Студент в СССР 3 (СИ) - Коруд Ал

— Распустились засранцы!

— И что с этим каптри будет? Посадишь?

— Еще чего! Это же морпех из «Нерп», элитный отряд. Просто к дисциплине не приучен. За поведение схлопочет устный выговор, а вот за то, что удар пропустил, наказание уже будет соответствующим.

Я молча кивнул. В принципе справедливо. Но Центр резко перестал быть уютным местечком. Ну, где военные, там и бардак. Отсюда, наверное, их бесконечное стремление к порядку.

— Эти старперы счастливые семидесятые в наших мирах и просрали. В почти одинаковой последовательности. Наверху не оказалось никого, кто мог бы в экономику. Косыгин не в счет, но и он не мудрец. Молодые из институтов не лучше. Они уже чертовы рыночники, но не настоящие рыночники, а книжные. Дорвались до власти в девяностые и такое устроили, что потом и вовсе не разгрести было. Им, млять, колхоз доверить нельзя было, а отдали страну на растерзание!

— Как же вы смогли?

— Да повезло. Целых два профессора сюда попали и совершенно из разных миров. В одном Россия довольно успешно вписалась в мировое разделение труда, в другой реальности лютый бардак и нескончаемые девяностые. Так что прикинули ситуацию с разных углов. И помнят они до хрена чего того, что происходил в мире именно в семидесятые.

— Это как? Я вот ни фига не помню из своего прошлого.

— Да ладно? Евген иное говорил. Много чего с тебя родимого выжали. У нас там на подкорке чего только не хранится. Просто память устроена так, что добраться до этих воспоминаний несведущему человеку бесконечно сложно. Ну это ты у Листьева сам спроси. У него целая теория на этот счет существует. Ему даже под эту тему научно-исследовательский институт открыли.

Я подавленно молчал. Люди тут вон какими делами ворочают, а я камешки на огородах собираю.

— Ситуация в мире капитализма в те годы была аховая. Сплошные кризисы, финансовый с Бретон-Вудской валютной системой, которую срочно переделали в Ямайскую, затем топливный из-за войны Судного дня, а там и другие подоспели. Грех таким было не воспользоваться. Потому наша тесная группа товарищей в первую очередь обратила свои взоры на внешнюю экономику. Благо во всяких Внешторгах и банках люди сидели опытные. Им воли не давали, а все больше норовили стукнуть по рукам. Ну и под это дело мы создали ряд липовых и полуофициальных контор. Да и коммунистов местных использовали. А чего им все на халяву от нас помощь получать? Пусть попотеют с наше. Тут как раз революции в Греции и Испании подоспели, ну и мы малость там подсуетились. Чтобы всякие левые движения получили свою порцию пирога.

— Мы это ГРУ и Центр?

— Тогда еще была Секция.

Ярослав разлил еще по одной. Пили мелкими рюмками под хорошую закуску, потому почти не захмелели. Не знаю, почему Зайцев решил ввести меня в курс дела, но информация лишней не бывает.

— Потому Союз на инсайде успел заработать кучу денег и влезть в разные гешефты. Когда американцы опомнились и начали переговоры, мы успели подмять под себя целые отрасли в Европе.

— И как разошлись?

— Да никак! Переговоры были чисто политические. Европу решили не делить, потихоньку убрать войска и демилитаризировать. Ну это процесс небыстрый, до сих пор идет и будет двигаться, не знаю сколько лет.

— А европейцы?

— А кто их спрашивает? Англичане в этот раз из кризиса вылезти не смогли. Заработать, как в других реальностях на американской бирже не дали, газ тоже найти. Всякие там странные происшествия под водой постоянно случались. А без экономики какая на фиг армия и флот? Одни сокращения. Французам мы до сих пор по губам в Африке даем. Да и левые там свою предвыборную кампанию строят на политике разоружения. Их промышленников мы заманили совместными космическими проектами.

— Умно!

— Ну так американцы не всесильны, а мы с Европейским агентством готовим высадку на Луну и установку там базы. Но я тебе этого не говорил.

— Хрена себе.

