Цифровой журнал «Компьютерра» № 166 - Коллектив Авторов

Важно подчеркнуть следующее: вопреки поверхностному впечатлению, «Таллиннское руководство» не создаёт оснований для физической ликвидации хакеров военными силами НАТО. Как пишет Кевин Джон Хеллер, доцент Мельбурнской школы права, из текста «Таллиннского руководства» следует, что право государства на физическое устранение хакеров регулируется целиком и полностью лишь международным гуманитарным правом. Те правила ведения кибервойны, которые прописаны в «Руководстве», вступают в действие только при условии реальных военных действий.

«Попросту говоря: правила «Руководства», допускающие применение смертоносной силы, не распространяются на кибератаки, совершённые в мирное время», — пишет Хеллер.

То есть «Таллиннское руководство» не даёт санкций ни на ракету в дымоход, ни на пулю промеж глаз организатору крупной DDoS-атаки против, например, Пентагона, если этот организатор не проживает на территории государства, объявившего войну США.

P.S. Интересно, однако, что даже в документе, подготовленном по заказу учреждения внутри НАТО, законность использования Stuxnet ставится под сомнение. В связи с этим возникает вопрос: не является ли этот документ свидетельством трений между США и остальными участниками Североатлантического альянса или между США и Израилем? Отношения между союзниками переживают не самые лучшие времена, и в конце прошлого года слышались прогнозы и слухи о том, что Израиль и Штаты могут вот-вот рассориться. А это может иметь самые плачевные последствия для всего Ближнего Востока.

И тогда получится, что глупая ошибка программистов, из-за которой Stuxnet недостаточно хорошо замаскировался, будет иметь «эффект бабочки». Хотя по большому счёту уже имеет.

Другой взгляд на проблему читайте в колонке Михаила Ваннаха «Юридический флёр кибернетической войны: НАТО выработало 95 правил для сражений в информационном пространстве».

К оглавлению

Мастерская всего на свете: экскурсия по первой в России учебной лаборатории, где переводят цифры в атомы

Андрей Письменный

Опубликовано 27 марта 2013

Если я скажу вам, что в подвале Московского института стали и сплавов есть секретная лаборатория и происходящее в ней изменит наше будущее, вы, наверное, не захотите верить мне на слово. И правильно, но неправда здесь лишь одна: лаборатория эта совершенно не секретная, и её руководитель с готовностью откликнулся на мою просьбу провести небольшую экскурсию. Называется это примечательное место Fab Lab, и если это звучит знакомо, то, скорее всего, не благодаря МИСиС, а в связи с Массачусетским технологическим институтом.

«Мы приближаемся к моменту, когда станут возможны машины, способные изготовить любые другие машины», — говорит Гершенфельд.

Речь идёт о репликаторах — трёхмерных принтерах, способных печатать другие трёхмерные принтеры. Ближе всего к этой цели подошли создатели фабрикатора RepRap, значительную часть деталей которого можно напечатать на нём самом.

Основал Fab Lab профессор МТИ Нил Гершенфельд. В конце девяностых годов он работал над перспективными проектами в области интернета вещей и физических вычислителей и в процессе понял, что нуждается в собственной мастерской, где можно было бы быстро изготовить прототип любого устройства. Так родился проект «Центра битов и атомов».

Были закуплены фрезерные станки с программным управлением, лазерные резаки и прочие недешёвые средства автоматического производства. Но с настоящей проблемой Гершенфельду пришлось столкнуться, когда лаборатория заработала: со всего МТИ к нему потянулись студенты самых разных специальностей и просили изготовить им вещи, необходимые для их проектов, либо помочь научиться обращению с оборудованием. От желающих просто не было отбоя!

Поняв, что мастерская становится ничуть не менее важной, чем те проекты, над которыми в ней предполагалось работать, Гершенфельд решил развивать это направление. С тех пор прошло десять лет, и теперь мы видим, что идея была правильной: по всему миру сейчас открыто более сотни Fab Lab. В своём выступлении на конференции TED в 2012 году Гершенфельд с гордостью перечислял успешные студенческие проекты: «земледельческие инструменты в Индии, паровые турбины для конверсии энергии в Африке, антенны и тонкие клиенты…» В Fab Lab, по сути, можно изготовить всё, что угодно: от роботов до футуристичного дома.

