В поисках равновесия (СИ) - Арсеньева Вероника

— Где была? — спросил возникший словно из-под земли Сеан. Неужели братец отправил кого-то за мной следить?

— В порту, требовалось договориться кое с кем о встрече.

— И с кем же? Надеюсь, ты помнишь, что являешься леди и должна заботиться о своей репутации.

— О, поверь, сегодня я отлично её подкрепила! — не сдержалась я. Брат дёрнул бровями:

— В смысле? Да, и ещё мне интересно, куда ты отлучаешься ночами. Прислуга доложила.

— Занимаюсь поручениями Кэйлин, — я с невинным видом пожала плечами. Вот и настал момент, когда продолжать водить за нос Сеана невозможно. — Если ты в самом деле хочешь знать, спроси у неё. А я не вправе рассказывать.

— Ты не вправе рассказывать собственному брату о делишках с его невестой! Дожили!

— Так вы обручились? — попыталась сменить тему я. Удалось.

— Нет ещё, но через несколько дней её день рождения. Ей исполнится двадцать три, это самая подходящая дата, чтобы объявить о помолвке. Но у нас уже всё решено.

— Поздравляю!

Дьявол, я совершенно забыла о дне рождения принцессы. И вот что ей подарить? Голову Баффельера? Да, неплохо.

Мы с Его Высочеством сидели за маленьким круглым столиком с гнутыми ножками и слушали вдохновенное выступление музыканта. Сначала я с трудом сдерживала себя, чтобы не зевнуть, но с каждой минутой всё пристальнее впивалась взглядом в альтиста. Он играл с закрытыми глазами, словно жил музыкой, и выступление так заворожило меня, что я забыла об обеде.

Закончив одну мелодию, он сказал:

— Теперь я хочу сыграть вам композицию под названием "погружение во тьму". Вы будете первыми, кто её услышит.

Я хотела было воспрепятствовать, но музыкант коснулся смычком струн, и слова застряли у меня в горле. С первых же тактов мелодия проникала в самую душу и, казалось, выворачивала её наизнанку, поднимала с глубин самые тёмные и порочные желания. Из памяти всплывали отвратительные и кровавые сцены — порт, заброшенный храм, месть вместе с Теем… глаза словно застилало кровавой пеленой.

Мелодия дала новый виток, и теперь я вспоминала приоткрытые губы мага-телохранителя, нескромные прикосновения… Рассыпавшиеся по подушке длинные волосы Аммайфа, прожигающий насквозь взгляд собственника.

Следующая фаза — наслаждение фарсом. Фальшивые улыбки, бегающие глаза, пальцы, теребящие салфетку на коленях — ничего из этого. Совершенная ложь, без малейшего намёка на правду. Осознание, что никто никогда не увидит того, что спрятано внутри. Украденная душа, запертая от чувств. Мелодия с полутонами, словно насмехающаяся над ничего не подозревающим слушателем. Безграничное ощущение собственного превосходства. Насмешка и презрение над жалкими простаками. Но ложь, так и не обнаруженная, блекнет. И вновь то самое чувство.

Музыка снова возвращает к ненависти. На сей раз сильнее, отчаяннее. До самого дна, всеобъемлюще. Каждый звук заставляет дрожать от еле сдерживаемого порыва ломать, разрушать, уничтожать каждого, кто встанет на пути или появится в поле зрения. Мелодия, словно рыком выходящая из пасти зверя. Нет, не зверя. Совершенная, холодная ненависть человека, готового ждать нужного момента годами, чтобы…

И вдруг на отчаянной ноте музыка обрывается.

Я дёрнулась вперёд, словно таким образом надеясь вернуть её. Вернуть эту возможность наконец отомстить, чтобы черное пламя в душе угасло. Но вокруг тишина, и только внутри всё горит дьявольским огнём.

В руках — искорёженная, завязанная узелком вилка. Принц смотрел на меня как-то непонимающе, положив руку на плечо.

В следующий миг я вернулась в реальность.

— Что ж, впечатляет, — сдержанно похвалила я альтиста.

— Спасибо за проникновенную игру, — добавил принц. Вот его музыка почти не задела. Но альтист смотрел только на меня, как будто пытаясь что-то сказать.

Я положила вилку на стол. Музыкант поклонился и вышел.

— Неужели на вас оказало такое влияние его выступление? — спросил Лоинарт.

— Простите, Ваше Высочество. У меня разыгралось воображение. Надеюсь, вы не обидитесь, если я вас покину? Мне нужно побыть одной.

