Принцессы Романовы: царские дочери - Марьяна Скуратовская

Это был недвусмысленный отказ. Пусть и безупречно вежливый, элегантный, в стиле безупречного и элегантного государя, каким представлялся Александр I… И, возможно, каким он и в самом деле являлся. Бабушка, императрица Екатерина Великая, вырастила его прекрасным дипломатом. И в своем отказе он предлагал оппонентам понять позицию русского императора, отказ которого «происходит вовсе не от недостатка доброй воли». Александр писал: «…я всегда буду готов всячески доказать мое благорасположение и уважение, лишь бы не вопреки основным законам моей империи и обстоятельствам».

Обстановка на тот момент была такова: на востоке Пруссии шли битвы с Наполеоном; проиграв сражения под Прейсиш-Эйлау, под Фридландом, французы разбили прусскую и русскую армии. Летом 1807 года Россия вынуждена была заключить невыгодный для нее Тильзитский мир с Францией. Согласно его условиям, России пришлось поддержать Францию в континентальной блокаде Великобритании. Отныне России не только запрещалось вести с последней торговлю, но и, как и прочим союзникам Франции, принимать в своих портах британские корабли. Прекратив с Англией деловые отношения, Россия несла огромные убытки.

Осенью 1808 года Александр I и Наполеон I встретились в Эрфурте. Там же и тогда же произошла еще одна знаменательная встреча. Для присутствия на переговорах двух императоров в Эрфурт съехались многие немецкие монархи – члены Рейнского союза. Был в их числе и свекор Марии Павловны Карл-Август Caксен-Веймарский – вместе со своим министром Иоганном Гете. По словам поэта, «на съезд императоров и королей в Эрфурте герцог Веймарский хотел непременно привезти с собой то, что было у него самого значительного, только одни привезли с собой золото, другие – портфели с реестрами штыков и пушек, подкреплявшими дипломатические доводы». Самым ценным, что имелось у Карла-Августа, был его знаменитый министр. И Наполеон явно придерживался того же мнения. Узнав о прибытии Гете 1 октября, он назначил ему аудиенцию на следующее утро. Император Франции приветствовал поэта фразой, ставшей крылатой: «Вот человек!» Он беседовал с Гете о его романе «Страдания юного Вертера» и наградил его крестом Почетного легиона.

Но, помимо этой примечательной сцены, которую и Гете, и Наполеон, можно не сомневаться, помнили до конца своих дней, ничего особо значимого на переговорах не произошло. Русский и французский императоры подписали договор о взаимной поддержке в будущем, однако условия этого договора впоследствии не соблюдались.

Вскоре стало очевидно, что война России с наполеоновской Францией неизбежна. Александр I и Наполеон еще считались союзниками, когда русский император, навещая свою сестру Марию Павловну в Веймаре, сказал ей: «Двоим нам не ужиться в Европе: одному из нас рано или поздно должно отступить».

Александр не держал зла на Марию Павловну, он сочувствовал ей и, может быть, даже понимал ее верность новой родине… Ведь и его великая бабка императрица Екатерина, урожденная принцесса Ангальт-Цербская, и его мать Мария Федоровна, урожденная принцесса Вюртембергская, и его жена Елизавета Алексеевна, урожденная принцесса Баден-Дурлахская, – все они сменили родину и теперь демонстрировали безупречную верность России. Мария Павловна поступила точно так же.

В июне 1812 года шестисоттысячная армия Наполеона, включавшая в себя армии его союзников, перешла пограничную реку Неман и вторглась в пространство Российской империи. Началась Отечественная война 1812 года, в которой войско Веймара, связанного с Наполеоном условием Рейнского договора, воевало против России… Что чувствовала в те дни, недели и месяцы Мария Павловна – неизвестно. Скорее всего, она утешалась науками, искусством, заботой о двух маленьких дочерях. Потом было отступление наполеоновских армий из России, заграничный поход русских войск, а в октябре 1813 года под Лейпцигом произошла великая «битва народов», в которой против армии Наполеона выступила Россия со своими союзниками: Пруссией и Австрией. Сражение стало для Наполеона роковым: 80 000 солдат пали на поле боя, Рейнский союз перестал существовать, и недавние союзники французов радостно присоединились к их врагам. Среди них было и войско владетельного герцога Карла-Августа Веймарского.

