Сердце беглеца - Мэдлин Бейкер

– Тайри, не…

– Я хочу вас любить. Сейчас же. Сегодня же вечером.

Рэйчел покачала головой. Она ведь поклялась никогда не сдаваться Логану Тайри. Одной ошибки с нее было вполне достаточно.

– Рэйчел!..

Его голос был теплый, как летняя ночь, и сладкий, как мед.

Он снова поцеловал ее. Непрошеным и нежеланным пришло к Рэйчел воспоминание о его теле тогда, в каньоне Сансет, о том, как он овладел ею. Будто прочитав ее мысли, он притянул ее ближе. Будто дразня, его язык скользил по ее губам, и по ним будто пробегало пламя, и по всему ее существу распространялось восхитительное сладостное тепло. Крепкие руки лениво двигались по ее плечам, спине, бедрам, стараясь вызвать в ней лихорадку желания, заставить ощутить, как нарастает его собственная страсть. И вот она затрепетала в его объятиях, полузакрыв глаза, с бешено бьющимся сердцем, с лицом, поднятым к нему в ожидании поцелуя.

Зачарованная, она прижалась к своему искусителю, а он все продолжал бормотать какие-то нежные слова ей на ухо. Так приятно чувствовать его мускулистое сильное тело и покоиться в его объятиях!

И только когда она почувствовала, что он взял ее на руки, к ней вернулась способность здраво рассуждать. В испуге она изо всей силы ударила Тайри по лицу. Что он о себе вообразил! Неужели он решил, что несколько нежных слов полностью лишат ее разума и он сможет с ней делать что угодно!

Тайри смотрел на Рэйчел сверху вниз – его желтые глаза горели гневом и недоумением.

– Логан Тайри, немедленно опустите меня! – потребовала негодующая Рэйчел.

– Передумали? – спросил Тайри сухо, продолжая держать ее.

– Нет! Да! О, я вовсе не хотела, чтобы вы… чтобы вы… и вы это знаете!

– Кажется, всего минуту назад вы были готовы…

– Нет… вы меня заворожили, вы гнусно пошутили со мной…

Его черная бровь изогнулась и стала похожа на вопросительный знак.

– Пошутил? – задумчиво повторил Тайри. – Не глупите. Почему вы не хотите признать, что так же хотите этого, как и я?

Щеки Рэйчел вспыхнули: она чувствовала справедливость его слов. Внезапно ее охватило чувство вины и слезы навернулись на глаза, она опустила голову, не в силах взглянуть Тайри в лицо. Все, что он сказал, было правдой. Она желала его. Отчаянно. Не важно, что она постоянно повторяла, как ненавидит его. Не важно, что она утверждала: ей отвратительны его прикосновения и все, что может за этим последовать. Правда состояла в том, что ей нравился Логан Тайри, и эта мысль пугала ее так же, как и то, что ее тело немедленно отвечало на его желание и даже на легчайшее прикосновение его рук. И теперь, в эту минуту, она жаждала, чтобы он не выпускал ее из рук и утолил вызванную им жажду. Но это же грех!

Тайри держал ее в объятиях, и, казалось, это длилось вечно, потом он мягко опустил ее на землю и ушел, оставив Рэйчел стоять в лунном свете, и внезапно она почувствовала себя опустошенной и очень одинокой.

Рэйчел снова пыталась разобраться в своих чувствах к Тайри на следующее утро. Может быть, задумавшись, и оступилась. И именно Тайри нашел ее лежащей у подножия лестницы. Лицо ее побелело от боли.

Без единого слова он отнес ее в дом, поднялся с нею на руках по лестнице в ее спальню и осторожно уложил на постель. Тайри стоял и смотрел на нее сверху вниз, и Рэйчел почувствовала, что ее охватывает паника. Этой ночью он пытался ее соблазнить, а теперь она оказалась, совершенно беспомощная, в доме наедине с ним.

– Тайри…

– Лежите спокойно, – отозвался он, словно не замечая волнения в ее голосе. – Думаю, кости целы.

– Но чертовски больно!

– Хотите, чтобы я послал за вашим стариком?

С минуту Рэйчел обдумывала его предложение, потом покачала головой. Отец ее уехал еще до рассвета навестить старого друга, пострадавшего во время несчастного случая, и теперь, когда ее паника несколько поутихла, она не видела оснований вызывать его домой. Он ничем не сможет помочь. И конечно, даже такой безнравственный человек, как Тайри, не позволит себе воспользоваться ее беспомощностью.

Руки Тайри оказались на удивление нежными. Так ей показалось, когда он перевязывал ее щиколотку полотенцем, смоченным в холодной воде.

– С вами все будет в порядке, – заверил он ее. – Лягте на спину и не думайте ни о чем. Я пошлю за лекарем.

К огорчению Рэйчел, доктор велел ей две недели лежать в постели.

– Две недели! – пожаловалась Рэйчел Тайри после того, как доктор ушел. – А кто будет заниматься домом, пока я буду лежать?