Не дождавшись ответа, я сломя голову выбежала сначала из комнаты, а затем из дворца. Воздух отчаянно рвал лёгкие и обжигал горло. Пытаясь усмирить чувства, я бежала так до самого дома.

Люди смотрели на меня, как на сумасшедшую. И в самом деле — леди с растрёпанными волосами, несущаяся по улице так, словно за ней пришёл сам дьявол — редкое зрелище. Ветер бросал дождь в лицо, из-под сапог брызгами летела грязь.

Сам дьявол… да, что-то дьявольское было в мелодии музыканта. Не может обычный человек так играть, будь он хоть трижды гений.

Я ворвалась в дом и с разбегу влетела в Аммайфа, которого попросту не заметила.

— Миледи… — выдохнул он. — Что с вами?

— Это всё тот музыкант…

— Вам надо отдохнуть и прийти в себя, — сказал дворецкий.

— Аммайф, — простонала я, прижимаясь к нему. — Не знаю, что со мной, но я приказываю тебе… — я зашептала ему на ушко. Вдруг опомнилась: — Нет, нет, всё не так! Не подходи ко мне!

Оттолкнув его, я побежала к себе в комнату и упала в кровать. Вцепившись зубами в подушку, я несколько раз перекатилась от одного края к другому, но и это не могло меня успокоить. С яростью я стала звонить в колокольчик.

Дворецкий возник на пороге. Вошёл и запер дверь. Я швырнула в него подушкой.

— Чёрт побери, сделай с этим хоть что-нибудь!

Аммайф схватил меня за руки и прижал к кровати, тенью нависнув сверху.

— Сделай мне больно, — вдруг попросила я.

— Вы в своём уме?

— Сделай! Я прошу, я умоляю, нет, я прика… — дворецкий зажал мне рот. Я дёрнулась. Аммайф был неумолим.

Обмякнув в его руках, я прикрыла глаза. Дворецкий не спешил меня отпускать. Когда он всё же убрал руку с моего рта, я запрокинула голову и сказала:

— Я хочу, чтобы ты сейчас не сдерживал себя. Хочу тебя настоящего… страстного, необузданного, сильного…

— Вы приказываете? — на лице дворецкого появилась та самая жутковатая улыбка. Он наклонился ещё ближе, обжигая дыханием кожу.

— Нет, я…

Он не дал мне договорить:

— Ваше желание для меня закон…

Я почувствовала, как обвивают меня руки. Не так, как прежде — на этот раз уверенно, властно.

— Сейчас же!

Аммайф рванул платье у меня на груди. Ткань с треском разошлась, промокшие тряпки полетели прочь. Туда же отправился его галстук, ремень. Опрокинув дворецкого на кровать, я забралась сверху. Со звоном посыпались пуговицы с разорванной рубашки. Ждать было бы невыносимо.

Я вцепилась в волосы Аммайфа и потянула, чтобы посмотреть ему в глаза и поцеловать — так, чтобы мы оба почувствовали привкус крови на губах.

Наша тьма слилась воедино. Мир утонул и растворился в ужасающе приятном безумии.

***

— И всё-таки я считаю вашу затею идиотской, — повторил Аммайф. Я огрызнулась:

— Это не обсуждается.

Пальцы подрагивали от волнения, пока я одевалась перед встречей с Баффельером. В итоге мой вид совершенно отличался от приличествующего леди, больше подходя для девочки-дэйо. Сверху я накинула плащ.

Вполне вероятно, что следующего дня я уже не увижу. Не стоит недооценивать противника.

Стоило только выйти в коридор, как я столкнулась с Хаддером. Чёртов урод!

— Вы ещё не спите? — удивилась я.

— О, я хотел задать вам тот же вопрос. Вы случаем не за Баффельером? — он окинул взглядом мой костюм.

— Нет, мы прогуляться.

— Тогда разрешите, я пойду с вами… так хочется подышать перед сном. Вы же не откажете гостю в столь малом?

Нет, какая наглость! От возмущения я потеряла дар речи, но он уже подхватил меня под ручку и потащил в сторону выхода.

Я переглянулась с Аммайфом:

— Вообще-то Баффельер приказал мне приходить одной, — сказала я.

— Но вы же берёте своего дворецкого? — заметил Хаддер.

— Он подождёт меня неподалёку.

— Вот я и составлю ему компанию, всё не так скучно будет.

Нахал, подумала я. Затем добавила ещё пару десятков нецензурных эпитетов.