Флирт в Севильи - Чингиз Абдуллаев

— Кажется, это еще не все ваши новости, — предположил Дронго, обращаясь к Тарреге.

— Нет, не все, — подтвердил тот, еще раз пристально посмотрев в сторону Доколиной. — Мы решили последовать вашему совету и взяли кровь Круминьша на анализ. Наши криминалисты точно установили, что он уже давно злоупотребляет наркотиками. Если у него найдут наркотики, он попадет в тюрьму, независимо от того, убил он сеньору Омельченко или нет.

— Плохие новости, — согласился Дронго.

— Но и это еще не все, — шепотом добавил Таррега, — мы идентифицировали отпечатки пальцев на дверной ручке. Как вы думаете, кому они принадлежат?

Дронго проследил за взглядом Тарреги.

— Неужели Лене? — не поверил он.

— Сеньорите Доколиной, — выдохнул Таррега, подтверждая его предположение. — Мы собираемся допросить обоих, — добавил он уже более уверенно.

Глава двенадцатая

Они ждали минут десять, пока наконец не появился измученный Гарсиа. Он был явно расстроен.

— Не знаю, куда пропал сеньор Круминьш, — признался Гарсиа, — его нигде нет. Я обошел весь собор, но его не нашел.

— Он сбежал, — всплеснул руками следователь, — я так и думал. Мы должны немедленно объявить тревогу по всему городу. Это он вошел к сеньоре Омельченко и убил ее вчера вечером. И мы возьмем с собой сеньориту Доколину.

Гарсиа перевел его слова. Лена испугалась. Она с тревогой оглянулась.

— Почему меня? Что я сделала? Почему они хотят меня забрать?

Она по очереди смотрела на всех. Рута Юльевна нахмурилась и покачала головой, но ничего не сказала, не решаясь вмешиваться. Меднис только ухмылялся. Балодис, решивший, что должен уточнить происходившее, начал задавать Гарсиа вопросы.

Только Ингрид возмутилась и обратилась на неплохом английском к Тарреге:

— По каком праву вы ее арестовываете? Разве у вас есть доказательства ее вины?

— Мы хотим только поговорить с ней еще раз, — пояснил тот, — никто не выдвигает против сеньориты никаких обвинений. Нам только нужно выяснить некоторые детали.

Следователь уже громко отдавал приказы по мобильному телефону. Очевидно, он был убежден в своей правоте и не сомневался, что подозреваемый сбежал. Закончив давать указания, он попросил Гарсиа объяснить Доколиной, что она должна пойти с ними. В этот момент Рута Юльевна наконец поняла, что именно происходит. — Мы позвоним в наше посольство, — пообещала она, — вы не имеете права срывать нам съемки.

— Нам нужно поговорить с сеньоритой Доколиной, — попытался объясниться следователь и замер.

Во дворик входил Витас Круминьш. Очевидно, выйдя из собора, он обошел его кругом и вернулся в Апельсиновый дворик.

— Это вы? — изумился следователь, уже убежденный, что раскрыл убийство.

— Что случилось? — не понял его удивления Круминьш. — Почему вы так взволнованны?

— Спасибо, что вернулись, Витас, — сказал Балодис, — я не сомневался, что мы вас найдем.

— Наконец-то вы явились, — мрачно произнесла Рута Юльевна, — вас уже ищет следователь. Он хочет с вами поговорить, и из-за вас чуть не арестовали Лену.

— Из-за меня? — изумился Витас. — Почему из-за меня? Что я сделал?

— Ваши отпечатки пальцев найдены в комнате убитой, — пояснил следователь. Гарсиа перевел вопросы подозреваемого и напряженно ожидал, что именно ответил следователь.

— Какие отпечатки? — не понял Круминьш. — О чем вы говорите?

— Вчера вы сказали, что постучались к сеньоре Омельченко за несколько минут до ее смерти, но не входили в ее комнату.

— Правильно, — подтвердил Круминьш, выслушав перевод Гарсиа, — я действительно не входил.

— Скажите ему, — взвизгнул следователь даже не дожидаясь перевода и поняв все по жестам режиссера, — что мы нашли его отпечатки пальцев в комнате убитой! Наши криминалисты доказали, что он был в комнате.

— Вы были в комнате, там ваши отпечатки, — перевел убитым голосом Гарсиа.

— Конечно, был, — удивился режиссер, — мы вчера во время перерыва поехали в отель. И я был в номере сеньоры. Но меня об этом никто не спрашивал. А я действительно вернулся в отель и был с ней.

На них уже стали обращать внимание. Вокруг начали собираться люди. Полицейские лениво отгоняли зевак.

— Все это вы расскажете на допросе, — твердо заявил следователь.

