Третья сила - Михаил Костин

— Там весь город собрался? — спросил нарочито отстраненно.

Бгат, что сидел в углу у дальнего края стола, пожал плечами.

Рядом с лордом и его помощником-вампиром он чувствовал себя пока непривычно и неуютно.

Вампир, напротив, принял охранника как нового соратника, появление которого более чем закономерно.

— Я говорил, народу нужна власть, — заметил Деррек.

— Народ никогда не знает, что ему нужно, — мрачно возразил Мессер. — Никакой народ.

— Любой народ хочет блага и покоя. Спокойной сытой жизни.

— Чушь, — отмахнулся маг. — Возьми двух представителей народа, которые бьются бок о бок за общее дело, общие идеалы. Спроси любого из них, чего лично он хочет добиться, и дай ему это. И ты увидишь: тут же выяснится, что второй бился за что-то свое, совсем другое.

— Может быть, — кивнул Деррек. — Но сейчас народ знает, что хочет. Они хотят тебя. Иди к ним.

Мессер поглядел на вампира пустыми глазницами. Повернулся к Бгату, затем кивнул, набросил на голову капюшон, отдернул штору и шагнул на балкон. Толпа внизу пришла в движение, заорала что-то неразборчивое в едином порыве.

Бгат непроизвольно поежился, что не ускользнуло от внимания вампира.

Деррек подошел к отдернутой шторе, глянул за окно. Толпа на площади горланила вразнобой. Разобрать какие-то слова в этом гвалте было невозможно.

Мессер стоял на балконе, оглядывал площадь и выдерживал паузу.

«Чего он ждет? — подумал Деррек. — Когда они сами успокоятся? Так ведь это бесполезно. Или боится и собирается с силами? Он сильный человек. Очень сильный. Но очень мягкий. Это мешает».

Лорд поднял тонкую сухую руку, обтянутую перчаткой, призывая к тишине. Гвалт не прекратился и не утих.

В груди у Деррека екнуло. А ну как расчет был неверным и они не примут Мессера?

— Граждане свободного Витано, — заговорил тем временем мертвый маг, не обращая внимания на разноголосицу, — собратья и соотечественники. Мы все родились и выросли в разных местах, но я обращаюсь к вам именно как к собратьям и соотечественникам, которых объединил великий город.

Голос мага разносился над площадью, грохотал с невероятной силой. Не то акустика здесь была столь уникальной, не то Мессер воспользовался какой-то незнакомой магией, способной усилить голос. Толпа немного поутихла.

Деррек с облегчением выдохнул и отошел от окна. Поглядел на Бгата. Начальник охраны сел таким образом, чтобы быть неприметным, но видеть при этом и окна с балконом, и входную дверь, и самого вампира. Так садится человек, привыкший контролировать ситуацию и готовый к неожиданным неприятностям.

Но, несмотря на это, Бгат явно нервничал. Пальцы начальника личной охраны барабанили по столешнице.

— Что, Бгат, волнуетесь? — спросил вампир мягко.

Начальник охраны зыркнул исподлобья. Кивнул.

— Вы будто спокойны, — сказал со странным чувством.

— Нет, не спокоен, — совершенно ровно и абсолютно честно ответил Деррек. — Слишком многое сейчас решается.

— Для вас? — с затаенной неприязнью поинтересовался Бгат.

— Для всех, — отрезал вампир и снова поглядел на окна.

Крики на площади поутихли. Толпа слушала. Голос Мессера звучал уверенно.

— …Нас объединил этот остров. И тех, кто сослан сюда недавно. И тех, кто провел тут много лет. И тех, кто родился здесь и не знает ничего другого. Всех нас сделали изгоями. Выбросили на остров, как на свалку. Почему? Были ли мы в чем-то виноваты? Кто-то, безусловно, понес заслуженное наказание, большинство же сосланных сюда повинны лишь в том, что неугодны власти Объединенных Территорий Консорциума. Мы не нужны ОТК, и Консорциум поспешил избавиться от нас, а остров стал для нас для всех новым домом…

Бгат перевел взгляд с двери балкона на Деррека, поморщился.

— Мне кажется, лорд Мессер слишком пафосен.

— Нормально, — покачал головой Деррек. — Лорд Мессер умеет убедительно говорить. Тем, кто сейчас на площади, не нужны красивости. Им нужны понятные слова, сказанные доступным языком. Лорд Мессер обращается не к мозгам, а к сердцам. И уж поверьте, это он умеет. Чистый, светлый, искренний человек.

— Светлый? — поперхнулся Бгат.

— А что вас удивляет?

Начальник охраны помотал головой и предпочел не отвечать.

