Рейдовый батальон - Николай Прокудин

– Ты еще и хамишь?

Коротким ударом в зубы свалил наглеца с ног в снег.

– Сволочь! Чего ты, мразь, выпендриваешься? Вчера взводного бросили, трусы поганые, сбежали. Ты побежал первый, а сегодня над солдатом молодым издеваешься, который честно бился.

Сержант, что-то бормоча на родном языке, поднялся и угрожающе зашипел. Ну прямо как змея.

– Не шипи, скотина. На пост заступаешь, Хайтбаев, сейчас же и до вечера.

– Убью! – прошипел, злобно сверкая глазами, этот недоносок.

Он потянул на себя автомат, но ударом ботинка в пах я его сшиб в снег и придавил грудь каблуком. Я все сильнее вдавливал его в снег. Сержант шипел, хрипел, выл и извивался. Несколько ударов по почкам и голове его успокоили. Опомнился.

– Встать! Сволочь! Будешь рыпаться – пристрелю как собаку, и спишем на боевые потери! С сегодняшнего дня ты не младший сержант, а в полку приказ на тебя оформлю. И не таких обламывали. Марш на пост, сволочь!

Колесников наблюдал за происходящим в стороне и явно был рад такому исходу, хотя и напуган.

Уже бывший сержант угрюмо побрел к своим землякам, испуганно наблюдавшим за нашей «милой» беседой.

– Хафизов, Керимов! Ко мне!

Солдаты дружно затрусили в мою сторону.

– Итак, трусы и бездельники! Скоро у вас начнется новая жизнь. Можно сказать, она уже началась. Получите нового зам. комвзвода, и «мафии» землячества в роте не будет. Сходи, Хафизов, обрадуй Алимова и Исакова. А потом как обрадуешь – на пост, к трупу главаря. А ты, Керимов, на пост к обрыву. Ночь делите на троих, а Колесо отдыхает за сегодняшнюю ночь. Исполнять!

Грусть и печаль появилась на лицах «азиатов». Меня радовало их уныние. Борьба с ними в роте велась, но пока успехов было мало. Воевать они не любили и не хотели, работать – тоже. А вот покурить, поспать, пожрать, что-нибудь спереть – мастера. Готовы болтать на своем языке «хала-бала» целыми днями. Главное – бездельничать и отлынивать от работы.

Наблюдатели заметили подмогу. Медленно передвигая ноги в глубоком снегу, брела цепочка бойцов. Вскоре первый выбрался к нам на вершину.

– Встречайте спасителей, – радостно прокричал Мачану, сержант-молдаванин. – Подкрепление прибыло!

– Устали ждать! – ответил им ротный.

– Торопились, как могли. Несли очень много, – ответил командир разведвзвода старший лейтенант Коля Пыж.

– Разведчики! Герои! Спасли первую роту, – с пафосом произнес Острогин.

– Мужественная разведка выручила зачуханную пехоту! – поддержал иронию взводного Кавун.

– Ладно, ладно, хватит. Делите патроны и гранаты, вот лента к «Утесу» и лента к АГС, – смущенно проговорил Николай.

Сибирский богатырь, пулеметчик Гостенков по кличке Папа, вынул из мешка два цинка с патронами. Ого! Ватников высыпал несколько гранат и положил две мухи. Два чеченца выложили из мешков по цинку патронов 7,62 к пулеметам ПК. Тарчук раздал патроны снайперам, а зам. комвзвода высыпал сигнальные ракеты. Взводный также принес на себе цинк патронов для ПК. Два таджика положили на снег ящик с двумя цинками 5,45-мм автоматными патронами.

Боеприпасы поделили по взводам, и все вокруг защелкали, заряжая магазины. Это уже кое-что, можно еще раз повоевать. Хватит часа на полтора-два боя.

Следующим утром пришла команда возвращаться к батальону. Ущелье прочесали разведбат и саперы, понаставили мин-ловушек. Пора к своим. Наконец-то.

Я с командиром и разведчик пошли посмотреть на убитого главаря. Его документы уже давно были у нас. Автомат АКМ подарили разведчику Пыжу.

– Иван! Посмотри! У «духа» ушей нет.

– А они были? – усмехнулся ротный.

– Издеваешься?

– Угу. Их нужно у дембелей искать. Ларик или Васька срезали. Трофей! Думаю: не найти их, прячут всегда хорошо, черти! Главное, чтобы на строевом смотре каком-нибудь не всплыли перед проверяющими начальниками!

– Что будем делать?

– Уходить. Больше ничего.

Развязывать нагрудник у трупа я не захотел, надо «духа» тогда переворачивать. Ротный финкой срезал веревки и протянул нагрудник мне:

– Держи, Ник, на память! А то твой ведь весь разорванный, старый.

Под тело я заложил Ф-1 с выдернутым из запала кольцом.

– Пусть забирают вместе с сюрпризом, – иронически произнес Иван, наблюдая за моими действиями. – Растешь прямо на глазах.

– Забирать обязательно придут, где-нибудь тут и похоронят поближе к Аллаху. Если повезет, сразу еще похоронят кого-нибудь с помощью твоей «эфки», – заулыбался разведчик Пыж.

