Нежная соперница - Шэрон Уэттерли

Любовная прелюдия длилась бесконечно, тела любовников сплетались и расплетались, даря друг другу безграничную нежность… Наконец ладони мужчины сомкнулись на упругих ягодицах Дженнифер, а язык тем временем проник во влажную щелочку под курчавым треугольником волос. Она невольно ахнула, чувствуя, что уже близка к пику удовольствия. Ее пальцы запутались в его густой шевелюре. Он одной рукой ласкал внутреннюю поверхность ее бедер, а второй стимулировал собственное возбуждение.

Но эта игра не могла долго устраивать Дженни — она ведь предпочитала быть лидером в любовных схватках. Как только кавалер на секунду отстранился, чтобы перевести дух, она с ловкостью обезьянки выскользнула из его объятий и перевернулась так, что подушка, на которой она только что спала, оказалась под ее попкой. Мужчина, довольно заворчав, встал над ней на четвереньки, и теперь ее жаждущее лоно было напротив его лица, а его воинственно торчащий жезл попал в распоряжение ее мягких губ. Она дразняще погладила языком кончик возбужденного члена, и когда мужчина вздрогнул от удовольствия, на лице ее отразилось удовлетворение. Ртом она захватила его во влажный плен, и тела их задвигались в едином ритме.

Он ласкал ее языком и пальцами, она помогала себе обеими руками. Дженни обхватила мужское тело снизу и, приподнявшись, прижалась к нему так, чтобы его плоть улеглась в ложбинку между ее маленьких грудок. Ее язычок ловко прошелся по основанию его копья и описал круг возле мошонки, заставив мужчину хрипло застонать. Потом она стала ласкать губами его бедра, не забывая и о хранящемся у нее на груди достоинстве. Его естество соприкасалось то с одним, то с другим напряженным соском, и Дженни от удовольствия прикусывала пухлую губку…

Наконец мужчина властно повернул ее к себе, но Дженнифер легла на бок, снова руководя процессом. Он вытянулся рядом, и она тут же положила ножку ему на бедро. Вход в ее тело был прямо напротив нацеленного в него копья. Мужчина ворвался в нее одним властным движением, и девушка впилась ногтями в спину любовника. Он зарычал от полноты чувств и впился губами в ее полуоткрытый рот. А через секунду Дженни вдруг отстранилась от него и, изогнувшись в пояснице, оказалась к нему под прямым углом. Его мощный член по-прежнему ритмично входил в нее, но на постели они теперь лежали крестообразно. Ее бедра обвивали его ноги, ладони безжалостно терзали собственную грудь, перекатывая в пальцах отвердевшие соски. В глазах Дженнифер пылал неутолимый огонь страсти, рот ее приоткрылся, обнажив безупречные белые зубки… В кульминационный момент, от особенно глубокого и сильного мужского толчка, она вскрикнула и тут же сладко обмякла, прикрыв глаза пушистыми ресницами…

Мартин, вздрогнув, проснулся. Эти сны повторялись раз за разом, и он уже стал бояться засыпать по вечерам. Может быть, обратиться к психоаналитику и попросить выписать какие-нибудь таблетки, чтобы он мог спать без сновидений? Он каждое утро почти решался на это, но всякий раз находил предлог отложить визит к врачу. В приступах безжалостной самокритики Мартин порой говорил себе, что эти сны хоть как-то еще связывают его с Дженнифер…

Сны были для него «фильмами о любви», но все же привычка Мартина задерживаться на работе превратилась в некую патологию…

Однажды Шеффилд даже заночевал в кабинете. Это был прекрасный опыт — ворочаясь в не приспособленном для сна кресле, он проваливался в дремоту, но каждый раз просыпался прежде, чем к нему приходили роковые видения с Дженни в главной роли. И даже несмотря на то что он совершенно не выспался в эту ночь, общее состояние наутро было приятным.

Выбравшись из неудобного кресла, Мартин поправил сбившийся галстук и направился в уборную — перед началом нового рабочего дня следовало хотя бы умыться. В такую рань по коридору студии ходил только уборщик, который удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Даже младший обслуживающий персонал знал о том, что лишних вопросов сценаристу задавать не следует — ему виднее, когда приходить в офис и на сколько задерживаться.

Шеффилд с удовольствием поплескал в лицо водой и, выпрямившись, задорно взъерошил мокрой рукой волосы. Он даже снял несвежую рубашку и слегка ополоснулся под холодной струей. Дожидаясь, пока высохнут капельки на груди, он внимательно разглядывал свое отражение и уже пришел было к выводу, что весьма неплохо выглядит для своих тридцати пяти лет, когда по коридору вдруг простучали несколько пар задорных каблучков. В небольшое помещение, из которого вели двери в женский и мужской туалеты, вошли несколько радостно щебечущих студийных дам. Мартин тяжело вздохнул: ну вот, теперь придется ждать, пока они наболтаются перед зеркалом и уйдут. Слухи о том, что он ночует на рабочем месте, были ему сейчас ни к чему: они могли бы породить новую волну сплетен о том, что «злой гений» готовит какой-то коварный замысел.

— …Ох, Кристин, ты просто не понимаешь, во что можешь вляпаться, — высокий женский голос показался Мартину знакомым. — Поверь, все только внешне кажется таким замечательным и удивительным, а на самом деле ты будешь разочарована.

— Да, как и все мы, — поддержала коллегу еще одна дама. — Надеюсь, ты не думаешь, что будешь у него первой и единственной?

— Ладно вам, — примирительно произнесла третья девушка — судя по всему, та самая Кристин. — Я не претендую на эксклюзивность, но и не понимаю, чем вам так не нравится мистер Шеффилд. Он, конечно, не идеал, но весьма привлекателен…

— Ага, весьма, — поддакнула первая женщина. — Красивая упаковка, под которой ничего нет, яркий воздушный шарик. Разница между ними лишь в том, что шарик будет с тобой, пока ты сама его не бросишь…

Мартин почувствовал, как его ноги приросли к полу, а лицо запылало.

— Крис, мы все прошли через это, — заметила вторая женщина. — Не знаю уж, что с ним сейчас такое творится, но раньше он не был таким паинькой. Еще полгода назад мистер Шеффилд не пропускал ни одной юбки. Причем каждую неделю у него была новая подружка.

— За полгода многое может измениться, — упорно повторила загадочная Кристин. — Сейчас он ведет себя, по-моему, вполне достойно.

— Брось, мы же все для него мусор, из которого он вылепливает свои шедевры! — первая дама презрительно фыркнула. — Честно говоря, его репутация героя-любовника изрядно раздута. Он, конечно, считает себя настоящим мачо, но те, кто побывал в постели Мартина Шеффилда, иного мнения.

— Что да, то да, — подтвердила вторая женщина. — Его страсти хватает только на то, чтобы не сломаться на первом свидании. Оно, кстати, чаще всего бывает и единственным.