Ремарк и оригами - Андрей Бондаренко

Метров на двадцать пять правее ярко-жёлтых ворот обнаружилась тёмно-серая дверь — с любопытным «глазком» видеокамеры, белой кнопкой звонка и «дырчатым» переговорным устройством.

— Нормальный вариант, — понимающе усмехнулась Танго. — Первый пропускной кордон, — после чего уверенно надавила указательным пальцем на белую кнопку.

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил «из дырочек» равнодушный мужской голос.

— Старший инспектор особого раздела Ремарк, Прокуратура штата Новый Южный Уэльс, — солидно отрекомендовался Роберт и, чуть помедлив, уточнил: — Он же — старший инспектор Моргенштерн.

— О вашем визите, старший инспектор, предупреждали, — согласился голос. — Извините, но вам придётся сдать служебное оружие, а также пройти через металлоискатель. Всем троим…

Выяснилось, что за тёмно-серой дверью располагался просторный одноэтажный павильон, снабжённый «вертушками», металлоискателями и другим аналогичным оборудованием.

— Второй пропускной кордон, — не преминула сообщить дотошная Танго.

На «втором кордоне» они оставили: Роберт — пистолет и ключи, Инни — ключи и несколько чёрных заколок из причёски, а Танго — пистолет, ключи, диктофон и серебристую перьевую ручку.

— Шпионское оборудование, надо думать? — состроив подозрительную физиономию, предположил Роберт.

— Оно самое, — заговорщицки подмигнув, не стала отрицать напарница. — Шагаем. Не отвлекайся на всякую ерунду, старший инспектор…

За очередной дверью их ждал широкоплечий смуглолицый облом в чёрном офисном костюме и с пляжными очками на горбатом носу.

— Хуан Рамос, — на вполне сносном английском языке представился смуглолицый тип. — Прошу, господа и дамы, следовать за мной.

«Всё больше и больше представителей и представительниц славной Латинской Америки встречается на моём жизненном пути», — шагая за обломом в чёрном костюме, рассуждал Роберт. — «Инес Сервантес, Санти, Сантьяго, некто, обожающий «колумбийские галстуки», теперь, вот, здоровяк Хуан Рамос…. Это и есть те случайные «географические совпадения-пересечения», о которых совсем недавно толковала симпатичная и наблюдательная Танго? Случайные, без сомнений…. Кстати, Танго. Тот ещё персонаж, если честно. Проявилась внезапно, якобы случайно, мол, посещала международный семинар-симпозиум, да и решила задержаться-помочь. Ведёт себя очень естественно и раскованно, как и надлежит крутым профессионалам. Крови совсем не боится. Ну-ну…. Теперь про психиатрическую клинику «Триест». Сумасшедший дом для очень богатых клиентов. По крайней мере, именно так эти объекты и показывают в низкопробных американских блокбастерах. Комплекс малоэтажных современных зданий приятной и ненавязчивой архитектуры (только многие окна забраны в решётки), в окружении идеально-подстриженных газонов, гравийных дорожек и одиноких невысоких деревьев с редкими пожухлыми кронами. И это правильно, что одиноких, невысоких и с редкими пожухлыми. Если эти деревца были бы многочисленными, высоченными и с густой листвой, то и разыскивать беззаботных лунатиков, вышедших в ночную пору из окон погулять, было бы гораздо трудней. Ну, не в пример, сложнее…. А сейчас по гравийным прямым дорожкам неторопливо прогуливаются люди — и парочками, и небольшими компактными группами. Тоже ничего хитрого. Те индивидуумы, которые в полосатых пижамах и в длинных голубых халатах, несомненно, приболевшие. В белых халатиках — здешний медицинский персонал. Граждане и гражданки в цивильных одеждах — гости и посетители…. А правее комплекса, уже ближе к кирпичному забору, обустроен маленький уютный пруд с розовыми и фиолетовыми кувшинками. По нему даже разноцветные утки-лебеди активно плавают и ныряют. Видимо, в качестве успокаивающей общей терапии для здешних пациентов…».

Они подошли к самому высокому, возможно, к главному зданию комплекса клиники, вошли внутрь, по витой мраморной лестнице поднялись на третий этаж и остановились возле массивной двери, солидно отливавшей густой металлической синевой.

— Посмотрите направо, — попросил Хуан Рамос. — Видите — тёмно-зелёную прямоугольную пластину на стене? Подходите — по одному — к этой пластине и смотрите на неё. Просто смотрите, не мигая, примерно три-четыре секунды. Специальный аппарат зафиксирует картинку радужной оболочки ваших глаз…. Вы первый, сеньор…. Теперь вы, сеньора…. Теперь вы…

— Ну, посмотрели…. Что дальше? — поинтересовался Роберт.

