Весенняя коллекция - Джудит Крэнц

— Ага! — воскликнула наконец Джастин. Значит, факс она не послала специально. Она знала, что Фрэнки сможет справиться с ситуацией, а еще знала, что Некер поймет — его так тщательно разработанный план провалился.

«Какое же у меня продуктивное подсознание, — с гордостью подумала она. — Оно само сообразило, что мало послать Фрэнки, надо еще „забыть“ послать факс!»

— Отличное выступление, детка, — вслух похвалила себя Джастин. Она еще несколько минут бурно радовалась, потом, когда возбуждение спало, вдруг почувствовала, как похолодало в комнате, и перешла в свой кабинет — там не так дуло. Взгляд ее упал на фотографию, стоявшую на ее письменном столе, — мать держит ее, совсем крошку, на руках. Фотография настолько знакомая, что Джастин привыкла ее не замечать, Но сейчас она взяла ее в руки и стала внимательно разглядывать.

Взяв в руки увеличительное стекло, Джастин стала изучать лицо матери. «Да, Хелена Лоринг была настоящей красавицей», — отметила она профессионально бесстрастно. На этой фотографии ей чуть больше двадцати. Тридцать три года назад она, если бы захотела, могла бы стать манекенщицей.

Но это было бы слишком рискованно с маленьким ребенком на руках. Мать выбрала другой путь, более надежный. Она стала служащей универмага. Джастин вдруг подумала о том, на какие жертвы пришлось пойти матери ради того, чтобы ее дочка получила отличное воспитание.

Джастин ходила в лучшую частную школу города, ей всегда разрешалось приводить в дом гостей, ее учили балету и фигурному катанию, летом ее посылали в замечательный лагерь в Мичиган, у нее всегда были самые хорошенькие платьица. Она готова была заплакать — как же мать любила ее, любила, оберегала и никогда не требовала платы за свою любовь. Многие ли дочери могут похвастать тем же? Что бы она ни сделала Некеру, это и сравниться не может с тем, на что он обрек маму.

Мама дожила до того времени, когда дочь ее встала на ноги и даже завела свое дело. Мама сама всегда работала на других, ее очень ценили, но это совсем не то. Она всегда учила Джастин заглядывать вперед, думать о том, чем она займется, когда перестанет быть манекенщицей, и Джастин с двадцати с небольшим стала интересоваться бизнесом.

Но у нее были преимущества, которых не было у других девушек, — поддержка матери, это во-первых, и свой собственный верный взгляд. Она всегда присматривалась к лучшим манекенщицам, старалась разглядеть ту малость, которая отличает просто хорошую манекенщицу от будущей звезды.

Найдя Лулу, которая только начинала работать гримершей у одного из фотографов, она поняла, что из нее можно сделать звезду. Она уговорила застенчивую юную девушку сняться сразу у трех фотографов и сама в один вечер превратилась из модели в агента. Лулу стала сенсацией сезона, в первый же месяц ее фотография появилась на обложке «Базаара», но у Джастин дела шли трудно. Ее очень поддержали те сбережения, которые ей удалось сделать за восемь лет работы манекенщицей, но все же именно Лулу стала для Джастин стартовой площадкой. Потом ее соблазнил Голливуд, и она затерялась в сонме тамошних звезд, но к тому времени модельное агентство «Лоринг» уже твердо стояло на ногах.

Джастин подошла к окну, за которым светился огнями город, полюбившийся ей с первого взгляда. Это — город севера, и в мороз он становится только ярче, словно сверкает под ледяным ветром. Как она не хотела уезжать из Нью-Йорка, когда после четырехмесячного обучения агентство послало ее в Париж — повышать квалификацию. Интересно, задумывались ли они когда-нибудь о том, что творится с девушками, которых они отправляют на обучение в Европу? Теперь она сама так делает, она знает, что агентство должно так поступать, так заботливые родители отправляют любимое чадо в колледж, стараясь не думать о том, что там может с ним стрястись.

Но даже Вилли не могла предположить, что, посылая юную Джастин Лоринг на полгода в Париж, она толкает ее в руки самого мерзкого в мире мужчины. Никому, даже Фрэнки не рассказывала она о Марко Ломбарди.

Марко, тогда он работал младшим ассистентом у Ланвена, был всего на год старше ее, но уже преуспел в науке соблазнения. Даже если бы это была всего лишь бурная, но короткая связь, от которой остается лишь горечь разочарования, она все равно не забыла бы его, ведь он стал ее первым мужчиной. Но ему было мало ее сердца и тела, он завладел ее душой. Он стал для нее царем и богом, а потом, когда убедился в том, что она готова для него на все, потерял к ней интерес. С невозмутимостью ставящего опыт ученого он сказал, что, чтобы доказать свою любовь, она должна отдаться его лучшему другу. Слава богу, у Джастин хватило тогда сил бежать из Парижа, вернуться в Нью-Йорк, но прошли годы, прежде чем она окончательно смогла оправиться. Марко Ломбарди удалось лишить ее невинности и надолго подорвать доверие к людям. А может, она так до конца и не оправилась от этого.

Теперь, семнадцать лет спустя, Джастин понимала, что в том, что сделал с ней Марко Ломбарди, не было ничего собственно личного. Ей случалось потом встречать его в обществе других женщин, и он всегда вел себя так. Главное для него — овладеть женщиной, а потом уничтожить ее.

Не стоило ли предупредить об этом девушек? Джастин много думала об этом, но потом решила, что ее увещевания только подогреют их любопытство. Какая женщина устоит перед Марко, перед соблазном стать его избранницей, войти в его мир? Но той, которая станет лицом «Дома Ломбарди», Джастин обязательно расскажет все, это она решила твердо.

Джастин тяжело вздохнула. Нет, не будет ей покоя, пока все они не вернутся домой целыми и невредимыми. А теперь — горячая ванна, чашка крепкого чая и роман прошлого века, причем со счастливым концом — вот что ей нужно!

Выйдя из такси у своего дома, Джастин с удивлением увидела, что внутри что-то происходит — на двух первых этажах горит свет, а за занавесками видны какие-то мужские силуэты.

— Что случилось? — закричала она, вбегая в холл.

— Мы сливаем воду из труб, — ответил какой-то рабочий. — Скоро закончим.

— Что? Что сливаете? Кто вам разрешил трогать трубы?

— Эйден, — ответил рабочий и поспешил вниз.

— Где он?

— В подвале, — ответил рабочий и исчез. Еще одна безумная дамочка — такие везде встречаются, в любом доме.

— Что, черт подери, здесь происходит? — заорала она Эйдену, не успев еще спуститься с лестницы.

Эйден, голый по пояс, что-то делал внизу.

— Джастин! — воскликнул он, поднимая голову. — А я все думал, куда вы запропастились. Нам надо слить всю воду, чтобы не разорвало трубы. Морозы продержатся дня три. Мэр отдал приказ — работать будут только аварийные службы.