Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.) - Дмитрий Чураков

Одним из приоритетных направлений деятельности Нижегородского Бюро уполномоченных становится пропаганда. Можно сказать, что работа эта была поставлена на широкую ногу. За время своей деятельности Бюро подготовило и выпустило несколько обращений и прокламаций. Общая их численность, по одним сведениям, составляла 12, а по другим — 13 типов листовок. Важнейшими среди них можно назвать следующие: "Ко всем рабочим, профессиональным союзам и другим рабочим организациям", "Ко всем рабочим Нижегородской и Владимирской губерний", "Обращение к рабочим". В них содержался анализ текущих событий и призыв к конкретным действиям. Распространялись решения и резолюции конференции уполномоченных, его руководящих органов. Отдельно следует сказать о "Бюллетене", в котором самым подробным образом излагались история и деятельность движения уполномоченных в Нижнем Новгороде. Издание это было небольшим по формату, но содержало много важной информации. Когда деятельностью Нижегородской конференции уполномоченных заинтересовались "компетентные органы" большевиков, то содержание выпускавшейся Бюро печатной продукции дало основную массу "изобличающего" материала, настолько яростным и бескомпромиссным был их тон, настолько полным и исчерпывающим было их содержание.

Размах протестного активизма рабочих Нижнего Новгорода показывает, что листовочная война, начатая Бюро, приносила свои плоды. Вместе с тем практическая деятельность Бюро одной только агитацией не ограничивалась. Наоборот, им были взяты на вооружения методы, привычные социалистам еще со времен борьбы с самодержавием. Лидеры движения уполномоченных Нижегородской и Владимирской губерний признавали, что "всероссийская стачка — главная задача боевая" рабочего класса. Уже на первом заседании Бюро было намечено время проведения стачки-протеста. Работа велась нелегально. Вероятно, именно в деятельности Бюро конференции уполномоченных и следует искать объяснение размаха стачки, имевшей место в Нижнем Новгороде 18 июня 1918 г., а также в протестных выступлениях, последовавших после нее.

С целью расширения собственной социальной базы Нижегородским Бюро принимается решение произвести на местах довыборы уполномоченных на тех предприятиях, где они еще отсутствовали. Также было решено создать собрания уполномоченных на местах. Там же, где удалось бы сконструировать альтернативные рабочие организации, необходимо было переходить к тактике отзыва представителей трудовых коллективов из Советов. В документах советских следственных органов на эти намерения обращалось особое внимание, поскольку они явно были направлены на отрыв рабочих от Советов, на полную изоляцию Советов от рабочих масс, что, впрочем, декларировалось и в документах самого Бюро. В дальнейшем Бюро к вопросу о Советах возвращалось дополнительно. В результате состоявшихся дебатов была принята резолюция. В ней указывалось на "полную невозможность при создавшихся условиях вести работу в Советах". Резолюция подтверждала прежнюю стратегию отказа от их поддержки.

Большую тревогу властей вызывала также решимость конференции уполномоченных Нижегородской и Владимирской губерний установить связи с представителями разогнанных органов самоуправления и "приложить все старания к воссозданию их". Кроме того, в порядке мобилизации всех антибольшевистских сил Нижегородское Бюро постановило открыть широкую кампанию за перевыборы правлений профессиональных союзов, а также Совета Союзов Нижнего Новгорода. Идеологическим оправданием кампании стал тезис о полном разрыве рабочих и профсоюзной верхушки. Возникновение этого разрыва объяснялось тем, что рабочие уже изжили утопии большевизма, тогда как профсоюзная верхушка по-прежнему продолжала служить целям большевистских властей, "проводит самостоятельную политику, часто идущую вразрез с интересами рабочего класса".

Свою линию Бюро проводило по отношению к Союзу торгово-промышленных служащих, оказавшемуся в авангарде стачечной борьбы в губернии. По инициативе Бюро было проведено несколько летучек, митингов, на которых прозвучал призыв активно поддержать бастующих. Был налажен сбор средств в их поддержку. Бюро предлагало направлять отчисления в пользу торгово-промышленных рабочих через рабочих-делегатов в Бюро, устраивать сборы по подписным листам. Кроме того, планировалось организовывать всевозможные акции, с тем чтобы "волна протеста против репрессий, волна поддержки бастующим товарищам" приняла не только губернский, но и всероссийский размах. В дни забастовки Бюро проводило ту мысль, что забастовка торгово-промышленных служащих не их частное дело. "Их карают за общее дело, — подчеркивалось в его прокламации, — если разгромят их сегодня, завтра разгромят вас". События вокруг профсоюза торгово-промышленных служащих подтолкнули лидеров движения уполномоченных к идее создания специального стачечного фонда. Он мог сыграть свою роль не только для поддержки текущей забастовки, но и в недалеком будущем.

