Пути, которые не избираем - Саймон Грин

Окна отсутствовали, а масляные лампы и факелы заполняли горячий воздух густым дымом, но общее впечатление было весьма приятным. Как только я оказался внутри, стало ясно, что внешний вид башни из костей был чарами, предназначенными отпугивать нежелательных посетителей. Я прошествовал не спеша между забитыми битком длинными деревянными столами, и все демонстративно делали вид, что заняты своими собственными делами. Также, как в мое время, этот бар не из тех, куда заходят для компании и дружеского общения.

В одном углу, несколько музыкальных инструментов играли сами по себе, обеспечивая простой, но приятный музыкальный фон.

Клиентами были обычные необычные подозрительные личности, мужнины и женщины, носящие одежду всех видов культур и традиций. В другом месте они дрались бы с друг другом до смерти из–за религии, обычаев или просто происхождения но не в «Авалоне». Люди сплотились перед лицом многочисленных других альтернативных угроз. Три ведьмы в украшенных вышивкой сари, сидели прижавшись друг к другу, хихикая как гадкие дети, когда оживили несколько вышитых линий и заставили их безумно танцевать на поверхности стола перед ними. Двое крайне уродливых гоблинов в красных шапках дрались на ножах, пока круг зрителей подбадривал их и делал ставки на результат. Двое прокаженных играли в бабки своими пальцами. Два еретических священника устроили армрестлинг друг с другом за истинную суть Святого духа, и выплевывали ругательства друг в друга сквозь сжатые зубы. А в центре зала, двое дымных призраков танцевали вместе печально и изящно, их дымные тела, распадались на части от каждого мимолетного дуновения, но всегда формировались заново.

И сидя одиноко в углу, спиной к двумя стенами, был никто иной как могущественный и прославленный волшебник Мерлин Отродье Сатаны. Величайший маг этого или любого другого века, рожденный стать Антихристом, но отклонивший эту честь. Его нельзя было не заметить. Само его присутствие доминировало над всем баром, даже когда он тихо сидел глядя в свой кубок. Ощущение близости к нему походило на присутствие в зале жертвы кровавого уличного происшествия, или мужнины, медленно вешающего себя.

Он выглядел не как тот Мерлин, которого я знал, мертвый человек с рваным отверстием в груди, где прежде находилось его сердце. Который был захоронен на протяжении веков в подвалах под «Странными приятелями», но иногда соизволял проявляться через своего несчастного потомка, Алекса Морриси. Этот мужнина был цел и здоров и чертовски пугал этим. Он был большим мужниной в эпоху маленьких мужнин, примерно под метр восемьдесят ростом, широкоплечий, завернутый в длинную алую мантию с золотой отделкой на воротнике. Под густой и запутанной копной ярко–рыжих волос, с застывшей тут и там глиной, его лицо было с крупным костяком и почти агрессивно уродливым.

Два ярких огонька горели в глазницах, и прыгающие язычки пламени облизывали его густые брови. Говорят, что у него глаза отца… Большая часть его лица и обнаженных рук были покрыты витиеватыми друидскими татуировками, темно–синих оттенков. Его длинные, толстые ногти выглядели скорее, как когти. И я понял, что Мерлин, которого я знал прежде, был только бледной тенью реального, этого огромного и полного жизни мужнины, потрескивающему от мощи и ужасающего своим присутствием.

Я хотел подойти к нему, представиться, и потребовать его помощи, но внезапно я усомнился в том, что сделаю это. Скорей я испытывал желание убраться подальше прежде, чем он заметил меня, и возможно спрятаться под столиком на некоторое время, пока я не верну себе уверенность. Мужнина был опасен. Один лишь взгляд на него, давал понять, что он способен вырвать душу из твоего тела единственным Словом. Быстрый взгляд на Сьюзи и Томми показал, что они серьезно подумывали о том же, и это сразу же придало мне немного храбрости. Будь то боги, волшебники или Твари из Других Мест, ты не мог демонстрировать им свой страх или они попрут прямо на тебя. Нужно было найти их слабое место…

Давайте купим человеку выпить, — предложил я.

Может и не убьет, — сказала Сьюзи.

Давайте купим ему много выпивки, — предложил Томми. — Думаю, я и сам пропущу парочку.

Мы пошли к бару в задней части зала. Это была та же самая длинная деревянная барная стойка из нашего времени, хотя ассортимент напитков, стоявший позади нее, выглядел гораздо более ограниченным. И единственным похожим на закуску, были крысы, наколотые на палках. Некоторые из них все еще дергались, даже при том, что их окунули в плавленый сыр. За стойкой обслуживала милая мечтательная девушка в полинявшей одежде римского стиля. У нее были длинные темные волосы, огромные глаза, и обаятельная улыбка.

