Пути, которые не избираем - Саймон Грин

— Я могу пристрелить его, — сказала Сьюзи.

Даже не думай, об этом, — быстро сказал я. — Швейцар серьезно защищен. И, кроме того, мы уже знаем, что ты не убьешь его, потому что я уже встречался с ним, в нашем времени во время моего последнего дела.

— Ненавижу окольные рассуждения, вроде этого, — сказала Сьюзи. — В любом случае, давай пальнем в него и посмотрим, что случится.

Давай не будем, — сказал я, очень настойчиво. — Это такое место, где тебя посадят на кол за просрочку членских взносов.

На этот раз, наша обычная тактика грубой силы и невежества не прокатит. Нам придется пройти мимо него.

Ступай вперед, Томми, — сказала Сьюзи. — Твой выход.

— Я знал, что ты это скажешь, — сказал Томми.

Мы подошли к двери, и швейцар вышел преградить нам путь, вытянув массивную руку в предупреждающем жесте.

Ладно, дальше вы не пройдете. Вас троих здесь не ждут. Никогда. Я все еще помню, какие неприятности вы вызвали в прошлый раз, когда здесь были, около двухсот лет назад.

Догадываюсь, куда мы отправился дальше, — пробормотал Томми.

Замолкни, — подсказал я.

Должно быть, мы произвели довольно большое впечатление на этого мужчину, — сказала Сьюзи.

Ты всегда его производишь, Сьюзи, — великодушно заметил я. Я улыбнулся Швейцару. — Послушай, я знаю, что мы не являемся членами клуба, но нам нужно просто зайти на минутку и возможно задать несколько вопросов, а затем мы исчезнем из твоей жизни. Разве так не будет лучше?

Только для членов означает только для членов, — буркнул Швейцар. — Теперь уходите. Или я вынужден буду применить силу.

Сьюзи начала тянуться к дробовику.

Нет! — быстро сказал я. — Когда я сказал, что Швейцар защищен, я подразумевал всех членов клуба. И это означает, что он может рассчитывать на подмогу магов, эльфов, и незначительных божков, чтобы остановить нас.

— А! — воскликнула Сьюзи. — То есть стрельба в него не покатит?

— Нет.

У меня есть специальные гранаты…

Нет! — Я повернулся к Томми. — Твой выход. Попробуй заморочить человеку голову.

Томми Забвение вышел вперед, уверенно улыбаясь. Швейцар настороженно его рассматривал.

Мы не отсюда, приятель, — сказал бодро Томми. — Ты, наверное, уже заметил это. На самом деле, мы не отсюда и не из этого времени. Мы из будущего. На шестнадцать столетий позже, если быть точнее. И в этом будущем, мы с друзьями являемся членами твоего клуба.

Что? — спросил Швейцар.

Независимо от того, что он ожидал услышать, это было явно не этим.

Мы являемся членами там, откуда и когда мы. Что технически говоря, означает, что мы также являемся членами клуба здесь и сейчас. Единожды член, всегда член, верно?

Швейцар нахмурился, когда задумался об этом. Мышление, очевидно не было его коньком. Он просиял, когда мысль пришла к нему.

Если вы члены клуба, — медленно произнес он, — вы знаете секретное рукопожатие.

Томми поднял бровь.

Нет никакого секретного рукопожатия, приятель. Но есть секретный пароль, который я записал на этом листке бумаги.

Он показал Швейцару пустую руку. Швейцар посмотрел на нее внимательно, шевеля губами словно читая, затем кивнул и нехотя отступил, давая нам пройти. Он сильно нахмурился, как будто его голова разболелась. Дубовая дверь распахнулась перед нами, и я первым направился в вестибюль. Как только дверь благополучно закрылась за нами, я посмотрел на Томми.

— Ты заставил его увидеть что–то, чего там не было.

Конечно, — сказал Томми. — Мой дар — быть убедительным. Кроме того, в каких–нибудь альтернативных реальностях мы, вероятно, являемся членами клуба. Или, по крайней мере, я

Я фыркнул.

— Я до сих пор еще ничего не сделал.

Сделаешь, сделаешь, — сказал успокаивающе Сьюзи. — Это место обязательно будет набито всеми типами людей, которых ты терпеть не можешь. Уверена, ты найдешь кого–то заслуживающего взбучки, каким–нибудь ужасным и мстительным способом.

Я снова фыркнул неубежденный, и осмотрел вестибюль клуба. Здесь все еще осталось немного итальянского великолепия, которое я запомнил с прошлого визита, с блестящими стенами, выложенными плиткой, и мраморными колоннами, но вместо толстого ковра на полу теперь лежал растоптанный камыш, разбросанный тут и там кучами, а высокий потолок был покрыт частыми друидскими узорами, которые были выполнены синей краской. Единственное освещение исходило от негабаритных масляных ламп, и ароматный воздух был горячим и плотным, а также немного спертым. Было ощущение, что клуб несколько отличается от первоначальных дней славы в римские времена и еще развивал свой собственный стиль. Конечно, римляне никогда бы не смирились с таким беспорядком. Камыши на полу выглядели так, будто их не меняли несколько дней, а на стенах над лампами были следы от дыма и сажи. Судя по потекам тут и там, здесь разливали все, что только можно.