— …но скажите мне, почему в нашем доме продолжает распоряжаться Консорциум? — грохотал над безмолвной площадью голос Мессера. — Почему, лишив нас всего, выбросив нас на свалку, власти ОТК диктуют нам свои правила? Консорциум боится магии — хорошо. Но почему мы должны ее бояться? Многие из вас обязаны ей своим существованием. Консорциум привык бояться неживых — хорошо. Но почему мы должны их бояться? Почему живые и неживые должны бояться друг друга, враждовать друг с другом? Почему страхи Консорциума диктуют нам, как жить? Нам, живущим бок о бок друг с другом, диктуют правила люди, вышвырнувшие нас на свалку. И вместо того чтобы злиться на них, мы враждуем между собой.

Толпа взволновалась. По ней, будто по воде, волнами побежал ропот.

— Вы все, собравшиеся здесь, дороги мне. Вы все, граждане Витано. Вы стоите передо мной на одной площади, но живые боятся и недолюбливают неживых, а мертвые с опаской смотрят на тех, кто еще не умер. Вы ищете врагов там, где указал вам Консорциум. Здесь, на этой площади, нет врагов. Лишь граждане Витано. А враг — там, на побережье. Враг дальше — за морем, на той земле, откуда пришли все мы либо наши предки. Откуда нас выгнали. Мы не вернемся обратно. Но здесь, на нашей новой родине, мы сами будем решать, как нам жить.

Толпа взволновалась сильнее. И волнение это было скорее в поддержку Мессера, чем против него. Лорд выдержал паузу, поднял руку. На этот раз люди и нелюди внизу смолкли, как по команде.

— Они его слушают, — с удивлением заметил Бгат.

— Вы не верили в своего правителя? — Деррек удивленно приподнял бровь. — Зачем же тогда вы пришли сюда?

— Вы, должно быть, политик.

— С чего вы взяли?

— В любом случае вы никогда не служили. Я служу правителю Витано. Я могу верить в него или не верить. Я могу быть не во всем согласным с его методами. Но все это я могу делать дома, вне службы. А на службе в мои обязанности входит выполнять приказы моего правителя и отвечать за его безопасность. Поэтому я здесь.

Деррек крякнул.

— …Мы соберем народную армию, и я поведу вас на Лупа-нопа, — грохотал Мессер. — ОТК и Дикий Север остались в прошлом. В настоящем мы — граждане Витано.

Толпа взревела.

— Мы граждане Витано, — повторил Мессер. — Не города, а всего острова. Этот остров наш. Наш остров Витано, и мы не станем подчиняться отказавшимся от нас ОТК. Мы не будем разделять страхи Консорциума. Мы получим свободу от тех, кто даже здесь загнал нас дыру и подчинил своим страхам. И мы вернем себе право. Право на магию, право на нормальную жизнь. На жизнь без страха. Мы отвоюем Лупа-нопа, и каждый маг сможет практиковаться в древнем искусстве. Мертвые сограждане мои, я обращаюсь к вам. Когда мы возвратим свои права, я найду способ вернуть вам то, что вы потеряли. Я верну вам жизнь! Живые сограждане мои, я обращаюсь к вам. Когда мы найдем способ не поднимать, но воскрешать, больше не будет страхов. Не будет розни между живыми и мертвыми. Мы вернем себе все. Свободу, право, жизнь…

— И наступит золотой век, — фыркнул в комнате для приемов Бгат.

— Не верите? — поинтересовался Деррек.

— Не уверен, что золотой век достижим столь радикальными методами.

— Вы о чем это? — насторожился вампир.

— О том.

За окном бесновалась толпа. Восторженные крики заглушили мертвого мага. Мессер снова вскинул руку. Толпа немного поутихла, но на этот раз не до конца.

— Мы будем жить по своим законам, — прокричал Мессер. — И я обещаю вам, что они будут исполняться. И каждый будет равен остальным перед лицом закона. Кто-то из вас, должно быть, уже слышал о том, что произошло сегодня в Буна Нона. Жители этой деревни преступили закон. Они поддались страхам, навязанным нам ОТК. И живые и мертвые жители деревни ополчились друг на друга. Они грабили и калечили друг друга, разбойничали и убивали. Они понесли наказание. И живые, и мертвые. Я обращаюсь к вам, граждане свободного острова Витано. До тех пор пока я веду вас, не будет разницы между живым и мертвым, между нелюдями и людьми. Закон будет карать убийц, воров и бандитов. Карать жестоко. Чтобы вы, мои собратья, могли жить в мире и благе. Закон будет строг, но справедлив. Ко всем.

Деррек с удивлением покосился на Бгата.

— Так это правда?

Начальник охраны кивнул.

— У меня до сих пор в глотке стоит запах гари, — сказал мрачно. — И боюсь, он будет стоять там теперь вечно. Надеюсь, и у лорда тоже.

Деррек невозмутимо мотнул головой.

— Это вряд ли. Мертвяки запахов не чувствуют.