И жар-птица в подарок (СИ) - Гэлбрэйт Серина

Разумеется, о результатах третьего этапа и всего отбора никто не сообщил, но Юлисса сомневалась, что будущий счастливый жених наконец-то определился и в новом году Ребекка отправится-таки под венец. Впрочем, если вдруг — вдруг! — в соревнованиях кто-то да победил, то завтра об этом великом событии точно объявят.

Или нет, что вероятнее всего.

Поразмыслив немного, Юлисса решила остаться на бал. Вечера становились всё приятнее, Дэйм радовал всё больше, привлекал всё сильнее, и его манера целоваться лишь под влиянием момента не смущала настолько, чтобы отказаться от идеи соблазнить не в меру целомудренного властного. В конце концов, замуж за него Юлисса не собиралась, а против лёгкого, почти что курортного романа не возражала. Действовать лучше сегодня, завтра в вихре предновогодней суеты, подготовки к балу и собственно бала будет не до ужинов в приватной обстановке. Ну а если после одной ночи страсти князь потеряет к ней интерес, то и ладно, разойдутся мирно и с хорошими воспоминаниями.

Мало ли, может, после одной ночи она потеряет к нему интерес? Мужчинам случается разочаровывать не только вне спальни.

Что Дэйм тоже имел на этот вечер свои, особые планы, Юлисса заподозрила, когда сопровождающий привёл не в знакомую столовую, а на балкон, выходящий на дворик с фонтаном. Освещали балкон развешанные повсюду фонарики и свечи на столике, сам круглый стол был именно сервированным на двоих столиком, а не громоздким предметом мебели на дюжину персон, где ожидающееся количество перемен блюд превышало количество гостей. Откуда-то доносилась негромкая музыка, мягко переплетающаяся с журчанием фонтана внизу, в стороне у столика на колёсиках замер всего один лакей.

— О-о! — восхищённо выдохнула Юлисса, обозревая нежданный антураж.

— Решил сменить обстановку, — сияние улыбки властного могло поспорить со светом иной лампы.

Шагнув навстречу Юлиссе, он подхватил её руку, поцеловал пальцы и потянул за собой к столу.

— Ух ты! — Юлисса перегнулась через парапет, оглядывая двор.

Он оказался оплетён голубыми и серебряными гирляндами, вспыхивавшими, медленно гаснущими и загоравшимися снова, озарявшими живые цветы в вазонах, каменные соцветия в фонтане и расположившийся рядом оркестр.

— Неожиданно, — отметила Юлисса.

— Прошу.

Юлисса заняла один стул, Дэйм устроился напротив, и лакей сразу отмер, приступив к непосредственным своим обязанностям. Сам ужин прошёл ещё лучше предыдущего, и Юлисса окончательно убедилась в правильности собственного решения.

Почему бы и нет?

Тем более если её планы практически идеально совпадали с планами властного?

Ну а раз такое дело, то не стоило портить приятный романтический вечер попытками выведать правду о проклятии или что там скрывали тёмные князья.

За вином, беседами да под ненавязчивую музыку время пролетело незаметно и наконец Дэйм собрался провожать Юлиссу. Они неспешно прогулялись до гостевого корпуса и у двери спальни Юлиссы властный внезапно огорошил вопросом:

— Ты хотела бы остаться?

— Где? — несколько растерялась Юлисса.

— В этом мире.

— Зачем?

— Жить, — во взоре Дэйма удивление появилось, какое бывало у тех, кто искренне не понимал собеседников, не принимающих чего-то, привычного, естественного для первых. — Не скрываясь, не таясь, свободно и открыто, как любой представитель твоего вида.

— А не влачить унылое существование среди людей, убивая лучшие годы на нервную работу, неблагодарных клиентов и необременительные связи, да? — подхватила Юлисса.

— Я не совсем это имел в виду… — мужчина взгляд отвёл, правоту Юлиссы подтверждая.

— Это, это, — она прислонилась к стене возле дверного косяка, посмотрела внимательно на властного. — Как и в прошлый раз, впрочем. Изменил формулировку, сделал покорректнее, главного недоговорил, но суть та же. Дэйм, скажи честно, ты сам чего хочешь? Чтобы я осталась на этой стороне? Хорошо. А для чего?

