Седина в бороду – бес в ребро - Алексей Петрович Морозов

переворачивающегося в её утробе ребёночка, перекатилась лёгкая волна движения.

Ольга Ивановна испуганно перекрестилась:

– Ой! Свят-свят-свят!.. Или мне показалось!.. Или… Простыня шевелится!..

– Я тоже подумала, показалось… – с дрожью в голосе откликнулась Анна. – Но если двоим…

– Троим… – с сомнением и надеждой Олег Павлович неотрывно смотрел на простыню.

– Да, четверым не могло показаться… – дорисовала картину всеобщего удивления и испуга Любаша. – Значит?..

У Олега Павловича перехватило дыхание:

– Неужели?..

Вдруг раздался хорошо слышный вздох и негромкий стон Дмитрия. Все оцепенели.

Людмила, улёгшаяся вслед за Виктором на всякий случай на свой стол, высунула из-под простыни голову:

– Ну он их щас в гроб загонит!

Виктор тоже выглянул из-под простыни:

– Не надейся, вдвоём будем куковать…

Ольга Ивановна радостно закричала:

– Он дышит! Он живой!..

– И даже стонет!.. – воскликнула Любаша.

Все быстро окружили стол со всех сторон, стали осторожно прикасаться к телу Дмитрия, ещё не веря в возможное счастье.

Дмитрий начал очень медленно стягивать с головы простыню.

Людмила, опёршись локтем о стол, с интересом наблюдала за происходящим:

– Ну хоть это сделал не быстро…

– По инструкции… – авторитетно подтвердил замеченный Людмилой факт Виктор.

Олег Павлович, видя, как Дмитрий медленно освобождает от простыни голову и поворачивает её в разные стороны, разглядывая окружающих, обнял его пока ещё неподвижное тело, громко и радостно закричал:

– Боже мой, Димочка! Сыночек! Ты живой! Ты всё-таки живой! – не стесняясь окружающих, он заплакал. – Я верил в это! Я надеялся! Я знал! Ты не мог умереть! Мы же все тебя так любим!..

Дмитрий медленно приподнялся, оказавшись в сидячем положении, стал с удивлением озираться, делая вид, что не понимает, что происходит:

– Где я?.. Что со мной?..

Людмила села на стол, свесив ноги:

– Ну артист!..

Виктор тоже сел на свой стол, тоже свесив ноги:

– А мы бочку катили…

– Сынок, ты с нами! А где – разве это важно?.. Главное, что ты живой!.. – радостный и торжествующий крик отца зазвенел множеством повторов, отражаясь от стен маленького помещения. – Он живой! Он живой! Ур-р-а, он живой!

Взявшись за руки, все восторженно засмеялись, запрыгали хороводом вокруг стола, на котором с деланным удивлением продолжал сидеть Дмитрий, и всеобщий громкий крик «Ура! Он живой! Он живой! Да здравствует жизнь!» мог бы, наверное, как говорят в таких случаях, разбудить даже мёртвого.

Дмитрий неспешно встал со стола и застыл столбом в неподвижности. А всеобщее ликование и радость только продолжали нарастать как снежный ком, который, скатываясь с вершины горы, довольно быстро превращается уже в неудержимую лавину. Все обнимали его, целовали, просто прикасались к нему, будто не до конца ещё веря, что долгожданное чудо всё-таки свершилось!.. Но Дмитрий при этом продолжал сохранять спокойствие и даже равнодушие человека, якобы не понимающего ещё, что же с ним тут происходит.

Людмила показала пальцем на Дмитрия:

– Какая отрешённость!.. Станиславский сказал бы: верю!..

– Ну даже если я поверил… Талант пропадает… – поддакнул Виктор.

– Ну почему же пропадает? – засмеялась Людмила. – От Аннушки косить будет талантливо…

– Так Бог же… – с уважением и страхом воздел к небу руки Виктор.

Людмила посмотрела на него как на наивного ребёнка:

– Ты думаешь, он заметит? У него ж дел по горло! Поди, уследи за всеми…

– Значит, Казановы неистребимы?.. – почесал темечко Виктор.