— Но я был у Лилии днем, — растерянно глядя на него, сказал Круминьш.

— Хватит, — разозлился следователь. — Может, вы и наркотики никогда не пробовали?

— Пробовал, — неожиданно подтвердил режиссер, — но это мое личное дело. В Испанию наркотики я не привозил, знаю, что это не разрешено вашими законами.

— Обыск покажет, — вставил следователь. — Идемте с нами, сеньор Круминьш…

Он кивком головы приказал полицейским сопровождать Круминьша и Доколину до полицейских машин. В это время вмешался Дронго.

— Подождите, по-моему, лучше вернуться в отель и проверить записи камеры наблюдения, — предложил Дронго. — Вчера днем я сам видел, как сеньор Круминьш поднимался в номер к сеньоре Омельченко. Камера наблюдения не работала вечером, а они приехали днем. Можно посмотреть, когда он вошел и когда вышел. Это совсем не сложно.

Гарсиа перевел его слова. Таррега нахмурился.

Следователь откровенно разозлился:

— Довольно выгораживать друг друга. Мы все сами проверим. Может, и наши криминалисты ошибаются? Они нашли еще одни отпечатки пальцев.

— Где? — удивился Балодис.

— На дверях номера убитой. Отпечатки пальцев сеньориты Лены, — перевел Гарсиа слова следователя.

— Твои отпечатки? — не поверил Ионас, обращаясь к Лене.

Она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Следователь уже приказал полицейским двигаться к выходу.

Но в этот момент Дронго поднял руку.

— Еще минуту

Не обращая внимания на крики следователя, Дронго подошел к Лене.

— Вчера вы не сказали мне всей правды, — укоризненно заметил он. — Почему?

— Я… не могла… не хотела… Я была у Руты Юльевны. — Лена сжала губы, словно боясь проговориться.

— Вы слышали крик горничной?

— Да, — кивнула Лена.

— Теперь слушайте меня внимательно, — быстро сказал Дронго, оглядываясь на следователя, — вы были в соседнем номере у Руты Юльевны, когда раздался крик горничной. Вы были раздеты, а Рута Юльевна была полуодета. Поэтому вы успели набросить на себя халат и выбежать первой из номера. К этому времени, наверное, горничной уже не было в номере Лилии. Вы дотронулись до двери, но испугались и решили вернуться, ожидая, когда дверь откроют полицейские. А затем, приведя свою одежду в порядок, вышла Рута Юльевна. Я прав или упустил какие-нибудь детали?

— Я боялась, — призналась Доколина, — весь вечер я хотел вам сказать, но боялась.

— Все было именно так?

— Да, — с трудом выдавила она.

— Вы поступили глупо, — поморщился Дронго, — теперь нам будет гораздо труднее с ними разговаривать.

— Достаточно! — крикнул следователь.

— Хватит учить свидетеля, что ей нужно говорить. До свидания, сеньоры. Прошу вас, сеньор Круминьш и сеньорита Доколина, следовать за мной. Остальных прошу вернуться в отель.

Следователь пошел к выходу с сознанием исполненного долга. Как и у всех людей маленького роста, ему было свойственно гипертрофированное чувство собственного достоинства и скрытое недоверие к высоким людям, какими были Дронго и Диего Таррега.

— Извините, сеньор, — попросил Таррега, — мы поговорим с ними и постараемся решить вопрос еще сегодня до вечера.

— Лучше до сиесты, — пробормотал Гарсиа, — у Круминьша сегодня съемки. Завтра утром они заканчиваются.

— Посмотрим. — Таррега не стал ничего обещать и поспешил уйти за остальными.

Лена, уходя, обернулась и посмотрела на всех глазами, полными слез.

После их ухода, члены группы почувствовали себя неуютно. Их осталось пятеро: Рута Юльевна, Ингрид, Балодис, Меднис и сам Дронго. Гарсиа уехал со следователем в качестве переводчика. Только молодой полицейский стоял чуть в стороне, наблюдая за ними.

— Вот и все, — строго произнесла Рута Юльевна по-латышски, — если Круминьш и Доколина не вернутся сегодня до пяти часов вечера, съемка будет сорвана и нам придется платить неустойку.

— С ними поехал господин Гарсиа, — напомнила Ингрид, — он знает о нашем положении. Мы не виноваты, что произошло убийство.

— А кто виноват? — холодно спросила Рута Юльевна. — Вам, милочка, все равно. Вы и так обеспеченный человек. Отчим и мать не дадут вам пропасть. А вы подумали о нашем агентстве? А обо всех этих людях?

— Вы тоже не бедная, — жестко отреагировала Ингрид. — И почему Лена оказалась в номере рядом с номером погибшей Лилии Омельченко? Ведь это ваш номер. Наверное, это вы пригласили ее зайти?