— Ну и к союзникам отношение уже так себе. Ведь в семидесятые Чехия и Венгрия здорово поднялись на советских дешевых сырьевых ресурсах, а продавали нам оборудование и машины по хорошей цене, имея в своем распоряжении необъятный рынок. Так что шиш им, а не благоденствие за наш счет! Пришлось делиться и работать больше, попутно урезая социальные льготы. Так сказать, на собственной шкуре ощутили прелесть отказа от социализма. У них сейчас резко растут левые настроения и поддержка партии. Вот полякам не повезло, спасать их не стали. Экономика рухнула, страна в долгах, как в шелках. Для сбрасывания пара разрешили широкую эмиграцию. Польша стремительно тускнеет и хиреет, наука остальным. Восточноевропейцы вдруг резко начали нас любить.

— Умно, — я качал головой. Оказались среди попаданцев деловые люди, а среди местных смелые. — А что немцы? Объединяются?

— Не, — покачал головой Ярослав. — Осси не согласны, они умудрились одними из первых получить наш инсайд и даже на нем не хило навариться.

— Штази?

— Ну не только. Им много кто среди наших симпатизирует. Единственные, почитай, союзники были, которых сволочи из Политбюро в перестройку слили. Мне даже кажется, что это было сделано намеренно. Страна бедная ресурсами и промышленностью.

— А чего не хотят?

— Уровень жизни в ГДР благодаря нашим действиям и суете их функционеров постоянно растет. Эмигрантов из Восточной Европы немцы с удовольствием привечают. Надо же кому-то на новых заводах работать?

Я все еще находился в некотором недоумении от внезапной лекции целого полковника разведки. Или я достиг нового уровня доверия или впереди нечто неприятное. Не дай бог, эти придурки хотят меня в Москву переманивать. Не, несогласный я. Желаю жить на просторе! А здесь и чихнуть опасно.

заходят. — Так-так, что за новые заводы?

— Это уже бундесы под нашу гарантию строят. Мы же в ГДР газ и ресурсы по другим более выгодным ценам поставляем. А осси нам сливают с потрохами все западногерманские технологии.

— А кроме выгоды бундесам в чем резон? — что-то я не верю в благотворительность.

— Рынок сбыта. Наши через ГДР реализуют свои задумки в Африке. Советский Союз, с одной стороны, не хочет терять репутацию борца против мирового империализма и колониализма, подкармливает нужные режимы. Но и нам кушать хочется, и чтобы ресурсы страны не терялись в песках Сахары.

— И для этого нам нужны скупердяи немцы!

— Молодец, возьми с полки пирожок!

Пирог с зеленым луком и яйцом, правда, лежал на подносе. Жидкость в бутылке заметно уменьшилась, в голове уже зашумело. С этими Центровскими недолго и спиться. Дома-то мне выпить особо не дают. И мама, и невестушка волком смотрят. Поморки это вам не тут. Самые крутые нравом женщины России!

— Осси и с ЮАР наладили контакт. У нас же с теми в конце семидесятых крепкий замес случился. Воевали аж на трех фронтах и всерьез. Не только кубинцы, но и наша десантура с морпехами рубилась.

— И кто победил?

— Дружба, в смысле бензопила. Белым южанам драться очень не понравилось, когда мы всерьез за них взялись. В итоге через посредников разделили сферы влияния и приобрели новых союзников.

— А что местные чернокожие братья?

— Проглотят, куда денутся? Без нас и местных белых они ничто. Бардак будет. Вот им доходчиво в наших академиях и университетах Лумумбы и объясняют новую систему сосуществования. Хотя и белым пришлось здорово поделиться. Но тут сам понимаешь, лучше часть отдать, чем потом все потерять. Зато какой толчок в экономике и политике. Умные черные получили то, о чем даже не мечтали. Мы свое слово сдержали. Африканеры заимели желанный доступ на мировой рынок. Тут мы американцев и европейцев обошли прямо на повороте. До сих пор их буржуины локти кусают.

— Лихо! И кто такую хитрожопую схему придумал?

— Представляешь, чисто местные советские деятели. Тут после послабления к реформам много умных людей на горизонте проявилось. Их помаленьку в Центр забирают. Но…