Нагрудник был весь залит кровью, но новенький, пакистанский. Да и кровь чужая – вражеская.

– Одеты они все были с иголочки, вооружены, экипированы тоже хорошо. Не простая банда, – задумчиво произнес Пыж.

– Ну, все! Снимаемся отсюда, – скомандовал ротный. – Ты, Пыж, налегке, поэтому нас прикрывай. А когда мы спустимся, снимайся с горки и ты.

Вот и вновь тяжелая дорога. Теперь по колено в снегу опять работать вьючными животными.

В конце дня мы выбрались к указанному району, но батальона там уже не было. Нас встретил лишь один взвод третьей роты, который страховал наш отход. Пять минут привал, и снова в путь. Наша рота, взвод третьей роты и разведвзвод спускались ниже по хребту, все ниже и ниже. Снег все тоньше и тоньше, все теплее и теплее воздух. Бушлаты сняты и привязаны к мешкам. Морозов уже не предвидится, но есть люди, слегка обмороженные в первую ночь после боя. Солнце в зените, жара и обмороженные лица, руки и ноги солдат. Парадокс!

Натыкаемся на стадо «зеленых» – это солдаты афганской армии. Грязные и замученные, сидят у костров, что-то едят. Несколько мешков с крупами, луком и рисом лежат на земле, а рядом – связанные овцы. Это – будущий шашлык и плов. Афганцы дружески помахали руками, поздоровались. К нам подошел их командир, старый знакомый, он сносно болтал по-русски.

– Ваш батальон уже ушел дальше, опять догонять!

Роту пригласили поесть, но надо двигаться. Некогда.

Как радушный хозяин, командир батальона «сарбозов» показал рукой на несколько небольших горок консервов.

– Возьмите себе, солдаты мои брать не хотят этот сухой паек. Видите сами – продуктов у нас много, а это все пропадет.

– Вот спасибо, друг! Консервы возьмем, – поблагодарил ротный и обнял его за плечи, – а тебе от нас тоже подарок. – И Иван подарил афганскому комбату трофейную финку.

– Вань! Ты чего отдал финку «зеленому»? Лучше бы мне подарил, – возмутился я.

– Она мне уже не сгодится! Сейчас – домой, а там – замена. Ну а этот «братан» нам гору консервов дарит, я в долгу остаться не могу.

Банки были болгарские – мясо с бобами, мясо с картофелем, мясо с овощами! У нас таких никогда не было. Бойцы дружно высыпали остатки банок с перловкой из мешков и разбирали новое невиданное угощение. Ура!

Дойдя до новой задачи, рота просидела на месте три дня, поглощая консервы и нахваливая Минконсерв-овощплодпром Болгарии. Наконец-то все обошлось без стрельбы. Хоть три дня спокойных.

Весь батальон спускался по хребту к инженерносаперному полку. Вокруг были растяжки, много «сюрпризов». Возле них стояли саперы с указками, колонна шла медленно, собираясь невольно возле этих указок. Солдаты перешагивали через растяжки и быстро шли дальше, вновь скучиваясь у следующей из них. Так мы преодолели по узкой тропе несколько проходов. Метрах в тридцати шел майор Подорожник и группа управления батальона. Разведчики передвигались за управлением, за ними – наша рота.

Перешагивая через проводки, я чувствовал, как сердце замирало, ноги и грудь становились холодными, в висках молотом стучала кровь. Задел провод – и прыгающая смерть, мина-лягушка, начиненная множеством рваных металлических осколков, взлетит и взорвется. Разорвут тишину стоны и крики.

Не дай Бог. Не дай Бог.

Вдруг впереди раздался громкий щелчок, и в небо взлетел цилиндрический предмет, послышался хлопок, и предмет развалился в воздухе. Чудо. Мина была старая, не сработала.

Все инстинктивно присели, затем встали и, матерясь, пошли дальше. В стороне от тропы комбат «молотил» солдата, зацепившего растяжку.

– Ватников, сволочь! Мудило. Из-за тебя чуть несколько десятков человек не пострадало! Разведчик хренов! Пыж! В наряд его по роте на семь суток!

Пыж грустно забрал у Ватникова автомат, повесил на свое плечо. Солдат совсем ослаб и морально, и физически.

– Шагай, вояка!

Тело солдата, шаркая сапогами, побрело по хребту. Что-то в нем надломилось. Губы тряслись, глаза – пустые. Никого не видит. Руки дрожат, ноги подкашиваются. Не человек – робот, а еще спортсменом был.

Вот так чуть-чуть не достала людей смерть, когда уже все было позади.

На броне роту встретили как героев. Командир полка обнял Кавуна и всех офицеров по очереди.

– Иван! Герои! Офицеров – к орденам, отличившихся солдат – тоже. Медалей не жалеть! Лично тебя к «Знамени». Заслужили! По данным разведки, вы больше двадцати трупов организовали «духам» за два дня. Расчихвостили «черных призраков» – спецназ «духовский». Командарм лично благодарность объявил всей роте! Герои!