Море волнуется раз... (СИ) - Свободная Елена

Объяснять свою мысль вампиру было некогда, да и опасно, учитывая, что здесь каждый лист на дереве был глазами и ушами древнего князя. Поэтому я прыгнул с места так резко, что Алекс не успел даже пискнуть. Скрученный в болевой захват вампир попытался продемонстрировать мне, что для его расы по-настоящему болевых захватов не существует. Но после демонстративно приставленного к горлу ножа дергаться перестал и укоризненно посмотрел на меня. Молчи, придурок. Просто молчи.

На мою удачу, Алекс Деверель был хитрым, изворотливым и действительно неглупым вампиром. Он считал мое эмоциональное состояние и, поняв, что проблема не в моей поехавшей крыше, сменил взгляд на вопросительный. Я кивнул в сторону гигантского дуба.

Кажется, я даже недооценил своего спутника. Тот, сопротивляясь для видимости, приблизился к корням дуба и извернув руку под невозможным для человека углом подставил мне предплечье, по которому я тут же провел тонкую царапину. Глаза вампира сверкнули красным, но он терпеливо дождался, пока капли его, чужака, крови, взятые насильно, упали на гигантские корни…

Зашипели они одновременно. Дуб, трансформируясь в гигантскую человекоподобную нечисть, и вампир, зажимающий свежую царапину.

— Идиот, — первое, что получилось у него членораздельно. — Следующий раз себе этим ножом знаешь куда ткни?..

Темные дни, я как-то не учел, что в сплав лезвия было добавлено серебро, на которое у вампиров была банальная аллергия. Но извиняться перед вампиром не стал, сосредоточив внимание на почти трехметровом мужике с не менее горящими глазами.

— Идиот! — у этого получилось внушительнее, но от метнувшегося мне в лицо кулака я успел увернуться, упав и откатившися подальше. — Я смотрю, ты с первого раза не понимаешь, Джехен?!

От рева князя с ближайших деревьев осыпались молодые листья.

— Погоди-погоди… — попытался я начать переговоры, но пришлось спешно отступить за ближайшее дерева, которое от удара могучим кулаком, усиленным не до конца нейтрализованной магией крови, начало заваливаться в мою сторону и снова пришлось спешно менять укрытие.

Краем глаза я заметил, как вампир, пошатываясь и спотыкаясь, направился к машине, которую уже понемногу затягивал плющ и дикий вьюн. Ладно, этот сам разберется. Если все-таки сдохнет, я даже извинюсь.

— Я обещал тебе лютую смерть?! — меж тем ревел князь-колдун, настигая меня с неотвратимостью медведя.

Надо было срочно что-то придумывать, потому что все переживания последних дней, сон в машине и пустой желудок совсем не способствовали ни выносливости тела, ни скорости, с которой я мог уклоняться от его ударов. Бить в ответ у меня даже мысли не было — все равно, что пинать валун босиком! Перед глазами уже начинало темнеть, а дыхание срывалось от всех этих прыжков, кувырков и коротких забегов по пересеченной местности.

— Меня… Гер… Гертруда послала!.. — задыхаясь, прохрипел я, уклоняясь от очередного удара.

Не очень удачно — со всей дури впечатался в дерево, едва не оставшись без уха.

— Она послала и я пошлю! — гаркнул Василий.

Кажется, люди в недавно покинутом мной мире, называют это контузией. Я помотал головой, пытаясь вернуть себе слух.

Это могло стать моей фатальной ошибкой, потому что в этот момент огромная волосатая лапа с внушительными черными когтями сгребла меня за грудки, приподнимая над землей на уровень глаз властелина Древней Пущи.

— Какая же ты живучая дрянь, — оскалился он, явно выбирая наиболее интересный способ моего уничтожения.

Но, к счастью, в этот момент меня озарило:

— Наследник… — прохрипел я, пока реальность окончательно не схлопнулась темнотой перед глазами. — Она сказала… есть… твой…

Ощущение полета было последним, что я успел почувствовать…

Глава 13

Николетта

К обеду следующего дня я поняла, что географичка в школе была права. В карте главное масштаб. Особенно, если речь идет о волшебной карте князя-колдуна из другого мира. Но этот момент я догадалась уточнить, только когда мы остановились на привал.

