Ты не выйдешь отсюда (СИ) - Малинина Маргарита

Отца не застал он;

Не будет и камня у края дороги,

Коль сын не поставит.

(Речи Высокого. Старшая Эдда)

Сыновья успели снова заполнить собой большое место у него внутри, и, когда они оттуда уйдут, останется пустота, и некоторое время это будет очень трудно. (Э.Хемингуэй, Острова в океане)

Дети ведь жестокие существа. (М.Митчел, Унесенные ветром)

Лучше заставлять сына плакать, чем самому потом плакать о нем. (Арабская пословица)

Далее шли цитаты из Библии:

Наставь сыновей при начале пути их; они не уклонятся от него, когда и состарятся. (Притчи 22-6).

И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем. (Ефесянам 6-4)

Вот наследие от Господа: дети; награда от него – плод чрева. Что стрелы в руке сильного то сыновья молодые. Блажен человек, который наполнил ими колчан свой! (Псалтырь 126:3-5)

И еще много отсылок к семье и детям. У него два сына, указаны только даты рождения. Когда он пропал, старшему было 17. Видимо, он стал главой семьи, утешал мать и брата.

Последние цитаты, однако, не попадали под общий настрой журнала.

«Еще в середине 19 века Германия была аграрной страной. Узкие улицы. Картина менялась… Сэр Джонс, ваша карта бита… Сдавайтесь… И что дальше?»

«Отец мне рассказывал эту историю… Она, — он показал на «Машку», — подарила эту картину какой-то своей любимой ученице. А когда ту арестовали жандармы как участницу группы «Народная воля», картина затерялась…»

Странно, последние цитаты никак не связаны между собой, однако написаны рядом, друг под другом (хотя между всеми прочими Дроздов делал значительные отступы), и обведены прямоугольником со скошенными углами. Но я не понимаю, как это может быть связано с убийствами и самоубийством. Первая относится к «Большой перемене», я сразу узнала. Над второй поломала голову, но вспомнила из-за «Машки» - портрета. Это «Чучело» Железникова, по которому снят довольно известный фильм с Никулиным и Орбакайте в главных ролях.

Кстати, насчет убийств. Я же пока ничего не видела. Может, Дроздов есть на записях с камер? Тогда будет видно, куда он делся, вышел ли он сам из здания или его вынесли, выгнали или спрятали тело внутри. И будет ясно, приложил ли он руку к убийствам. С другой стороны, как я уже говорила, наличие протоколов подтверждает, что делом все-таки занимались. И уж такую деталь, как видеокамеры, не потеряли бы из вида. Так что я, скорее всего, тоже ничего не найду. Но придется смотреть.

Я встала и открыла дверь, чтобы переместиться в игровую и наконец подключить DVD-плеер, но, взглянув в коридор, вздрогнула и ахнула.

Прямо перед дверью стоял Дмитрий.

16

– Решил пригласить тебя на ужин, – заявил он с порога. – Все-то ты в трудах, аки пчела.

– М-да, мне тут какой-то чел угрожает, что грохнет меня, если я его дурацкую задачку не решу. Приходится попотеть, знаешь ли.

Он ухмыльнулся и кивнул мне, мол, следуй за мной.

Скрепя сердце, я отправилась за врагом. Уж чего только я только не ожидала, чего только не рисовало мне мое больное (больнее некуда!) воображение! Однако все оказалось не так, как я могла себе представить.

Он ничего не поменял на обоих столах. Ярко-малиновая роза в вазе. Елка с шарами на подставке.

– Чем мне предлагается трапезничать? – с ощутимой (я надеюсь) долей язвительности осведомилась я.

– Сейчас принесу. Пожарил курицу, она в сковородке. Рис под соусом терияки из ресторана грелся в микроволновке.

Он ушел, а я, осмотревшись на всякий случай и ничего опасного не найдя поблизости, пригорюнилась. С одной стороны, валяющийся без дела топор, возможно, стал бы отличным подспорьем, реши я на него напасть и таким образом избавиться от нависшей угрозы. С другой, это еще вопрос, кто напал бы первым. И уж он-то, здоровый мужик, явно легко и просто сумеет отобрать у меня оружие. Наверно, хорошо, что в холле ничего нового не появилось.

