Дикая вишня - Джейн Уайтфезер

Сара не ответила, тогда Адам согласился, чтобы не оказаться невежливым. Они собрались на кухне, вокруг стола с разнокалиберными стульями. Уильям ткнул пальцем в окно, составленное из маленьких квадратиков.

— Видите те холмы? Там живут здешние богачи. Люди из общества, которые водят роскошные машины. Я работаю там, в гараже. — Он взглянул на дочь. — Они приличные ребята и хорошо со мной обращаются.

Адам решил, что этими словами Уильям хочет подчеркнуть, что он — уважаемый гражданин, человек, который боролся с пристрастием к бутылке и победил. Сару, казалось, наоборот, слова отца ни в чем не убедили, но Адам понимал, почему. Она прошла из‑за своего отца через ад, почти так же, как и родители Адама, всю жизнь занимавшиеся им и его былым пагубным пристрастием к вину и виски. Поверить алкоголику не так‑то просто.

Уильям повернулся к Адаму.

— Так вы ищете родную мать?

— Да, это так.

— Хорошо. Семья — это очень важно. — Отец Сары вздохнул. — Я сделал, что мог, расспросил старых друзей, не слышали ли они о ней. Удача пока не улыбнулась, но я буду продолжать.

— Спасибо. Это для меня много значит. Очень странно принадлежать культуре, о которой не так уж много знаешь.

Уильям склонил голову и хмыкнул.

— До тех пор, пока вы не приметесь рассказывать, что ваша прапрабабка была принцессой чироки, все будет в порядке.

Адам усмехнулся. Сара уже рассказала ему об этом мифе. Похоже, что все, кто заявлял, что в нем течет кровь чироки, утверждали также, что кровь эта королевская. Но принцесс чироки не существовало вовсе, по крайней мере в точном определении этого слова. В давние времена мужчины‑чироки употребляли ласковое обращение к своим женам, которое можно было перевести как «принцесса». Так что сказки о королевском происхождении в индейской общине уже давно стали притчей во языцех.

— На древнееврейском имя «Сара» означает «принцесса», — улыбаясь, сказал Адам Уильяму.

— Верно, верно, — тот иронически вздернул брови. — Похоже, моя дочь и в самом деле настоящая принцесса чироки.

— Очень смешно. — Сара взглянула на отца, и оба они разразились нервическим смехом.

Адам решил, что пора прогуляться. Выразив свой интерес к ландшафту, он поднялся из‑за стола, оставив отца с дочерью наедине.

Адам вышел на крыльцо, надеясь, что они воспользуются этой возможностью переговорить.

Сара молча сидела рядом с отцом, избегая его взгляда. Она не знала, с чего начать, что сказать, даже куда смотреть. Все в доме изменилось. Она не узнавала ни одного предмета мебели. Даже ее отец казался другим. «Как он постарел», — подумала вдруг Сара. Морщины вокруг его глаз стали заметнее, черты лица заострились. Волосы оставались такими же густыми, но в них щедро поблескивала седина.

И как же ей сделать это — высказать все, что у нее накипело на душе, когда саму душу заволокло туманом? Сара хотела ненавидеть Уильяма Клауда, кричать на него, но другая ее часть хотела припасть к его груди и разрыдаться.

— Может, мне посмотреть, где Адам? — пробормотала она, ища причину, чтобы исчезнуть.

— Зачем? С ним что‑то не в порядке?

Сара крутила отворот блузки.

— Нет, просто…

— Он больше чем друг, не так ли?

Моргнув, Сара остановила свои руки, крепко сцепив их на коленях.

— Не думаю, что это тебя касается. — Она не хотела признаться, что влюбляется, не хотела признаваться в этом вслух и тем более своему беспутному отцу.

— Прости, не хотел тебя огорчать. Просто ты так смотришь на него… И он смотрит на тебя так же. — Голос Уильяма стал мягким. — Так было с твоей матерью и мной. Мне все еще не хватает ее.

— Мне тоже.

— Она знала, что я алкоголик.

Сара почувствовала, что кровь отхлынула у нее от лица.

— О чем ты говоришь?

— Я уже пил, когда встретил ее. Я борюсь с этим практически всю свою жизнь.

— И она все равно вышла за тебя замуж?

— Она меня любила.

Сердце Сары едва не остановилось, она была ошеломлена страшным сходством. Ее мать и сама Сара… Налицо очевидная параллель.

«Нет, — мысленно засопротивлялась она. — Все не совсем так. У них с Адамом другая ситуация. Он трезвенник. Он больше не борется с этой зависимостью».

— Значит, все время, что ты был женат на маме, ты пил?

Уильям покачал головой.

— Нет, я проходил курс лечения. Правда, несколько раз оплошал, но она была рядом, чтобы помочь мне справиться.

Сара так остро ощутила чувство предательства, что ее желудок свернулся в тугой комок.

— И никто из вас не подумал о том, чтобы рассказать мне?

— Я не хотел, чтобы ты знала. Твоя мать всегда говорила о старых обычаях, о том, что мужчина должен быть воином, и всякое такое. Я не хотел разрушить этот образ в твоих глазах.

Сара отказывалась плакать. Вздернув подбородок, она проглотила комок в горле.

— Но ты разрушил его. После того, как она умерла, ты все испортил.

— Мне так жаль. — Уильям встретил ее взгляд, его темные глаза были полны раскаяния. И чего‑то еще, подумала Сара. Стыда? Грусти? Одиночества? Она не могла быть уверена. Она видела этот взгляд раньше и много раз в прошлом поддавалась ему.

Уильям поднял банку с содовой, отпил глоток и поставил ее обратно на стол.

— Я знаю, каково это — жить с алкоголиком. Моя мать… твоя бабка… Не думаю, чтобы она была трезвой хоть один день своей взрослой жизни. И она умерла, когда Сара едва начала ходить.

— Ты никогда не рассказывал о ней.

— Моя мать была жалкой женщиной. Несчастной. Бедной. Мой отец был не лучше, но он был рядом слишком мало, чтобы это имело значение. — Уильям посмотрел в окно. — Я стыдился своего происхождения, своей сущности, пока не повстречал твою мать. Она стала моим спасением.

«Так же, как Адам для меня», — подумала Сара, и это совпадение показалось ей занятным. — Именно Адам уговорил меня приехать сюда.

— Ты рада этому?

— Не знаю. — Каким‑то образом получалось, что Адам поступал всегда так, как оказывалось нужным. Но сейчас Сара не была уверена, что все так и есть на самом деле. — Ты правда не пьешь, папа?

— Да. Ты мне веришь?

— Если честно — нет.

— Не могу сказать, что виню тебя. Я лгал тебе раньше.

— Вот именно. — Сара знала, каково это, когда злоупотребляют твоим доверием. Она не могла дать волю своим чувствам, не на этот раз, не так быстро. — Почему ты перебрался сюда из Талеквах?

— Слишком много воспоминаний, — ответил Уильям. — И тебя там больше не было. Я не хотел жить в том доме без тебя.

— Мне нравится Калифорния. У меня там устроенная жизнь.