адины мне показалось, что весь мир пропал, и только мы одни с ней были здесь!

Мама заглянула мне в глаза и, похоже, сразу уловила в них протест. Я не хотела никуда идти. Но она непреклонно подтолкнула меня, обняв за плечи.

— Пойдем? Угостишь меня чаем.

Я сразу поддалась, потому что перспектива есть в ее компании — совершенно другое дело.

Обед оказался длиннее, чем кто-либо мог рассчитывать. Едва я прикоснулась к еде, как во мне проснулся зверский аппетит. И пока Адина непринужденно рассказывала мне об отчиме, о его успехах в лечении, о своих маленьких повседневных заботах, работе, праздниках родственников — я ела и ела, внимательно слушая ее. Кроме этого за столом царила такая уютная атмосфера, из которой совсем не хотелось уходить. Будто я вовсе не в ледяном дворце своего мужа, а дома. Где-то там, где я еще не была, но точно знала, насколько было бы мне хорошо.

После плотного обеда я устроила маме прогулку по большому дому. Правда комнаты показала только те, в которых бывала сама. На ходу рассказывала о процедурах, которые делала каждый день вместе с Луизой и Ириной, об отношении с домочадцами, которые относились ко мне по-разному, но непременно обходя в разговоре Адама. Да и Адина, наверняка, специально не касалась этой болезненной темы. Сегодня, сейчас хотелось говорить только о том, что не собьет наше налаженное настроение.

Луиза нас не сопровождала, занималась своими делами. Но меня не оставляло ощущение, что за мной приглядывала старуха Айна. То тут, то там появлялась на пути. Не доверяла моей матери? Или мне? В любом случае это не давало расслабиться и немного нервировало. Поэтому я решила показать Адине сад.

Погода сегодня радовала солнцем, которое уже спешило скрыться за горизонтом. Но у нас еще было время для прогулки, а главное — за пределами дома мы, кажется, обе сразу почувствовали себя комфортнее. Обойдя периметр, уселись на красивые деревянные качели под навесом, и на какое-то время замолчали, просто наслаждаясь свежим воздухом.

В этом молчании я неизбежно погрузилась в мысли, и начала прокручивать вчерашний день. Адине я рассказала, что была на приеме у врача, и что он остался доволен результатом. Мне почему-то захотелось успокоить ее, поделиться хоть чем-то светлым из моей жизни. А все темное, что я оставила при себе начало ныть воспоминаниями внутри.

— Все в порядке? — спросила мама в какой-то момент, явно заметив мой отстраненный вид. — Ты не замерзла?

— Нет. Все хорошо, — уверила я, вынырнув из мыслей. — Просто задумалась.

Переместив напряженный взгляд в пространство, я выдержала паузу и вдруг решила признаться:

— Знаете… вчера я, кажется, кое-что вспомнила. Но точно не уверена.

— Правда? — воскликнула Адина, заметно оживившись. — А как?.. Что именно?