Те, Кто Живут Давно. Первое дело Рэдмаунта - Анастасия Альт

тебя больше расстраивает обнаруженный труп, или наличие в эпизоде портовых девок? – стрельнул он глазами.

– Тревор! – она грохнула по столу маленькими кулаками. Его улыбка потухла, будто бы изнутри выключили подсветку. А в ресторане замигали люстры и с хлопком перегорели несколько ламп.

– Да. Я не уничтожил тело. Да, он остался не очень глубоко. – О’Лири развёл руками. – Но кто ж знал, что за это время до того района дойдёт активная застройка, безнадёжная ведь была обстановка.

– Слушайте! – перебил его Тед. – Сейчас вот очень интересно, но я ничего не понимаю! И меня это раздражает! Вообще-то это моё расследование!

– Оборотни очень быстро регенерируют, они редко умирают, – повернулась к нему Елена. – Но если это происходит, то труп становится звериным телом, последнее превращение, так сказать. Человеческий скелет становится костями животного. Весьма необычными, как ты понимаешь. Последний раз Андретти убили именно там, в пригороде Мельбурна, ему просто не повезло. И Тревор должен был избавиться от тела, он не сделал этого должным образом, кости нашли, и теперь байка об ископаемом гигантском варане вот-вот всплывёт в сеть. Шума становится всё больше, выворачиваться всё сложнее. Мы не можем действовать публично.

– В смысле?

– Мы не должны привлекать внимания смертных, оно нам слишком дорого обходится, – нахмурилась, покачав головой Елена.

– Или если человеком потеряет руку или ногу, тоже в звериную конечность обернётся! – неловко вставил О’Лири.

– Как это? – Теда уже мутило от расчленёнки.

– Да вот так! Раз как-то Джеймс сильно на этом попался, давно, правда. Уходил от погони человеком. Но угодил в капкан, железом перерубило часть ступни. Уж не представляю себе, как он ухромал оттуда. Только через пару дней хозяин капкана обнаружил там огромный кусок тухлой медвежьей лапы, тогда-то он и сообразил, на кого охотится, и …

– Тревор! – прервала его помрачневшая Елена. – Прошу тебя! Не нужно об этом! – и тут же, обернулась к Рэдмаунту. – Тед, что ты задумал?

– Есть план! Как свернуть всю историю!

– Как?

– Я убью его! – твёрдо ответил Тед, и Елена с О’Лири уставились на него, не веря услышанному. – Нет, вы не поняли. Убью не совсем, не по-настоящему.

– Понарошку что ли? – буркнул насупившись Тревор, а Елена в замешательстве прислушивалась к бардаку в голове полицейского.

– Нет, не так, – Тед затараторил, торопился, чтоб не потерять мысль. – Если я всё правильно понял, то может прокатить такой вариант: я застрелю его, но не насмерть, надо только сильно ранить, и надо отрубить руку, например, или ногу, пока он ещё не окончательно пришёл в себя. Отрубленная конечность станет звериной, и будет как бы доказательством его смерти. Нужно устроить пожар или взрыв, чтобы объяснить отсутствие всего тела. Публика проглотит, люди успокоятся, дело закроют. А Марко сможет восстановиться. Рептилии же отращивают лапы, да?

Спутники, застыв, некоторое время молча смотрели на детектива.

– Вот, Пышка! А ты говоришь, что это я маньяк! – сделал эффектный жест О’Лири и налил себе чаю. – Послушай, что нагородил этот псих! Что ты молчишь?

– Это действительно может получиться! – задумчиво ответила она.

– Да Марко сожрёт его! И не факт, что сделает это быстро и гуманно!

– Такая вероятность тоже есть, не спорю. Но если Тед застанет его врасплох, будет шанс, человека застрелить ещё может получиться. Или обратиться к его лучшей половине с просьбой, он должен помочь развязаться со всей историей. Он обратил на себя слишком много внимания в этот раз.

– Елена, ты можешь помочь мне? – схватил её за руку детектив.

– Нет.

– Булочка, ты знаешь, без тебя он даже слушать не станет, и уж тем более, подчиняться!

– Я не могу.

– Можешь, Пышка, он ведь сам подставился, засветился по полной, когда начал эту заваруху! Нет другого выхода! Выбирай! План копа хорош, ты сама сказала, может сработать! Иначе пришлют гвардию, его выследят и расстреляют с вертолёта до состояния фарша! Каково придётся тебе в этот момент, подумай! Рэдмаунт, бро, стреляй в живот, это не смертельно, по крайней мере, не сразу…

– Тревор, пожалуйста! – она закрыла лицо руками.

– А рубить надо по плечу! Нужно рассечь связки, тогда сможешь разобрать сустав и отнять конечность целиком, не дробя кости! – азартно комментировал О’Лири.

– А ты такой смелый, потому что опять думаешь у меня под юбкой отсидеться? – Елена встала из-за стола. – Нет! Ты пойдёшь с Тедом. Не участвовать. Но проследить, чтоб всё прошло удачно на этот раз, обязан. Всё! И не трогай меня!

Она сердито оттолкнула его руку. Было видно, что она колеблется и торгуется сама с собой.

– Ладно, я найду его, сброшу координаты, приезжайте туда через час-полтора. Привезите всё необходимое.

Елена быстро вышла из ресторана. Мужчины, встав, провожали её взглядом.

– Понял, б**дь, что делать?

– Смотрю, ты весь извёлся в желании сотрудничать! – усмехнулся детектив.

– Разумеется, у меня нет ни малейшей охоты! Но, раз любимая женщина велит, ты идёшь, и, б**дь, делаешь! – вздохнул и отряхнулся Тревор. – Так, нам понадобятся кое-какие железки, и оружие чуть более крупного калибра, чем то, что у тебя обычно на кармане.

– Нужна взрывчатка, или что-то вроде огнемёта, чтобы скрыть следы?

– Тебе не нужен огнемёт, тебе нужен я! – сверкнул зубастой улыбкой О’Лири.

Глава 18

Глава 18.

Вторая половина девятнадцатого века. Одна тысяча восемьсот семьдесят *** год. США.

Начался октябрь. Брайан Коннелли уже полгода снимал уютную тёплую комнату в западной части Чикаго на окраине ДеКовен-Стрит. Работа на железной дороге приносила небольшой, но стабильный доход, и он даже мог посылать деньги матери, раз в две недели понемногу.

Его хозяйка, миссис О’Лири говорила с едва уловимым акцентом, упоминала о родне в России. Комнату ему сдали по случайному и удачному стечению обстоятельств: разговорился в баре около вокзала с земляком. Ирландцы всегда признают друг друга издалека. Обаятельный, улыбчивый блондин предложил поселиться у него на первое время за вполне символическую плату.

Выяснилось, что радушный хозяин дома, Тревор О’Лири, много времени проводил в разъездах, часто отсутствовал по несколько дней. Коннелли подозревал за ним не совсем