— До ближайшей эльфийской рощи еще пара дней пути. И то, при условии, что нам и дальше будет так же везти, — Габриэль так многозначительно покосился на Фенрира, что я заподозрила волка в способности к саботажу.

Здоровенная мохнатая ряха отвлеклась от обгладывания ноги свежепойманной косули и осклабилась всеми своими окровавленными клыками. Я поежилась и подозревать ездовое животное перестала. Тем более, что именно ему мы были обязаны закипающей в котелке мясной похлебкой. Не сказать, чтобы он прям был рад поделиться, но отжалел немного.

— Пара — это если с остановками на привал и ночевки? — на всякий случай спросила я.

Потому что вчера мы останавливались только при необходимости поискать в ближайших кустах "комнату для маленьких принцесс".

Проснувшись, когда солнце уже вовсю пробивалось сквозь густую листву окружающего леса, я поймала себя на несвойственном мне чувстве смутной, какой-то муторной, тревоги. Габриэль дремал, сидя у потухшего костра, а вокруг меня уютно сомкнулись… огромные волчьи лапы! Фактически, побудки моим диким визгом моим спутникам удалось избежать только благодаря тому, что сначала горло перехватило от страха, а потом я уже разобралась что к чему.

На завтрак мы поделили остатки бутербродов ведьмака, который явно не рассчитывал на прожорливую компанию в моем лице, так что супчик был весьма кстати.

Вот и сейчас Габриэль честно поделил варево между походной миской и котелком, мужественно пожертвовав мне первую. И даже ложку. Я оценила и даже сказала волшебное слово.

— Пара — это очень условно, — дуя в котелок и пытаясь убедить себя, что это просто большая кружка, пояснил ведьмак. — Как только Ловец душ пересечет границу миров, ты его почувствуешь.

— А как? — тут же заинтересовалась я.

Мужчина, снова едва примерившийся к краю котелка, бросил на меня сердитый взгляд:

— Ты мне пожрать дашь?

Слегка устыдившись, я упрямо помотала головой. Знать, что происходит вокруг, чтобы адекватно реагировать, было важнее. Габриэль, видимо, тоже это понял, поэтому с тяжелым вздохом отставил котелок.

— Начиная с того момента, как Великая Праматерь марен пробуждает силу Ловца душ, между ним и отступницей протягивается невидимая нить. Он чувствует направление, легко перемещаясь из мира в мир, точно зная, куда ему надо. Как гласят древние легенды, он может перемещаться по воде и воздуху, но я что-то сильно в этом сомневаюсь — сколько живу, летающих людей видеть не приходилось. Поэтому, скорее всего, может зачаровать коня, чтобы скакал без отдыха, или метлу, чтоб летала, — он услышал мое тихое фырканье и пояснил: — а твои тетки ни разу не хвастались своими умениями? Нет? Значит, Гертруда крепко им запретила говорить с тобой о силе… Может, даже клятву какую взяла. Эх, не просто так князь Василий ее обхаживал столько лет, а она не поддалась! — ведьмак с усмешкой качнул головой, возвращаясь к насущным вопросам. — Насколько мне известно, сама марена тоже чувствует эту связь и, чем ближе подбирается охотник, тем более нервной и непоследовательной становится жертва. Отступница неизбежно совершает ошибку за ошибкой, пока… Кстати, я слышал даже, что преследуемую марену могут посещать видения из жизни Ловца. У тебя такого не было?

Пока ведьмак рассказывал, как работает связь ловца и его жертвы (о которой он знал подозрительно много), я ела так быстро, что сама не заметила, как миска опустела. И не только для того, чтобы освободить ему ложку.

Я хотела снова отрицательно помотать головой в ответ на его вопрос, но замерла на полужесте. Если предположить, что невнятное ощущение неправильности в мире, посетившее меня на днях, а также буквально несколько часов назад, как-то связаны со всей этой историей, то…

— Сдается мне, Ловец пересек границу этого мира не далее, как сегодня утром, — выдохнула я, протягивая ведьмаку облизанную ложку.