Мария Павловна заложила свои драгоценности, чтобы устроить в Веймаре госпиталь для русских солдат. Она создала несколько женских патриотических объединений, целью которых была помощь раненым и пострадавшим во время войны. И она же буквально умоляла своего брата императора Александра I и министра графа Аракчеева о помощи и внимании для веймарцев, которые оказались в плену на русской земле: «Граф Алексей Андреевич. С особенным удовольствием получила я письмо Ваше от 22 августа и благодарю Вас усердно за старание ваше в рассуждении веймарских пленных офицеров, коим следует ожидать до будущего времени перемену их судьбы, где они находятся: а между тем, прошу Вас меня уведомить вперед, ежели что воспоследует в пользу их; я, конечно, всегда сочту внимание Ваше к их участи доказательством особой услуги, относящейся к моей особе».

В 1814 году Мария Павловна встретилась в Веймаре со своей младшей сестрой Екатериной Павловной: та оплакивала мужа, герцога Ольденбургского, и любовника, генерала Багратиона, впала в глубокую депрессию из-за стольких утрат, и врачи посоветовали ей длительное заграничное путешествие в качестве исцеления от скорбей. Сестры и прежде любили друг друга, но особенно сблизились во время той встречи: обе уже не девочки, уже женщины, познавшие любовь и скорбь, боль утрат и унижений. Расставшись, они продолжали обмениваться частыми подробными письмами.

Посетила Веймар и невестка Марии Павловны, императрица Елизавета Алексеевна, направлявшаяся в Баден на встречу со своими родными. В свите императрицы была фрейлина Роксандра Эдлинг, которая оставила запись о посещении Веймара: «Некогда в Петербурге я знала великую княгиню Марию Павловну. Она выразила мне удовольствие, что опять видит меня. Веймарский замок очень красив, и все устроено в нем на широкую ногу. Двор многолюднее и богаче берлинского…»

Весной 1814 года пал Париж. Был подписан мирный договор, и Наполеон, после отречения, отправился в ссылку на остров Эльба. На французский трон вернулись Бурбоны, а в Европу, казалось, вернулся покой.

В 1818 году Марии Павловне нанесли визит ее брат император Александр I и мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Для них это была долгая поездка: сначала они посетили Екатерину Павловну, которая к тому времени второй раз вышла замуж и стала королевой Вюртембергской, потом Анну Павловну, которая была принцессой Оранской и жила в Брюсселе.

Желая сделать матери приятный сюрприз, Мария Павловна пригласила погостить в Веймар своих племянника и племянницу, детей покойной Елены Павловны: принца Пауля и принцессу Марию Мекленбургских. Это была счастливая встреча. Мария Федоровна наслаждалась обществом пяти своих внуков: двоих уже подросших детей несчастной Елены и троих малюток – детей Марии.

Но по возвращении в Петербург Марию Федоровну ожидал страшный удар: известие о скоропостижной смерти Екатерины Павловны. Мария Павловна узнала о смерти сестры чуть раньше, и это была одна из самых страшных утрат в ее жизни.

Утешение Мария Павловна нашла в благотворительности, которой она активно занималась в послевоенные годы – да и всю последующую жизнь. Искусства и науки не то что были позабыты, они просто теперь отошли на второй план из-за забот о калеках, вдовах и сиротах. Помимо выплат пенсий и пособий последним, Мария Павловна пыталась преодолеть нищету, порожденную войною, поддерживая рабочие мастерские для взрослых, прядильни для пожилых женщин, создавая учреждения с бесплатным уходом за роженицами и новорожденными. Веймарцы обязаны Марии Павловне такими важными для жизни мелочами, как питьевые фонтаны на улицах города, и даже первая сберегательная касса была открыта по ее инициативе и в день ее рождения в 1821 году. Мария Павловна помогала не только обществам, но также и отдельным людям, попавшим в бедственное положение, причем помогала инкогнито, предпочитая оставаться «неизвестной дарительницей».

Современники так характеризовали стиль благотворительной работы герцогини: «Никто и никогда не сталкивался с промедлением или упущением. Ответы на обращения, предложения, отчеты организаций следовали с быстротой и пунктуальностью, которые могли бы взять себе за образец иные администрации, и были так ясны и определенны, что не понять их вряд ли было возможно».

Следует отметить, что во всем этом Мария Павловна следовала примеру своей матери, императрицы Марии Федоровны, хотя все же не преуспела на поприще благотворительности так же, как эта поистине великая, но недооцененная потомками женщина.

Мария Павловна с супругом гостили в России, когда пришла весть о кончине владетельного герцога Карла-Августа Саксен-Веймарского. В срочном порядке вернулись они в Веймар: Карл-Фридрих должен был похоронить отца и принять его корону. Правил он тихо и разумно, во всем слушаясь свою супругу и отцовского первого министра Иоганна Вольфганга Гете, которого Карл-Фридрих, разумеется, оставил на прежнем посту.