На вас действительно первоклассные чары, — весело сказала она. — Вероятно, обманут кого угодно, но меня касалась божественная природа. Неоднократно. Вы же не отсюда, любезнейшие?

— Нет, — ответил я. — Мы путешественники, из будущего.

Боже! — воскликнула барменша. — Как интересно! На что это похоже?

Шумно, — сказал я. — И немного быстрее темп, но в остальном почти то же самое.

Ну, это утешает, — сказала барменша. — Почему бы вам не заказать целую кучу напитков? Не беспокойтесь о своей маскировке, я вижу сквозь ваши чары только потому, что я из божественного рода. Я Геба. Я служила виночерпием для старых римских богов, пока основа их веры не пришла в упадок вместе с империей, и они решили перейти на новые пастбища.

Не предложив взять меня с собой, неблагодарные сволочи. Я решила, что слишком молода, чтобы уйти из алкогольного бизнеса, поэтому я устроилась в этом месте, и теперь обеспечиваю хорошим настроением всех и каждого. Давайте, любезнейшие, выпейте немного. Хорошая выпивка, хороша для души. Поверьте, я знаю в этом толк.

Я огляделся и убедился, что все трое из нас были вполне готовы экспериментировать в этом направлении, но, к сожалению, оказалось, что ассортимент бара состоял почти полностью из различных сортов вина и меда. Мы попробовали в равной доле и то и другое, в духе научного исследования, но все вина оказались разбавленными и горькими, а мед был густым и сладким. Зачастую с чем–то плавающим в нем. Мы натянули различные выражения лиц и задумчиво что–то пробормотали, но Гебу это не обмануло.

В будущем выпивка лучше?

Скажем так.. более экстремальная. Это действительно все что есть?

Ну, — протянула Геба, — я храню несколько особых позиций, для взыскательных клиентов с хорошим вкусом и большим количеством денег, чем здравого смысла. «Снежное вино», «Старый Пекульер Бахуса» и «Слезы ангела». Мерлин, очень любит последнее.

— То, что нужно, — сказал я — Одну бутылку «Слез ангела», пожалуйста.

И только когда она начала рыться в поисках бутылки под барной стойкой, меня внезапно осенил вопрос, как я буду платить за нее, наряду со всеми остальными напитками, которые мы уже потребляли. Независимо от того, какую валюту они использовали в шестом столетии, я, безусловно, не имел ее при себе. Я по привычке сунул руки в карманы плаща и к своему удивлению обнаружил тяжелый мешочек монет, который, разумеется, туда не клал. Я вытащил кожаный мешочек, развязал шнурки, и глупо моргнул, увидев целую кучу золотых и серебряных монет.

А вот это впечатляет, — сказала Сьюзи. — Что ты сделал, обчистил чей–то карман в клубе «Лондиниум»?

Не думал об этом, — сказал я. — Но, к счастью, кажется, Старец Отец Время думает обо всем.

Я предложил Гебе одну из самых больших золотых монет, и она мастерски надкусила ее задними зубами, прежде чем принять с улыбкой. Взамен я получил тонкий стеклянный сосуд бледно–голубой жидкости и абсолютно никакой сдачи. В медленно колышущейся жидкости сверкали яркие искры света.

«Слезы ангела», — сказала Геба, морща свой восхитительно дерзкий нос. — Ужасная штука. Она очень недолго пригодна для питья, затем выдыхается, и мы вынуждены закапывать ее в освященной земле.

— Я хочу немного попробовать, — сказала Сьюзи.

Нет, не попробуешь, — сказал я настойчиво. — Это для Мерлина.

Я посмотрел на Гебу.

Какое у него сейчас настроение?

Опасное, — ответила Геба. — Не думаю, что он сказал и полдюжнны слов кому–нибудь, с тех пор как король умер. Он выпивает здесь вот уже три недели. Не ест, не спит. Никто не беспокоит его, потому что, если они делают это, он превращает их в… тварей.

В каких тварей? — осторожно уточнил Томми.

Не уверена, что у них есть название или обозначение, как таковое, — сказала рассудительно Геба. — Но независимо от того, чем они являются, они отнюдь не выглядят довольными. Если бы мне пришлось описать их, я бы сказала… что они ходячие сопли.

Может, тебе лучше поговорить с Мерлин одному, Тейлор, — предложил Томми, и Сьюзи мрачно кивнула.

Я бы вообще не рекомендовала с ним говорить, — сказала Геба. — Ведьма Ниму единственная, кто может сделать с ним что–нибудь в эти дни.