Копье и Лавр - Федор Кукин

звучали непривычно громко. Ариста нагнулась, чтобы подобрать сухую кедровую ветку. Хороший ответ на ум не шел.

— Я просто испугалась, — виновато закончила Тигона. — Плохая из меня дочь Стратегикона.

— Мы все испугались.

— Да, но вы с Хеменид все равно остаетесь умными. Что-то придумываете и все такое. А я от страха делаюсь полной дурой.

Ариста почуяла опасность. Если Тигону не остановить, она прямо посреди рощи ударится в очередной цикл самоуничижения, и ее будет не успокоить до рассвета. Это раздражает и на учебном стрельбище, но уж на пустынном острове посреди ночи это вообще не к месту.

— Ладно. Слушай. Я на тебя не сержусь. Мы добрались до острова, все вместе. Это главное.

— Правда?

— Правда. Но если мы вернемся домой, ты никогда больше не припомнишь мне, что я Гракх. Договорились?

За разговором и сбором хвороста они и не заметили, как пересекли рощу и вышли из-под тени кедров на открытую местность.

— Догово… — ответ замер на губах у Тигоны, она побледнела.

Взору девушек предстала широкая извилистая лощина, локтей двадцать в глубину. Она рассекала остров, как порез от удара гладием; зеленая полянка обрывалась в покатый спуск. Каменистое дно лощины было усыпано плотной белой массой. При взгляде на это странное покрытие Ариста почувствовала, как у нее холодеют пальцы. Только сейчас ей пришло на ум, что в такой цветущей роще они ни разу не встретили ни птичьего гнезда, ни спящих на ветках обезьян.

Кости. Они усеивали всю лощину. Большие, маленькие, толстые, хрупкие, идеально выбеленные и очищенные от плоти догола. Тонкие кости птиц лежали вперемешку с грудными клетками и расколотыми черепами, ужасно похожими на человеческие. Останки диких обезьян.

Одно бедствие крючковатым хвостом зацепило другое. К этому времени туман над морем рассеялся, и девушки смогли разглядеть лежащий по соседству остров. Тот, что лежал на воде подобно панцирю черепахи.

Они причалили не к тому острову.

Но если их остров там, чуть дальше на юг, значит, они сейчас на…

О боги. Нет-нет-нет. Только не это.

— Что же это? — пролепетала Тигона.

— Надо найти Хеменид, — голос Аристы стал хриплым от страха. — Вернемся в море, немедленно.

— Что? О чем ты…

Из рощи позади них раздался яростный клич, звон стали, треск веток. Боевой клич сменился криком, затем оборвался совсем.

Настала мертвая, жуткая тишина. Черная пасть кедровой рощи дохнула на девушек холодом самого давнего, самого глубокого страха, известного смертным — страха темноты и неизвестности.

Затрещали сухие ветки, закачались кедровые стволы. Что-то большое шло, продиралось через рощу, направляясь прямо к лощине. И к двум девушкам, замершим на ее краю.

***

Вода нашлась быстро. В глубине рощи — кажется, в западном направлении — таился небольшой пруд с водой гладкой, как поверхность зеркала. Тамриз нагнулась, провела по воде пальцем. Никаких следов на пальце не осталось. Вода была чистой и очевидно пригодной для питья.

Довольная собой, принцесса наполнила походную фляжку. Не так уж и сложны эти низкие нужды, вроде починки канатов и поиска воды. Варвары тратят целую жизнь на обучение этим примитивным вещам, и зовут это практичностью. А между тем умному человеку так легко выучиться им в считанные часы. Было бы, чем гордиться.

Тамриз закупорила фляжку, подняла голову. И застыла на месте.

С противоположного берега пруда, из-за тени кедров, на нее смотрели два круглых глаза. Белые, неподвижные, они чем-то напомнили принцессе стеклянный глаз Баррада Дарафалла. Слишком большие, чтобы принадлежать любому известному ей зверю.

Схватки с Джохаром приучили Тамриз выхватывать клинок немедля, не давая врагу ни мига форы. Сейчас ее быстрая реакция оказалась страшной ошибкой. Рука метнулась за спину, к рукояти скимитара, и существо на другой стороне пруда восприняло это как провокацию.

Что-то черное пронеслось над водой, сбило ее с ног и опрокинуло в пруд. Тамриз инстинктивно вскрикнула, наглоталась воды и, ничего не видя, вслепую рубанула клинком. Лезвие лязгнуло о что-то острое и твердое; сила удара была такой, что принцесса не удержала и выпустила из рук скимитар. В следующий миг холодные цепкие лапы схватила ее за лодыжки, выдернули из воды и с размаху ударили оземь. В голове зазвенело, и Тамриз провалилась во тьму.

***

Треск веток и тяжелая поступь приближались. Прятаться за деревьями значило бежать навстречу тому, что шло сейчас из темноты. На открытой полянке не было ни валуна, ни кочки, за которыми можно укрыться.

Оставалось только одно.

Ариста обхватила Тигону за плечи, зажала ладонью рот — интуиция подсказала, что иначе подруга обязательно завизжит и выдаст их — и резко откинулась назад. Девушки скатились по покатому склону лощины и упали на груду костей.

— Ты что…

— Тсссс!

Тяжкий топот слышался уже у самого края лощины. У Аристы было всего несколько мгновений, чтобы забросать себя и Тигону костями. Девушки притаились под останками, затаив дыхание и прижавшись друг к дружке. Сквозь щели и зазоры в костях они хорошо видели склон лощины, облитый лунным светом.

Массивная тень показалась на вершине склона. Более всего существо напоминало сову: обтекаемое туловище в черных перьях, цепкие лапы с острыми прочными когтями, круглая остроухая голова с кривым клювом и широко открытыми круглыми глазами. Но на том сходство и заканчивалось. Голова держалась на длинной гибкой шее, как у змеи. Вместо крыльев из туловища росли две пары гибких трехпалых рук, пугающе похожих на человеческие. А в приоткрытом клюве сверкали три ряда мелких острых зубов.

Существо вцепилось когтями в покатую поверхность склона и стремительно поползло вниз.

— Стрикс, — одними губами прошептала Тигона.

Несколько мыслей пронеслись в голове Аристы, быстрые, как удары клинка.

Стриксы. Мерзкие создания, которыми пугают детей. Не рептилии и не птицы, они пьют кровь несчастных жертв, высасывают их досуха и потом неделями жрут гниющее обескровленное мясо.

Конечно, в Орифии и окрестностях давно не видели ни одного Стрикса, да и вообще ни одного чудовища. Ведь чудовища появляются только там, где нет богов и их священных алтарей. Логика подсказывала, что на островах, куда им велели доплыть