Я вспомнила, что на разделочном столе реально стояла электрическая плитка. Наверно, это проще, чем оснащать бункер газовыми баллонами. Проще и безопасней. Микроволновая печь тоже была. Здесь реально можно жить. И если бы меня не заманили сюда обманом и не удерживали бы против моей воли, я, возможно, и рассмотрела бы такой милый, романтичный отпуск. Вдали от всех, без интернета и телефона. Хотя… не будет ли мне скучно? Запас фильмов невелик – один день из жизни трагически погибших полярников, до которого я так и не добралась. На полке еще валялись диски с играми и джойстики в коробках, но я не любитель видеоигр, я больше по данеткам и прочим головоломкам.

Мысли пришлось оставить, поскольку вернулся Дмитрий с большим алюминиевым подносом. Каждый элемент декора, каждый предмет посуды и каждая прочая вещь кричали во весь голос: бункер! Бункер! Металл! Серый цвет! Ура!

Только мне не хотелось радоваться тому, что хозяин выдерживает стиль абсолютно во всем, даже в ерунде. Я снова видела в этом психопатологию.

– Приятного аппетита, – поставив передо мной еду, сказал похититель. – Тебе налить? – показал на бутылку воды.

Я потянулась к ней, но он перехватил ее первый и налил мне в стакан.

– Позвольте поухаживать за вами, Олеся Владимировна.

– Даже не удивляюсь и не спрашиваю ни о чем. Если бы появилась еще какая-нибудь папка, я была бы уверена: это мое досье со сканкопиями всех моих документов.

– Ну-ну, для автора «Улики» у тебя слишком короткая память, – пожурили меня. – Ты же сама, передразнивая редактора, называла себя по имени-отчеству, как он тебя.

Ах, ну да, точно. Упрек заслуженный. Видимо, Мне придется перечитывать все досье много раз, чтобы хоть что-нибудь запомнить. Я так никуда не продвинусь, а времени осталось, между прочим, чуть больше двух суток.

– Тогда и мне придется величать вас по имени-отчеству и на «вы». Ну что же, Дмитрий Бункерович, – я подняла стакан и, вторя ему, попыталась передразнить Светлану Светличную, – за наше случайное, точнее вовсе не случайное, знакомство!

Дима даже поперхнулся, услышав свое новое отчество.

– Я Федорович, если что.

– Да мне по фигу, – отмахнулась я и осушила целый стакан воды. Однако на последнем глотке поперхнулась уже я. – Погоди… Федорович? А фамилия твоя, случайно, не Дроздов?

Димка, взявшийся уже за нож и вилку, чтобы отрезать кусочек мяса, закатил глаза к потолку.

– Ну слава тебе господи… Я думал, она никогда не догадается.

Я швырнула вилку о тарелку. Звон произвел эффект, Дима отложил свои приборы и уставился на меня.

– Это возмутительно! Ты опять меня обманул! Ты постоянно недоговариваешь! Ты бы сэкономил мне лишние часы!

– А что это даст? Теперь ты знаешь все то же, что и я. Дальше что? Я не знаю, что случилось с отцом. Ты же читала. Он пропал без вести.

– Ты говорил, что навещал его… – упрекнула я похитителя во лжи. Ну да, если он закон легко нарушает, но что уж говорить о вранье…

– Не совсем, я сказал, что «гостил у него». Я так называю комнату, где собраны все его вещи, в том числе фотографии, походные журналы, изданные книги и дневники. В них я и нашел нужную тебе информацию, он всегда все подробно писал. Я иногда запираюсь в этой комнатке и провожу много времени, думая о нем.

– В досье, которое ты мне подсунул, только затейливые цитаты, как будто они мне помогут… – А сама подумала: вот она, первая неопознанная дверь. Теперь, помимо Димкиной спальни, из неизвестных осталась только одна.