Наконец, как показывают сохранившиеся материалы, Бюро конференции уполномоченных Нижегородской и Владимирской губернии в своей деятельности выходило далеко за рамки указанных губерний. Через личные связи оно было так или иначе связано также с организацией движения уполномоченных в Брянске и Коломне. В этих городах разворачивались процессы, аналогичные Нижегородским. Так, в Брянске движение уполномоченных самым тесным образом переплеталось с бойкотистскими настроениями по отношению к Советам. Серьезную поддержку организованной социалистической оппозиции оказали рабочие Коломны, где 8 июня 1918 г. прошло городское собрание уполномоченных. Проходило оно в присутствии рабочих Коломенских заводов, которых по такому случаю собралось около 2 тыс. человек. Собрание высказало недоверие внешней и внутренней политике Совнаркома и потребовало его отставки. Особо острой критике подверглась политика так называемого "продовольственного террора". Звучали слова о том, что направляемые в деревню продотряды "внесут в деревню все ужасы гражданской войны". По мнению собравшихся, проводимый правительством курс означал "жестокую и бесплодную борьбу над подавляющим большинством крестьянства". Принятая по итогам конференции резолюция заканчивалась призывом к объединению действий рабочих Великороссии, Украины, Дона, Сибири, Кавказа, Польши, Финляндии и Балтийского края "в смертный час революции" "под знаменем и лозунгами Чрезвычайного Собрания Уполномоченных фабрик и заводов Петербурга".

На начало марта 1918 г. приходятся первые попытки инициировать оппозиционное рабочее движение в Москве. Эти усилия социалистической оппозиции по времени совпадают с переносом в Москву столицы нового Советского государства и проведением в ней IV съезда Советов, призванного ратифицировать мир с Германией. В эти дни Чрезвычайным собранием уполномоченных фабрик и заводов Петрограда принимается решение направить в Москву на съезд представительную делегацию с протестами против заключения Брестского мира. Инициаторы этой акции прекрасно понимали, что делегация на съезде не сможет добиться хотя бы минимального положительного результата. Поэтому заранее подразумевалось, что вояжеры с берегов Невы встретятся с рабочими Москвы и постараются изложить им свою позицию. Расчеты оправдались. Так, член Бюро Петроградского собрания уполномоченных, рабочий трубочного завода Н.К. Борисенко выступил на 18 московских предприятиях, а член организационноагитационной комиссии Бюро ЧСУ ФЗП и завкома Путиловского завода М. Розенштейн — на 30. Результатом их активности стало первое рабочее совещание, прошедшее 27 марта. На нем были представлены уполномоченные от 25 столичных предприятий, кооперативов и союзов. Собрание сформировало временное бюро из 12 человек. Им было поручено возглавить работу по организации беспартийной рабочей конференции г. Москвы. Но большего в этот свой приезд питерские эмиссары не добились.

С этого времени делегации ЧСУ ФЗП направляются в Москву фактически каждый месяц. Им принадлежит особая роль в оживлении организованного протестного движения московских рабочих. Г.Я. Аронсон в этой связи утверждал, что движение уполномоченных возникло в Москве "только по инициативе Петроградского собрания Уполномоченных". В Москве предпосылок обострения рабочего протеста было гораздо меньше, чем где бы то ни было в России. Особенно выгодно Москва отличалась от Петрограда и Тулы, где основная масса рабочих не просто работала на войну, но еще и трудилась на металлургических предприятиях, особенно пострадавших в результате демобилизации промышленности. После того как Москва превращается в столицу, ситуация здесь улучается. Не говоря уже о моральном факторе, решение большевиков обосноваться в Первопрестольной сулило московским рабочим и очевидные материальные выгоды. Зарплата в Москве становится выше, чем в других городах, примерно на треть, а то и в два раза. Поэтому без постоянного прилива в город активных деятелей радикальной оппозиции подвигнуть московский пролетариат на активные протесты было бы нереально.