И все-таки это судьба (сборник) - Лариса Райт

– По радио разыгрывают билеты в кино. Дозваниваешься, диктуешь номер от фонаря. Если на другом конце провода одинокий человек противоположного пола, идете в кино вместе. Судьба может сработать.

– Ага. На восьмидесятилетнего старичка или двадцатилетнего студента.

– А что? Двадцатилетний нам вполне подойдет.

– Конечно! А восьмидесятилетний еще больше. Помрет и оставит мне все свои миллионы.

– Точно! Я об этом и не подумала. Умница, Милка!

– Алка, отстань!

И так если не каждый день, то через день уж точно. Алка атаковала нещадно и прицельно. Часто брала в помощники Милину маму, та тоже принималась названивать и причитать, петь песню о желанных внуках и одинокой старости. Вода камень точит. Когда Алка предложила действовать в Интернете, Милина крепость пала. Но ненадолго. Уж слишком трагикомичным оказался контингент Всемирной паутины.

– Рано сдаешься, – твердила Алка. – паутина на то и всемирная, чтобы искать на всей планете.

– Иностранца, что ли?

– А почему нет?

– Чтобы он потом у меня детей отобрал?

– Не думала, что ты всех под одну гребенку стрижешь.

Мила и не стригла. Просто нашла повод отбрыкнуться. Но тут и мама поддержала:

– Может, не надо, Аллочка, иноземца-то? – Тут дочка хоть и одна, но под боком.

– Не хотите иностранца – не надо, но и наши тоже не все инвалиды.

– Конечно. – Мила не может сдержаться. – Кто не инвалид, тот таксидермист.

– Дура! – говорит Алка и обижается, а Мила прекращает интернет-общение.

– Ты хоть аккаунт не закрывай, – просит Алка, когда обида сгорает.

– Да пожалуйста, пусть висит.

Вот и довиселся до сообщения, которое Мила так и не удосужилась прочитать. Дернул же Алку черт позвонить. Теперь опять вместо совещания Мила будет думать о загадочном послании. Хотя, стоп, что же тут загадочного? Мила возвращается в реальность. Надо же, молчала ведь секунды три, не больше, а сколько всего успела передумать, а главное – до чего додуматься:

– Аллочка. – Милин голос не обещает ничего хорошего. – А почему ты спрашиваешь про почту?

– Ну, не знаю. – Голос подруги звучит ровно, но Миле кажется, что она видит, как засуетились, забегали прекрасные Аллочкины глазки. – Просто столько времени прошло, могло и прийти что-нибудь интересное.

– Могло, – соглашается Мила, – но не пришло.

– Нет?! – Вот Алка и прокололась. Кристально чистые и ни в чем не замешанные так не удивляются.

– Нет, – как ни в чем не бывало говорит Мила и издевательски интересуется: – Необходимость встречаться случайно не отпала?

– Значит, пришло письмо, да? – Алка – тертый калач, не проведешь.

– Допустим.

– И ты его, дуреха, не читала?

– Почему это дуреха?

– Приходи вечером и все узнаешь.

Естественно, Мила не удержалась. С трудом дождалась конца совещания. Если бы только начальство знало, что творится в ее голове, ни за что не наградило бы квартальной премией и поездкой в Барселону. Мила эти поездки терпеть не могла. Они всегда дарились на два лица и были именными. А ей и поехать не с кем, и подарить, получается, нельзя. Но, может быть, теперь, теперь…

Мила включила компьютер, открыла почту и щелкнула на сообщении. В конце концов, даже Людмила Петровна вчера намекнула, что Миле давно пора проститься с образом ее погибшего сына и как-то устроить свою жизнь. Мила и не возражает, просто она не хочет «как-то», она хочет хорошо. И что же там хорошего в почте? А в почте просто фотография. И что бы это значило? Ее хотят заинтриговать, заинтересовать неизвестностью? Но она уже далеко не в том возрасте, чтобы играть в такие игры. Мила не будет шагать в пропасть, зажмурившись, ее гораздо больше привлекает широкая, ровная дорога. И чтобы было понятно, с кем по ней шагать. Хотя этот экземпляр с виду вполне подходящий. Мила вгляделась в изображение на экране. Вполне себе. Во всяком случае, лицо не отморозка, а человека интеллектуального. Возраст хороший. Судя по седеющим вискам, наметившейся лысине и морщинам на лбу, он точно не моложе Милы. Но и не намного старше. Можно еще успеть и покутить, и детей родить. Господи! О чем она только думает?! Приклеилась к фотографии совершенно незнакомого мужика и мечтает о совместных детях. Да, может, он глупец, каких мало. Или грубиян, или недотепа, или вообще импотент. Вот-вот. А иначе с чего это у таких приличных мужчин проблемы с поиском спутницы? Женщин хороших пруд пруди. Только закинь удочку – вмиг поймаешь. А этот тихой сапой снимки рассылает. Детский сад какой-то.

Мила еще раз присмотрелась к фотографии. А может, он стеснительный? Ну да, конечно, с таким-то волевым подбородком. И у очков оправа дорогая, даже на снимке видно. Нет, обладателю такой оправы стесняться нечего. К тому же за оправой очень выразительный взгляд, но какой-то настороженный, что ли. Или просто слишком внимательный. Да, так смотрят люди, вынужденные постоянно принимать важные решения. Те, которые боятся что-то упустить, не заметить. Если принимает решения, значит, в профессии состоялся. Ну да, это как раз тот самый вариант, когда мужчина привык полагаться на себя и с женой считаться не будет. Два карьериста в одном флаконе – гремучая смесь. Прямо-таки ядовитая для брака. В общем, не ее вариант. Бедная Аллочка! Снова одни расстройства. А она ведь старалась. И где только фотку отрыла?

– Откуда у тебя этот снимок? – спросила Мила без обиняков, подсев к подруге за столик. Алка, как обычно, при параде. Сапоги на шпильке, платье неприличной длины, макияж искусный, улыбка призывная. «Можно выйти за хлебом и встретить свою судьбу», – утверждала она, подкручивая реснички даже для того, чтобы вынести мусор, и нисколько не смущаясь от того, что судьбу свою вроде как уже давно встретила. Аллочка закинула ногу на ногу, успев посмотреть, заметил ли кто-нибудь в ресторане эту красоту, и только потом ответила подруге.

– Значит, увидела почту?

– Увидела. Так откуда?

– Места надо знать. – Она наклонилась, взяла со стола бокал и принялась потягивать коктейль с самым безмятежным видом.

– Ал!

– А что ты злишься? Тебя ведь пока не заинтригуешь, с места не сдвинешь. – Алка сделала еще несколько глотков.

К столику подошел официант, обратился к Миле:

– Для вас?

– Спасибо, ничего не надо, я ухожу.

Алка тут же поперхнулась своим коктейлем, закашлялась, замахала руками.

– Даже не думай! Ей, пожалуйста, клубничный мохито. – И как только официант отошел, продолжила: – Фотка, между прочим, с симпозиума. Он доклад читает.

– А ты там каким боком?