– Неистребимы, гады… – с огорчением вздохнула Людмила.

Неожиданно открылась дверь, и в морг шатающейся походкой вошёл охранник. Все тут же это увидели, и торжества, быстро спадая вниз по ликованию и громкости выкриков, окончились уже через считанные секунды всеобщей растерянностью.

Охранник, по пьяной синусоиде с трудом добравшись до стола, вокруг которого только что все плясали и веселились, заплетающимся языком с удивлением спросил:

– А что это здесь происходит, а?..

– Так покойник ожил! – с шутливым восторгом откликнулась Любаша и показала на стоящего по-прежнему в позе отрешённости Дмитрия. – Вот он!

Охранник, медленно переваривая информацию и разглядывая Дмитрия, не сразу среагировал на слова Любаши, затем, еле выговаривая слова, попытался изобразить удивление:

– Да?.. У нас ещё не оживали… Хм… – покачиваясь, немного подумал и вдруг оживился. – Ну так это ж тогда событие, можно сказать, мирового значения… Не каждый день покойники оживают… Это надо немедленно отметить!.. – с трудом удерживая равновесие, покрутил по сторонам головой. – У меня тут где-то была заначка…

Людмила напряглась:

– Всё, хана бутылке…

– Банкет отменяется… – подтвердил Виктор.

– Ну нет уж! – озарилась догадкой Людмила. – Если у них будет, то и у нас!.. Я придумала!..

Охранник нашёл оставленную им за столом Людмилы бутылку, подошёл с ней к компании всё ещё испуганных посетителей морга:

– Вот она, родимая! Шас раздавим по случаю!

Настроение охранника сразу же сбросило общее оцепенение. Все собрались в центре помещения, куда Анна привела за руку и по-прежнему отрешённого Дмитрия.

Олег Павлович, кивнув на бутылку, иронично спросил охранника:

– Один раздавишь?..

Охранник обиделся:

– В одиночку пьют только алкоголики… А я разве алкоголик?.. Ну посмотрите на меня!.. Я похож на алкаша?..

Олег Павлович с подчёркнутым вниманием вгляделся в охранника:

– Совсем не похож…

– Ну разве что чуточку… – добавила Ольга Ивановна и тут же, испугавшись реакции охранника, повернувшегося к ней с выражением неудовольствия на лице, поспешно поправилась. – Но это не заметно!.. – бегло взглянув на стража порядка и в надежде избежать худшего, обратилась уже за поддержкой ко всем. – Правда же, не видно?..

– Только под микроскопом… – съязвила Любаша.

Охранник немного подумал и, видимо, решил, что его всё-таки за алкаша тут не принимают:

– Я же говорил… Ну ладно, давайте помянем…

– Типун тебе на язык! – испугался Олег Павлович. – Он же живой!

Охранник обернулся к Дмитрию, чуть не свалившись при этом на пол, посмотрел на него изучающе, с удивлением приподнял брови:

– О, действительно живой… Ну тогда – за здравие…

– А как пить-то будем? Стаканов же нет… – сказала Любаша.

Охранник с удивлением посмотрел на бутылку:

– Ну да… Я ж не один… А я щас принесу… Тут шеф купил набор рюмочек по случаю… его юбилей отмечали… – поставил бутылку на пол и ушёл.

Олег Павлович положил руку на плечо Дмитрию:

– Сынок, ну ты как? Пришёл уже в себя?..

– Олег Павлович, – вмешалась Анна, – не тревожьте человека, он ещё наполовину там… Как вы думаете, это всё так просто?..

– Ну да, – согласилась Любаша, – сутки провалялся в такой холодрыге, да ещё и среди покойников!.. Тут поспешишь – опять сляжешь…

– Нет, я вообще-то ничего… – неуверенно заговорил Дмитрий. – Вот ноги только не держат… Как чужие… слабые… И вообще… сил нету…

– Я сейчас, Димочка, – забеспокоилась Анна, – постой минутку! – она