— Юлисса…

— Что сразу Юлисса? Я родилась среди людей, и моя мама родилась тоже, и нам там вовсе не так плохо, как тебе, вероятно, кажется. А эта дурацкая доставка… несколько лет назад в стране, где мы живём, был кризис… очередной финансовый… и мы с мамой почти одновременно остались без работы. Я тогда была фактически только-только из универа, то есть опыт работы, который так жаждут узреть работодатели, отсутствовал как вид. Кризис равен повышению уровня безработицы, что приводит к трудностям с последующим трудоустройством, хоть по специальности, хоть без оной, а в отделениях доставки сотрудники нужны почти всегда, к тому же она рядом с домом. Вот я и пошла. Выяснилось, что я там не одна неприкаянная нечисть… и как-то так получилось, что временная работа, как я её рассматривала поначалу, превратилась в постоянную. Присиделась я попросту, привыкла и обленилась слегка, потому что ездить никуда не надо, оклад какой-никакой стабильный и всё знакомое и хорошо изученное. И уже второй год я себе обещаю клятвенно, что в следующем месяце наконец уволюсь к бесам и найду нормальную работу, но вот всё никак. Так бывает, Дэйм, по крайней мере, в нашем… в моём мире и в этом нет ничего особенного или фантастического. Обычная привычка и нежелание перемен. То, что я молодая красивая девушка, не означает, что я готова идти либо в офис, либо на подиум, либо сам знаешь куда, а до производства или чего-то подобного я никогда не опущусь. Нет, ничего такого. И, вопреки мнению одного… моего знакомого, не все мы зациклены на карьере, больших деньгах и амбициях. Поэтому не надо на меня давить и спасать из мачехиного рабства, каким ты считаешь мою работу.

— Я не давлю…

— Правда?

— Не хочу давить, — исправился Дэйм. — Но и отпускать тебя… сейчас, когда ты наконец здесь…

— И не отпускай, — понизив голос, предложила Юлисса. — По крайней мере, сегодня ночью…

Потянувшись, коснулась мужских губ лёгким поцелуем, отстранилась, глянула пристально в потемневшие глаза. Отвернулась, открыла дверь спальни, переступила порог, бросила приглашающий взгляд через плечо на оставшегося в коридоре властного. Тот помедлил чуть и шагнул следом.

Из глубины комнаты донёсся непонятный шорох, и Юлисса наступила на что-то мягкое, не похожее на край ковра. Да и постелен тот ближе к кровати, не к входной двери.

— Что за хрень?!

Вспыхнул верхний свет, озаряя примечательную картину: высокая, худощавая и, кажется, полностью обнажённая фигура застыла на полпути к распахнутому окну.

— Действительно, — включивший свет Дэйм встал рядом с Юлиссой, посмотрел изумлённо сначала на пол, потом на незваного гостя.

Юлисса тоже.

На полу выложена надпись из белых лепестков роз.

«Я люблю вас».

Прелесть-то какая. И почему сразу зародилось подозрение такое нехорошее, что это отнюдь не дело рук властного?

Голопопый гость же медленно, неуверенно обернулся к вошедшим и Юлисса узнала в нём Динеша.

Сюрприз, однако.

— Динеш, — вслух произнесла Юлисса.

Парень сглотнул, выпрямился, расправил плечи и попытался принять вид, более достойный сына правителя. Увы, вся ситуация в целом и отсутствие одежды в частности мало располагали к созданию нужного церемониала и необходимого впечатления на собравшихся не производили. И когда Юлисса, скорее машинально, нежели из действительного любопытства, скользнула быстрым взглядом по обнажённому телу, Динеш дёрнулся, словно от удара, ссутулился и торопливо прикрылся руками.

— Могу я узнать у юного царевича, что он делает в комнате моей гостьи? — с холодной любезностью осведомился Дэйм. — К этому часу все участники отбора должны уже покинуть Агатовую чайку и прилегающие территории.

— Я… — начал Динеш и умолк в растерянности.

Юлисса посмотрела на кровать. Покрывало примято и уголок его откинут — вероятно, парень там сидел… или лежал… ожидая хозяйку опочивальни. На одной из подушек алая роза на длинном стебле, точь-в-точь как две её товарки, стоявшие нынче в вазе на столике.

Вот бесы…