– Думаю, пока вы снова не встанете на ноги, я смогу управиться с домашними делами, – сказал Тайри, пожимая плечами.

– Вы? – громко рассмеялась Рэйчел. – Вы собираетесь заниматься стиркой, глажкой и стряпней, и…

Тайри закрыл ей рот ладонью, не дав договорить.

– Это пустяки, – ответил он. И доказал это в тот же вечер, подав Рэйчел приготовленный им обед: ростбиф, картофель с подливкой и горячие бисквиты, всего лишь чуточку менее воздушные и пышные, чем ее собственные.

Пока она с явным удовольствием ела, Тайри ухмылялся.

– Ну? – спросил он, когда она покончила с едой.

– Восхитительно, – признала Рэйчел.

– Но?

– Но я не могу поверить, что вы сами все это приготовили.

– А почему бы и нет? Как вы думаете, кто мне готовил, пока я странствовал из одного места в другое?

– Не знаю, – ответила Рэйчел, пожимая плечами. – Я как-то не задумывалась об этом.

– Вот-вот. А теперь будьте хорошей девочкой, и завтра я приготовлю для вас жареного цыпленка и клецки, которые будут таять у вас во рту. И если вы уж совсем отличитесь хорошим поведением, я даже испеку для вас шоколадный торт.

– Я и понятия не имела, что вы такой хозяйственный, – пробормотала Рэйчел.

– Это один из многих моих талантов, которые я не афиширую, – ответил Тайри.

– Когда-нибудь какой-нибудь девушке посчастливится стать вашей женой.

На мгновение Тайри показался изумленным, потом одна его черная бровь вопросительно поднялась:

– Это предложение?

– Конечно, нет, – поторопилась его разуверить Рэйчел.

– Еще одна надежда растоптана, – пожаловался Тайри с преувеличенной печалью. – А теперь отдохните.

Пока Рэйчел выздоравливала, Тайри взял бразды правления в свои руки. Рэйчел, родившаяся и выросшая на ранчо, привыкла к нескончаемой тяжелой работе, которую приходилось выполнять женщине. Возможность оставаться в постели и предоставить кому-то заботиться о себе была редким подарком судьбы. Впервые в жизни она смогла себе позволить среди бела дня неторопливо почитать любовный роман или полистать присылаемые отцу по почте каталоги товаров. Она могла просто посидеть, ничего не делая и наслаждаясь своей праздностью, и не испытывать при этом угрызений совести. Теперь у нее было время подумать, помечтать, взвесить, разобраться в своих чувствах, и большей частью ее мысли возвращались к Тайри. Как случилось, что она перестала его ненавидеть? Когда перестала считать бессердечным убийцей и начала видеть в нем сильного, мужественного и желанного мужчину?

Как он и обещал, Тайри взял на себя все домашние обязанности, и Рэйчел открылась новая сторона его натуры, о существовании которой она никогда и не подозревала. Он прислуживал ей, будто она была принцессой. Он готовил для нее еду, перестилал постельное белье на ее кровати, стирал одежду, менял повязки на щиколотке, подметал пол и мыл посуду.

Бывало, что вечером он растирал ей спину. Его руки нежно массировали ее плечи и шею. И в этих прикосновениях сквозь тонкую ткань ночной рубашки она черпала тепло и утешение. Случалось, он расчесывал ее волосы, пока они не начинали блестеть, как золотая пряжа. Его близость волновала ее, ее охватывала сладкая дрожь, когда он проводил щеткой по ее волосам, и она чувствовала на шее его теплое дыхание. Иногда ей хотелось, чтобы он обнял ее и поцеловал, но он никогда этого не делал.

Каждое утро, проснувшись, она находила на ночном столике подарок: яркий букет цветов, книгу стихов, коробку конфет или флакон душистой туалетной воды. Когда она пыталась благодарить Тайри, он отрицал свою причастность к появлению подарков.

– В таком случае откуда все это берется? – спрашивала Рэйчел. – Ведь, кроме вас и меня, в доме никого нет.

Но Тайри только пожимал плечами.

– Возможно, у вас есть тайный обожатель, – предположил он и отказался дальше обсуждать это.

Однажды днем он удивил ее тем, что вынес ее на воздух и в тени старого дуба, росшего возле дома, сервировал для нее изысканный обед.

Рэйчел с изумлением наблюдала за Тайри, не в силах поверить, что этот же человек хладнокровно расстрелял Джоба Уэлша, что именно он готов был лишить ее невинности под алчными взглядами шестерых апачей. Она вспоминала, как сначала, попав на ранчо, он отказывался выполнять любую работу. Он не хотел даже починить упавшую изгородь или помочь собрать скот. Да и сейчас не стал бы, смущенно подумала Рэйчел. И в то же время он охотно прислуживал ей, и это казалось ей странным: такой мужественный и дикий человек, как Тайри, должен был бы счесть домашнюю работу в лучшем случае непривычной и неприятной. Даже Клинт, которого она считала подлинным джентльменом, вел себя несколько неестественно у постели больной, а уж когда речь заходила о простейших домашних делах, он и вовсе старался ретироваться.