Слуга, или скорее раб, учитывая железный ошейник, закрепленный на его шее, выступил нерешительно вперед, чтобы поприветствовать нас. Что–то в нас явно расстроило его, потому что он встал как вкопанный, и завопил «Охрана!» во всю глотку. В одной из стен с шумом открылась панель, показывая скрытый альков, из темных глубин которого появилась отвратительная старая карга, плюясь и кудахча. Она определенно была ведьмой, и вокруг ее когтистых рук блуждали брызги и разряды магии. Ее искривленная фигура была замотана в тряпки, а на шее был рабский ошейник, от которого вглубь алькова тянулась железная цепь.

Она качнулась в нашу сторону, ее округленные глаза светились безумием и яростью. Я ощутил, как мощь скапливается вокруг нее, когда она бормотала древние слова глубоким гортанным голосом, и знал что, как только она направит ее на нас, мы окажемся в полном дерьме.

Поэтому я задействовал свой дар, ровно на столько, чтобы найти заклинание, которое удерживало от разрушения ее цепь и рабский ошейник, и удалил его. Ошейник со щелчком открылся, и цепи рухнули с нее. Ведьма прервала заклинание на середине, и отшатнулась к убежищу. Она пнула для убедительности цепь на полу, и та беспомощно загрохотала. Ведьма медленно усмехнулась, обнажая несколько пожелтевших зубов, а затем обернулась посмотреть на раба, который позвал ее из алькова. Он развернулся и побежал, но стал пятном жира на полу прежде, чем сделал полдюжины шагов.

Ведьма вскинула когтистые руки и издала пронзительный вопль торжества и долго желаемой мести. Ужасные заклинания взрывались в воздухе вокруг нее, проделывая дыры в стенах и иолу. Вооруженные люди сбежались со всех сторон, и ведьма повернулась к, ним с мстительным ликованием на сморщенном лице. Поднялся огонь, штормовые ветры, и вооруженные люди начали взрываться, разлетаясь на куски кровавого мяса.

Теперь ты счастлив, сделав что–то? — спросила Сьюзи.

Очень, — ответил я.

Незамеченными в общем хаосе мы прошли через вестибюль в обеденный зал. Мы плотно закрыли за собой дверь, и шум столпотворения сразу же пропал. Никто не взглянул, когда мы вошли. Неважно из–за чего был шум, это было уделом рабов и не касалось членов клуба. Большинство из них расположилось на кушетках, в старом римском стиле, уделяя все свое внимание отличной пище, выпивке, и хорошей компании. И, вероятно, платили за раз больше, чем большинство людей в шестом веке накапливали за всю свою жизнь.

Некоторые из посетителей по–прежнему носили старомодные римские тоги, но большинство носило простые туники, с или без кожаной брони и атрибутики. Большинство посетителей было людьми, но также было довольно много эльфов, выглядящих нарочито надменными в своем окружением, даже когда наелись человеческими деликатесами, и кучка горгулий, поедающих живых мышей и играя со своей едой довольно болезненным образом. Посетители обслуживались рабами и рабынями, некоторые выглядели детьми, и у всех были отстраненные, безразличные выражения лиц. Они были нагие за исключением железных ошейников вокруг горла, и на всех присутствовали шрамы и отметины от хлыста.

Рабство, — сказал Томми, полным отвращения голосом. — Я знал об этом, знал что были рабы даже во времена короля Артура, но я никогда не… некоторые из них просто дети!

Так все и было, — сказал я. — И будет, в течение многих столетий. И убери это выражение из своих глаз, Томми. Я только что освободил ведьму, обеспечив отвлечение внимания. Начнем освобождение рабов в массовых масштабах, и можешь быть уверен, что вся здешняя Власть восстанет против нас. Мы не можем изменить целую культуру. Мы не за этим здесь. И, кроме того, мы не осмелимся вносить большие изменения, если хотим вернуться к нашему собственному Настоящему, помнишь?

Помню, — сказал Томми. — Но мне не нравится это.

В его голосе присутствовал холодный гнев, которого не было там прежде. Он стал мне более симпатичен за это.

Присоединяйся к клубу, — сказал я.

— Я не вижу признаков Мерлина, — сказала Сьюзи, как обычно по–деловому. — И я уверена, что он выделялся бы, даже в этой толпе. Хочешь, я схвачу кого–нибудь и вытрясу ответы?