Львиный след на снегу - Таня Белозерцева

— Правда, Гарри, — очень серьезно вставил Дарр. — Папа сильный, он может найти даже прошлогодний след. Поверь нам.

А Гарри… Гарри говорить не может, такой ком в горле встал от нереальности происходящего, так трогательно всё это было… Аж глаза защипало. Смотрел на Дарра и поражался его дикой, невозможной красоте — перед ним стоял друг, настоящий верный ДРУГ, который сам пришел на помощь и даже привлек к чужой проблеме своего родителя.

Далее Гарри действовал по наитию: спешно нацарапал записку тёте и дяде, примагнитил к холодильнику и, обувшись, рванул на улицу, к двум косматым волвекам. Доверие его было абсолютным, зря, что ли, Дарр свой сон про доброго зверя Дарео показывал?

Крепко обняв мальчиков — своего сына и его друга — Юпитер Линч телепортировался прочь. Это не была привычно-удушающая для магов трансгрессия, когда волшебника словно сквозь шланг протаскивают, это была именно телепортация, которой далеки виртуозно владели. Во всяком случае, Гарри никакого особого дискомфорта не ощутил: просто на какой-то миг стало темно, тихо и холодно. Правда, ещё пропало ощущение собственного тела, но кого это волнует во время перемещения в пространстве, а? А когда к нему вернулись зрение, слух и тело, то увидел, что они стоят перед домом, который они с Дурслями и друзьями покинули пять часов назад — перед домом Снейпов.

Юпитер отошел к строению, а Гарри украдкой ощупал себя, желая удостовериться в том, что снова цел, а не распылен на атомы… Цел, кажись. Слегка очумевший от осознания телепорта, Гарри вместе с Даррелом двинулся за Юпитером. При дяде Верноне Гарри не рискнул соваться в разгромленный дом, зато теперь он мог сполна удовлетворить свое любопытство — посмотреть, как выглядит настоящий разгром, кадры которых он случайно перехватывал в обозрениях полицейских хроник по телевизору. И это при том, что в присутствии мальчика дядя переключал каналы, чтоб ребёнок чего лишнего не увидел…

Что ж, здесь и сейчас Гарри был вынужден признать, что мудрый дядя Вернон был во многом прав. Погром на деле выглядел ужасно: под ногами скрипит битое стекло, повсюду лежит разбитая и опрокинутая мебель, сброшенные со стен картины и фотографии в рамках, но хуже всего давило чувство того, что те, кто сопротивлялся, были в конце концов схвачены и похищены, и не кто-то посторонний, а отец и дедушка с бабушкой, которых Гарри никогда не видел. Но уже успел полюбить их за сам факт существования, за то, что они, оказывается, есть у него.

Ведь отца Петуньи и Лили Гарри уже не помнил: Гарри Эванс умер, когда им с Дадли исполнилось по году. Бабушка Роза ненадолго пережила мужа и умерла в доме престарелых, перед смертью она сильно хворала и почти никого не узнавала, сраженная Альцгеймером. И Гарри очень тосковал оттого, что не назвал их бабушкой и дедушкой, ему казалось, что это очень важно — если они есть на свете.

Так что, если Снейпы живы, он первым делом назовет их так, как полагается внуку. И что значит «если»??? Никаких если! Хоть бы они живы оказались, иначе он решит, что его какой-то злой рок преследует — ни отца, ни матери, а теперь ещё и деда с бабкой пытаются забрать…

Эти печальные мысли, однако, не мешали ему смотреть, как работает далек. Крупный и косматый, тот, бесшумно ступая (как-то умудрялся ничем не шуршать), лавировал среди поломанной мебели и тщательно внюхивался во что-то, только ему ведомое. Карие глаза далека сейчас таинственно мерцали в полумраке желтым огнем, отражаясь в свете фонарей и луны, пробивающегося в окна с улицы.

Позади мальчика послышался шорох, и кто-то очень высокий прошел мимо него, водя рукой над опрокинутыми креслами и диваном. Гарри судорожно сглотнул: ещё один друг позвал на помощь своего родителя — Элли. Крылатый эльф размашисто ходил туда-сюда по гостиной, считывая эманации остаточной магии. Рядом с Гарри и Дарром замер Элли.

Потом взрослые искатели истины скрылись из глаз, переместившись во внутренние помещения дома, а трое ребят тихонько вышли на крыльцо, где уселись на ступеньках поджидать результатов.

— Спасибо вам, — сдавленно прошептал Гарри.

— Так не первый случай-то, — тихо ответил Элли. — В отделе Тайн не одно столетие ломают головы, что за маньяк похищает людей и после долгих и страшных пыток выпускает в свет новорожденных обскуров. Первые два случая были зафиксированы в конце девятнадцатого века. Один в Нью Йорке, а другой в семье Дамблдоров, когда умерла Ариана Дамблдор… я не помню, кто она такая. Ещё один случай появления обскура произошел в Судане, но он не имеет к нашим делам никакого отношения.

Гарри озадаченно почесал макушку. И признался:

— Элли, я ничего не понял!

Гваделор серьезно взглянул в лицо Гарри.

— Скажи мне, как надолго тебя хватит, если (как ты думаешь) родной отец доведет тебя до ручки своими узконаправленными издевками, потом так накрутит тебя, или себя, или кого-то ещё до такой степени, что ваша магия, тщательно подавляемая, вдруг взбунтуется и выскочит вон, разнеся истощенного носителя на атомы — черным облаком дикого Обскури? Представь себе, что тебя отец годами мучает, истязает, третирует, и с каждым годом тебе становится всё хуже и хуже… тебе всё больнее и больнее, ты обижаешься, злишься, ожесточаешься. И так до самого конца, до того самого последнего мига, когда дойдешь до точки терпения. Ведь простой человек тоже не выдерживает давления и может дойти до крайней черты, за которой он кончается — становится убийцей. А мага? Как долго хватит терпения у колдуна?

Элли помолчал, давая Гарри время на осмысление, потом продолжил:

— На этот раз наши родители быстро нашли негодяя, буквально в самом начале великого плана, и всё благодаря тому, что Дарри обратил внимание на то, как по-разному пахнет профессор Снейп в школе и дома. А придя сюда, — Элли кивнул назад, на дом, — мы получили и подтверждение тому, что готовится новый чудовищный заговор. Причем исполнитель тот же, что орудовал в Нью Йорке.

— Кто?.. — выдохнул потрясенный Гарри.

— Альбус Дамблдор, — ему ответил выросший на крыльце отец Элли. Гарри резко развернулся, задирая на него голову. Взрослый гваделор прислонился бедром к перилам, посмотрел вниз на мальчика и для начала представился: — Мой псевдоним — Аларм Парадайз, но тебе я назову свое настоящее имя — Алан Прайс. Так вот, что-то не везет Дамблдору с родственниками… сперва обскуром стала его сестра, его отец был казнен в Азкабане за убийство магглов, потом в Нью-Йорке