«Фаблаб», открытый в МИСиС, — первый в России, если не считать «уменьшенной версии» — [email protected], работавший с 2009 года в лицее №1502 при МЭИ. Как объяснил Владимир Кузнецов, встретивший меня у проходной МИСиС, чтобы провести экскурсию по своей лаборатории, её идея появилась раньше, чем мысль создать российский «Фаблаб». Но официальный статус даёт некоторые преимущества.

Спустившись на подземный этаж и пройдя коридор, мы заходим в лабораторию. Первый её зал полон машинерии самого разного, в том числе и очень внушительного вида.

Вторая комната, отделённая стеклянной перегородкой, куда просторнее. Большую её часть занимает фрезерный станок, вокруг него разложены результаты работы: крупные детали из дерева.

Вторую половину комнаты занимает стол с несколькими стульями, а сверху висит телевизор с прицепленной к нему веб-камерой. Это место для совещаний и видеоконференций.

Следующая комната куда меньше, но занята намного плотнее. Здесь напротив двери стоит внушительный фабрикатор, на столах — компьютеры, на экранах которых видны программы с чертежами деталей.

Свободных горизонтальных поверхностей почти нет: всё завалено инструментами, деталями техники и готовой продукцией, отпечатанной на 3D-принтерах.

Куда ни глянь, везде видны признаки того, что здесь способны изготовить практически любую вещь и активно пользуются этой возможностью. Вот, например, самодельный деревянный стул, спрятавшийся между своими фабричными собратьями.

Или подставка под iPhone.

Перед нами — фактически доказательство того, что, получив доступ к средствам производства, люди начинают изобретать для себя те вещи, которые им нужны. Но, к сожалению, посмотреть на действительно диковинные изобретения не получилось. Кузнецов пояснил, что изобретатели чаще всего предпочитают забирать прототипы и готовые изделия домой. На сайте «Фаблаба» можно найти примечательные примеры. Внимания, в частности, заслуживает студенческий проект эргономичной клавиатуры.

Какие конкретно средства производства используются? На сайте «Фаблаба» в МИСиС перечислены: профессиональный 3D-принтер Dimension Elite, 3D-принтер MakerBot Replicator, фрезерный станок, прецизионный станок, режущий плоттер и лазерный раскройщик. Но это далеко не весь список доступного оборудования: 3D-принтеров, например, в общей сложности пять, и нельзя не заметить токарного станка с ЧПУ и двух металлообрабатывающих — токарного и фрезерного, занимающих половину комнаты. Выходит, лаборатория в МИСиС значительно превосходит минимальные требования к Fab Lab.

Однако Fab Lab — это не только мастерская, но и место для обучения. Хотя лаборатория работает непрерывно, каждая среда здесь считается днём занятий, и я застал как раз такой день.

Нил Гершенфельд проводит удалённые уроки сразу с несколькими лабораториями: собравшись за столом, студенты слушают его, после чего могут задать вопросы. Но на традиционный семинар это походит мало. Смотреть на экран практически бесполезно: нос, щека, очки и шевелюра преподавателя, которые видны в крохотном окошке, не способны надолго приковать к себе внимание. Когда на экране появился азиатского вида студент и начал на плохом английском задавать какой-то длинный вопрос, местная аудитория оказалась и подавно не заинтересованной и переключилась на общение между собой.

Здесь, наверное, могли бы проводить занятия преподаватели из МИСиСа, но, хотя планы по встраиванию «Фаблаба» в учебный процесс существуют, пока что этого не произошло. Владимир Кузнецов сам работает со студентами (наша экскурсия несколько раз прерывалась, когда нужно было ответить на срочные вопросы), а те могут делиться опытом друг с другом. Кстати, слово «студент» здесь не совсем уместно — описание своего проекта в «Фаблаб» может отправить кто угодно, и, если заявка окажется интересной, последует приглашение.

Прямой финансовой связи с институтом тоже нет: он предоставляет помещение и в обмен получает возможность использовать лабораторию для своих исследований, но деньги на развитие «Фаблаб» зарабатывает самостоятельно. Здесь могут выполняться и заказы других институтов (недавно, к примеру, были подготовлены детали для выставочного стенда ОАО «РВК»), и коммерческих организаций. Когда я попросил привести пример такой работы, Кузнецов отыскал заказанную кем-то ручку тренажёрного аппарата. По его словам, изготовить деталь таких размеров и такой точности будет стоить восемь тысяч рублей, и это считается очень конкурентной ценой.