Неправильный лекарь. Том 4 - Сергей Измайлов

пародисты податься, от оригинала практически не отличишь. В следующий раз попрошу, чтобы он этим голосом меня будил, от такого даже камень проснётся.

— Заходите уже, замёрзли они, я мёрзнуть не хочу.

Мы охотно юркнули внутрь. В холле было ненамного теплее, но хотя бы не было ветра, уже хорошо. Оно и правильно, зачем отапливать весь огромный особняк, если пользуешься лишь небольшой частью. С другой стороны, неотапливаемое помещение быстрее разрушается, так что на его месте я бы дважды подумал, может поддерживать в необитаемой части хоть какое-то тепло?

Мы прошли по знакомому уже маршруту и пришли в шикарную столовую. А вот здесь было очень тепло. Через несколько минут уже захотелось снять пальто и шляпу. Как и в прошлый раз, нам был предложен чай с баранками, а перед хозяином дома стоял богатый завтрак. Интересно, где он берёт деньги, если говорит, что за последние десять лет у него не было заказов? Или может я что-то путаю? Ну он точно сказал, что за десять лет сюда никто не приходил. Ну да, это ещё ничего не значит. Заказы можно получать по почте или по телефону, а отправлять с курьерской службой.

— Готхард Вильгельмович, — первым нарушил я затянувшуюся паузу. — Вы хотели видеть нас именно сегодня, несмотря на то, что я не успел ещё ознакомиться с вашими трудами. Хотелось бы услышать по какому поводу?

— А какого чёрта ты не успел ознакомиться? — взвизгнул он, выронив изо рта кусок мяса и разбрызгивая соус. — Полтора суток прошло уже, какой фигнёй ты занимался?

— Работал я, представляете? — я старался говорить максимально сдержанно, хотя очень хотелось плеснуть в него горячим чаем, чтобы его визг имел хоть какие-то основания. — Может быть вы не в курсе, но лекари работают, они людей лечат.

— Работал он, — недовольно рыкнул он и вернулся к еде. — Не могла она подождать эта твоя работа.

Я решил лучше промолчать и сойти за умного, пусть ещё немного побесится и выложит наконец, что от меня хотел.

— Вот, посмотри, — буркнул после длительной паузы Курляндский и бросил в мою сторону лист плотной бумаги, испещрённый схемами и надписями, сделанными без единой помарки и идеальным каллиграфическим почерком. Такое надо в рамку под стекло и на стену, а не через стол кидать. — Над чертой то, что надо заменить, а под чертой — на что заменить. Думаю, ты разберёшься. Если это устраивает, могу дать несколько банок готовой мази для испытания. Причём совершенно бесплатно, можешь даже не вставать на колени, когда будешь благодарить.

Вот не скотина, а? Вроде и благодетельствует, но с таким запахом, что в горле дыхание перехватывает. Вместо того, чтобы огрызаться на столь невежливое обращение, я принялся изучать содержимое листа. Если я правильно понял, в верхней части был состав, описание действия и побочных эффектов распространенной в лечебницах ранозаживляющей мази, очень схожей с нашей мазью Вишневского. Не забыл Готхард упомянуть и про запах «на любителя» и про токсическое действие берёзового дёгтя, особенно при применении на больших ранах или большой площади. Под чертой был состав и подробное описание мази, смахивающей на наши более-менее адекватные Левомеколь и Офломелид. Учитывая наличие местного анестетика, пусть и растительного происхождения, всё-таки ближе к Офломелиду. О том, что в мази присутствует антибиотик, я понял по упоминанию рода плесневых грибов, использованных при изготовлении.

— Я готов взять у вас образцы для клинических испытаний, Готхард Вильгельмович, — сказал я, отложив лист в сторону. — Состав новой мази гораздо лучше соответствует необходимым свойствам, чем-то, что сейчас везде используют.

— Ещё бы, — пробурчал с набитым ртом фармацевт. Потом прожевал и продолжил. — Просто кругом одни идиоты, которые ни хрена не понимают в фармации. А ты не такой уж и тупой, как мне сначала показалось.

Охренительный комплимент! То есть я получается тупой, но не настолько тупой, как все остальные. Прямо чувствую, как появляется нимб, и я поднимаюсь на белых крыльях над серой массой тупоголовых.

— Давайте я хотя бы оплачу расходы на изготовление мази, — предложил я.

— Значит я ошибался, — пробурчал, не прекращая жевать Курляндский. — Ты такой же тупой, как все.

Я уже был на грани и очень хотел опрокинуть на хозяина дома самовар с кипятком или шарахнуть электрическим разрядом, активировав свой медальон, но в этот момент почувствовал на своей руке крепкую хватку Виктора Сергеевича, который всё это почувствовал. В отличие от хозяина дома, который продолжал с аппетитом уплетать содержимое уже третьей тарелки. Господи, и куда в эту тощую скотину столько отходов жизнедеятельости помещается?

Немного дыхательной гимнастики, неторопливое жевание баранки и ароматный травяной чай помогли мне вновь обрести душевное равновесие. Дядя Витя прав, жёсткий ответ Курляндскому на его оскорбления нам ничего не даст, только закроет канал, который легко может помочь совершить переворот в лечении пациентов среднего и малого достатка в городских лечебницах Санкт-Петербурга. Да что там Санкт-Петербурга, всей Российской империи! Ведь наверняка везде один и тот же стандарт, разве что с небольшими локальными вариациями, обусловленными наличием и стоимостью отдельных компонентов в отдалённых от столицы регионах.

— Сколько банок мази вы готовы предоставить? — спросил я, уже полностью успокоившись и замедлив пульс до нормальных показателей.

— Вот совсем другое дело, — хмыкнул Готхард, вытирая рот вышитой витиеватым узором шёлковой салфеткой. Я бы такую бережно перекладывал с места на место, а он ей томатный соус небрежно промакивал с губ. — Значит ты всё-таки не самый тупой, вопрос по делу. Десять фунтовых банок возьмёшь и раздашь знахарям в лечебнице, где ты там пытаешься этих бездарей образумить. Пусть используют при использовании ран и записывают результаты осмотра на перевязках ежедневно. Составишь отчёт и привезёшь мне, дальше будем решать. Хотя, скорее всего это лишняя мера и просто дань традиции, очевидно, что эта мазь гораздо лучше. Если ты не такой уж и тупой, должен знать, что для утверждения нового препарата для широкого применения требуются клинические испытания.

— Десять банок для статистически достоверных выводов недостаточно, — выдал я. Решил рискнуть, а вдруг больше даст.

— Это ты верно подметил, — сказал он и удивлённо посмотрел на меня, словно я собака, попросившая у него денег на поход в театр. — Не такой уж ты и тупой. Десять только дам, у меня пока больше нет. Сделаю ещё, скажу.

— Раз такое дело, у меня есть ещё