— Ничего. Стоим. Ждём.

Через несколько секунд раздался резкий щелчок, и металлическая дверь приоткрылась.

— Проходите, — нейтрально улыбнувшись, предложил горбоносый облом. — Из холла поворачивайте налево. Через семьдесят-восемьдесят метров упрётесь в нужную дверь. Шеф ждёт вас…

Оказавшись в просторном прямоугольном холле, неугомонная Танго охотно резюмировала:

— Вот, мы и прошли через третий пропускной кордон…. Для чего им понадобились «картинки» радужных оболочек наших красивых и неповторимых глаз? Скорее всего, существует некий перечень людей, для которых вход в эти врачебные чертоги строго-настрого заказан, типа — раз и навсегда. Что это за люди-человеки? Может, крупные мафиози и знаменитые бандиты. А может, наоборот, легендарные сыщики и прочие известные работники правоохранительных органов. Кто знает? Ладно, шагаем налево…. Э-э, Инни, пропусти-ка господина старшего «маньячного» инспектора вперёд. Ведь, именно он, как-никак, является — на данный момент — нашим непосредственным начальником…

— Спасибо, конечно, за оказанное доверие, — вежливо поблагодарил Роберт, а пройдя по коридору порядка двадцати пяти метров, остановился, и, восхищённо передёрнув плечами, оповестил: — Ну, и ничего себе — картина маслом…

В этом месте по коридору вместо оштукатуренной светло-бежевой пупырчатой стены — на протяжении пяти-шести метров — тянулось толстое прозрачное стекло в человеческий рост (с частыми круглыми отверстиями), за которым располагался — за стандартным письменным столом, боком по отношению к наблюдателям — широкоплечий мужчина. Была видна только часть его голой спины, украшенная парочкой длинных багрово-сизых шрамов, стриженая круглая макушка, самое обыкновенное ухо и ещё что-то розовое — шевелящееся и слегка подрагивающее.

«Это он, вывалив от усердия розовый язык на сторону, что-то рисует кисточкой на листе бумаги», — понял Роберт. — «Да и все стены в этом странном помещении (кроме стеклянной), густо-густо завешаны рисунками-картинками. Причём, на всех этих картинках изображены какие-то однотипные симпатичные цветочки: простым карандашом и акварельными красками, поодиночке и многочисленными группами…».

— Эдельвейсы, — зачарованно выдохнула Инни.

— Прости, что ты сказала?

— Он рисует только горные эдельвейсы. Это такие цветы. Они растут в предгорьях Кордильер. Там, на моей далёкой Родине. На северо-западе Никарагуа…

«Очередная латиноамериканская «зацепка». Куда же без неё?», — сообщил насмешливый внутренний голос. — «Говоришь, братец, мол, «случайные географические пересечения и совпадения»? Случайные? Ну-ну, мечтай-мечтай, дружок наивный и романтичный…».

— И чего это вы, любезные соратники, встали, как вкопанные? — возмутилась Танго. — Ну, мужик. Ну, голый по пояс. Ну, рисует горные эдельвейсы. Что с того? Бывает…. Почему его разместили в специальной отдельной палате, находящейся в самом секретном отделении данного сумасшедшего дома? Мало ли. Может, он страдает очень редким и экзотическим заболеванием, подлежащим всеобъемлющему изучению. Или же имеет супербогатых родственников, настоявших на индивидуальном режиме лечения. Возможны и другие варианты. Например, смешанного типа…. Шагаем дальше. Сердитый и несговорчивый главврач, небось, уже заждался…

Спина «застекольного узника» неожиданно дрогнула. Он резко обернулся и напряжённо уставился на нежданных посетителей смышлеными светло-голубыми глазами, после чего, выронив кисточку, истошно завопил на очень дурном английском языке:

— Капрал, это ты? Не ожидал…. Спаси меня, капрал! Как тогда. Спаси, ради Господа! В третий раз…

Но уже через пару секунд глаза мужчины потухли и, подёрнувшись серой плёнкой, стали безразличными и пустыми. Он, смущённо шмыгнув носом, поднялся со стула, неуклюже опустился на четвереньки и полез под письменный стол — видимо, искать выроненную кисточку…

— Милым, ты знаком с этим странным психом? — удивилась Инни. — Серьёзно?

— Знаком.

— А кто он?

— Пришелец из Прошлого, — печально усмехнулся Роберт, и перед его внутренним взором замелькали — быстрым до головокружения калейдоскопом — воспоминания.

Приятные? Отвратные? Хорошие? Плохие?

Обычные воспоминания. Армейские…

Глава девятая