Соната разбитых сердец - Маттео Струкул

как нельзя лучше подходил для хитроумного плана. Его можно было использовать как невольного палача, если бы он победил на дуэли, или как доказательство преступления — в случае проигрыша. Маргарет была чрезвычайно довольна собой: она продумала каждый шаг, и все прошло даже лучше, чем она могла вообразить.

Графиня потянулась, пытаясь слегка размяться в непривычном охотничьем костюме, который она надела, чтобы передвигаться по лесам и полям без лишних трудностей. И, конечно же, чтобы ее было сложнее узнать. Длинные светлые локоны Маргарет собрала в хвост, связав синей бархатной лентой.

На ней были охотничья куртка и штаны, заправленные в сапоги из дубленой кожи, доходившие до колен.

Графиня кивком приказала Драгану — своему верному помощнику родом из Сербии, совмещавшему обязанности слуги и наемного убийцы, — идти вперед, освещая путь фонарем. К тому моменту, когда Казанова и остальные покинули старую мельницу, уже совсем стемнело. Маргарет и ее слуга молча шли к полуразрушенному зданию.

Даже вечером воздух был наполнен зноем, и это ужасно раздражало графиню. До чего мучительна жара в этих краях! Она с тоской подумала о Больцано и зеленых лугах родной Австрии. Ну ничего, уже скоро она сможет туда вернуться. Еще несколько дней, и задача будет с блеском выполнена.

Наконец графиня и Драган добрались до старой мельницы.

— Ну что же, — сказала она, входя внутрь, — давай искать тело.

Слуга скинул с плеча увесистый мешок, извлек оттуда еще два масляных фонаря и зажег их. Пространство наполнилось теплым светом. Драган расставил лампы в форме треугольника, и таким образом слабых огоньков вместе с пробивавшимся сверху, через прохудившуюся крышу, светом звезд вполне хватило, чтобы разглядеть, где именно Казанова и секунданты похоронили Дзагури.

— Здесь, — мгновенно указал это место слуга. — Видно, что тут недавно копали.

Маргарет тоже заметила темный прямоугольник плохо утоптанной земли.

Драган извлек из мешка лопату и принялся энергично ею орудовать. Графиня не без удовольствия наблюдала за тем, как работает ее слуга: у него были широкие плечи и сильные руки, а длинные темные волосы спадали на лицо. Из-под слоя земли с каждым движением лопаты все отчетливее проступало лицо купца Альвизе Дзагури.

Глава 21

Сан-Марко

После поспешного возвращения из Доло — сначала в карете, потом на гондоле Маттео Брагадина — Джакомо попросил высадить его у палаццо Бембо, рядом с каналом Сан-Сальвадор, где начал бессмысленно кружить по переулкам, пока наконец не вышел на центральную площадь Сан-Марко. Он сам не знал, куда направляется, хотелось лишь вдохнуть свежего воздуха, а также попытаться осмыслить печальный исход дуэли.

Изнемогая от безжалостной жары, Джакомо бродил по городу, но по-прежнему видел перед собой лицо мертвого купца. Он ясно ощущал, что что-то изменилось. Пари с графиней фон Штайнберг, страстные ночи с Гретхен, хождение по канату — все это казалось бесконечно далеким.

Сегодня он убил человека, и неважно, как именно это произошло. Однако сильнее всего Джакомо беспокоило другое — то странное чувство, которое он испытывал к Франческе и с которым не мог ни справиться, ни понять его до конца. Более того: он уже не представлял жизни без этого наваждения. Что ждет его теперь, после смерти Дзагури? Она возненавидит его? Или, что еще хуже, станет делать вид, будто его не существует?

Джакомо потряс головой, но отогнать мрачные мысли не получалось. Он поднял глаза и огляделся: несмотря на поздний час, на площади Сан-Марко было столь многолюдно, что ему пришлось укрыться в тени портиков. Чего ему сейчас точно не хотелось, так это привлекать к себе внимание. Вызова на дуэль посреди площади Сан-Моизе уже более чем достаточно: по-хорошему говоря, Дзагури повел себя как настоящий глупец. Теперь Джакомо приходилось повсюду ходить в маске и накидке, чтобы скрыться от любопытных взглядов.

Площадь освещалась десятками огней. Шумные компании выходили из трактиров, громко переругиваясь между собой. Кто-то пытался затеять драку, иные неторопливо тащились с площади домой. Торговцы едой и вином в этот час работали не покладая рук: к каждому прилавку тянулись длинные очереди, аристократы и простые горожане, смешавшись между собой, терпеливо ждали, пока подойдет их черед.

Группы знатных дам и господ в масках, скрывающих лица, собирались в центре площади. Только что вышедшие из игорных домов, борделей или театров, они громко разговаривали — так, чтобы слышали все вокруг. У мужчин кипела кровь, разгоряченная азартной игрой или страстным свиданием, а женщины спешили похвастаться новым украшением или новым любовником — возможно, тем самым, кто наконец-то сможет о них позаботиться. И бог знает, сколько таких разговоров велось в Венеции, неуклонно движущейся к своему печальному концу, погрязшей в пороках и измученной интригами членов Совета десяти, каждый из которых заботился лишь о собственной пользе, уже давно не воспринимая всерьез приказы слабого, болезненного дожа. Джакомо знал, что многим из этих знатных дам приходится торговать своим телом в ночных гондолах, наполняющих Гранд-канал с наступлением темноты: они покорно раздвигали ноги для клиентов, пока гребец, он же сводник, ритмично взмахивал веслом, ничуть не смущаясь происходящим.

Шпионы и тайные агенты наверняка толпились здесь в огромном количестве, чтобы быть в курсе всех дел именитых венецианцев. Город превратился в один большой дом терпимости: все только и делали, что пытались заполучить самые свежие сплетни, с помощью которых можно вытрясти немного золота из тех, у кого оно еще водилось.

И как тут можно надеяться выйти сухим из воды?

Мимо Джакомо проковыляла группа уличных девок, которых их хозяева вели на встречу с новыми клиентами. Чуть поодаль хорошенькая женщина кокетливо поправляла парик, а потом обрушила поток ругательств на слугу из-за того, что тот замешкался, подавая ей мушку, которую она собиралась приклеить над верхней губой.

Казанова улыбнулся, но ему было совсем не весело. Он чувствовал горечь при мысли о том, как низко пала его любимая Венеция. Изнеженная, развращенная, продажная и бездействующая — и это в то время, когда вся Европа звенит оружием, предвкушая неминуемый конец «королевы морей».

Темная громада базилики на другой стороне площади в темноте обрела зловещие очертания. Она напоминала Джакомо спящего зверя: казалось, что внутри церкви бьется сердце, и его удары далеко отдавались в ночном воздухе. На мгновение Казанова отчетливо ощутил этот пульсирующий ритм, и холодок пробежал у него по спине.

Может, он сходит с ума?

Джакомо невольно вспомнил мрачную историю создания базилики Святого Марка — церкви, построенной для хранения мощей апостола, обманом привезенных в Венецию из Александрии. Казанова чувствовал, что его охватывает жар, как в лихорадке, а может,