Услышь свое сердце - Стейси Кеннеди

— Когда я сегодня навестила отца, он выглядел хуже, чем обычно. Его речь была нечленораздельной. Для пациента с деменцией это обычное дело, поэтому медперсонал не придал этому значения. Но его поведение было предвестником инсульта. Когда персонал это понял, было уже слишком поздно.

— Когда они это поняли, сразу вызвали скорую? — спросила Аделин.

— Да, — ответил Бо. — Но было уже поздно.

— В смысле? — спросил Колтер.

— Когда парамедики прибыли в пансионат, он не мог самостоятельно дышать, и им пришлось его интубировать, — объяснил Бо, засунув руки в карманы.

У Колтера возникло такое ощущение, будто бледные стены сдвигаются и вот-вот его раздавят.

— Но должны же быть какие-то процедуры… какая-то терапия…

— Его мозг серьезно пострадал из-за нехватки кислорода, — сказала Беверли. — Никакими процедурами и лекарствами это не исправить. Только аппарат…

Ее голос сломался, и Бо, обняв ее за плечи, продолжил вместо нее:

— Он жив только благодаря аппарату искусственной вентиляции легких.

— О, Беверли, мне так жаль, — искренне произнесла Аделин и, обняв ее, стала говорить слова утешения.

Колтер находился в состоянии оцепенения. Как он мог беспокоиться о том, что потеряет Аделин, когда с его отцом произошло такое?

Бо положил руку ему на плечо и крепко его сжал.

— Держись, брат.

Колтера ничто сейчас не могло утешить. После того как их отец заболел, он, как старший из сыновей, стал главой семьи и нес за нее ответственность. Вместо этого он последние две недели думал только о себе и своих желаниях. Ему следовало проводить больше времени с отцом в пансионате. Ему следовало быть рядом с матерью, когда отец потерял сознание и перестал дышать. Если бы он не уехал в Сиэтл и раньше возглавил семейный бизнес, здоровье его отца, возможно, ухудшилось бы не так быстро.

— Что сказал доктор? — спросил он.

— Что нам, его родным, нужно все обсудить друг с другом, — ответил Бо.

— Ты хочешь его увидеть? — спросила Беверли.

— Да, — рассеянно пробормотал Колтер и вместе с Аделин проследовал за матерью и братом по коридору в палату реанимации.

В тот момент, когда Колтер увидел своего отца, понял две вещи: он потерял отца и его жизнь уже никогда не будет прежней.

Бледный старик на больничной кровати, подключенный к аппаратам и мониторам, совсем не походил на сильного, энергичного Гранта Уорда, на которого Колтер всегда равнялся. Гнетущую тишину в палате нарушало лишь пиканье кардиомонитора. Рядом с приборами стояла медсестра и записывала в таблицу жизненные показатели пациента. Закончив, она повернулась и обратилась к Беверли:

— Я вас оставлю на несколько минут.

Даже после ее ухода, Колтер стоял на месте как вкопанный. Он не мог поверить, что беспомощный человек, окруженный трубками и проводами, — это его отец.

Подойдя к кровати, Аделин положила ладонь на руку его отца и наклонила голову. Ее губы беззвучно зашевелились — очевидно, она прощалась с человеком, которого все в этом городе любили и уважали.

Затем она вернулась к Колтеру, взяла его за руку и крепко ее сжала, но он по-прежнему не сдвинулся с места.

— Колтер, — твердо сказал Бо.

Колтер посмотрел на младшего брата. Тот хмурился, ожидая от него действий.

Тогда Колтер медленно подошел к кровати и, вглядевшись в бледное лицо отца, осторожно взял его за руку. Он надеялся, что тот легонько ее сожмет, но холодные пальцы Гранта остались неподвижными.

Опустившись на колено, Грант прижался лбом к руке отца, закрыл глаза и мысленно прошептал: «Я позабочусь о маме. Тебе не нужно беспокоиться ни о ней, ни о ранчо. Твое дело будет продолжать жить. — Его глаза зажгло от слез, но он продолжил: — Ты был идеальным мужем и отцом. Ты задал очень высокую планку, и я надеюсь, что мне удастся преодолеть хотя бы половину ее высоты. — Прежде чем подняться, он сжал руку Гранта: — Прощай, папа. Мне будет очень тебя не хватать. Я люблю тебя».

— Нам нужно обсудить, как мы поступим дальше, — сказал Бо, нарушив гнетущее молчание. — Когда доктор вернется, мы должны будем дать ему ответ.

— Какие варианты у нас есть? — спросил Колтер.

— Доктор сказал, что мы можем подержать его на аппаратах и посмотреть, будет ли положительная динамика, — ответила его мать, вытирая слезы носовым платком.

— Зачем? — возразил Колтер. — Даже если он каким-то чудом придет в сознание, какая жизнь будет его ждать? Продолжая держать его на аппаратах, мы лишь продлим его мучения. Ради кого? Ради него? Ради нас?

Беверли кивнула. По ее щекам катились слезы. Аделин плакала, тихонько всхлипывая. Бо опустил голову, словно боясь осознать необходимость решения, которое никто не хотел принимать.

Беверли долго смотрела на мужа, которого любила со школьной скамьи, и, тяжело вздохнув, произнесла:

— До того, как у вашего отца началась деменция, мы обсуждали, как нам следует поступить, когда он полностью утратит дееспособность. Он категорично заявил, что не хочет доживать последние дни лишь благодаря аппаратам жизнеобеспечения.

Колтер в последний раз сжал руку отца.

— В таком случае мы исполним его волю, — сказал он своей семье.

Глаза Аделин жгло от слез, когда несколько часов спустя она вошла вслед за Колтером в его дом. Никогда еще тишина не казалась ей столь зловещей.

Грант Уорд умер почти сразу после того, как его отключили от аппарата ИВЛ.

Аделин стояла рядом с Колтером и Бо, которые обнимали свою мать и оплакивали вместе с ней близкого человека. Когда они немного успокоились и начали тихо разговаривать, она пошла в комнату ожидания к Остину.

— Папа скоро вернется? — спросил ее мальчик, когда она села рядом с ним.

— Скоро, дружок, — ответила она, и он продолжил играть на айпаде, не зная, что только что потерял дедушку.

Через некоторое время к ним присоединились остальные. Пока Колтер разговаривал по телефону с агентом из похоронного бюро и, совещаясь с матерью, отдавал распоряжения, Бо объяснял своему сыну, что произошло.

Было решено, что Беверли проведет эту ночь в доме Бо, и они поехали туда, а Колтер повез Аделин к себе домой. Он молчал всю дорогу. Даже когда они вошли в дом, то не произнес ни слова. Не разуваясь, он направился прямиком в свою спальню. Заперев входную дверь, Аделин прошла в гостиную, открыла бар и налила в стакан виски.

Когда она вошла в комнату Колтера, он сидел на кровати, опустив голову. Услышав ее шаги, поднял на нее глаза.

— Иди сюда, — сказал он, похлопав себя по коленям.

Сев к нему на колени, Аделин протянула ему стакан. Он поблагодарил и выпил залпом виски, после чего крепко прижал ее к