Прекращай эту игру - Ольга Ивушка

— Лихач еще свою аппаратуру не разложил, чтоб в роль входить, — фыркнула я и принялась переодеваться за ширмой.

Платье оказалось на меня немного широким. И пришлось воспользоваться поясом с другой юбки, чтоб оно хорошо сидело.

— Ну что? — вошла я в комнату, которая очень походила на рабочий кабинет. — Пора начинать?

— У меня все готово! — уверенно сказал Лихач.

— У меня тоже, — вновь противно засмеялся Анатолий. — Старайся играть правдоподобно. И называй меня папой.

— А ты называй меня Машей, — выставила я свои условия. — Не хочу, чтоб в видео звучало мое реальное имя.

— Машка получит по ляшке! — раздался очередной смех этого мужлана. — Ну, давай, выходи и заходи с рюкзаком. Лихач тебе все там подготовил.

Надеясь, что все продлится недолго, я ухватила рюкзак и вышла из кабинета.

В голове я прокручивала, что согласилась на это. И теперь была обязана выполнить уговор, чтоб получить выходной. Собравшись с мыслями, я постучалась в двери и заглянула.

— Привет, папочка, ты меня звал? — изображала я наивную девочку. — Что-то случилось? Может, хочешь, чтоб я тебе принесла стакан воды?

— Потом принесешь, — Анатолий упер руки в бока. — Мне звонила твоя учительница. И она очень недовольна твоей успеваемостью.

— У меня с учебой все хорошо, — я скрестила руки на груди, надеясь игрой занять больше эфирного времени. — Учительница, просто, не любит меня. Вот и говорит тебе всякие гадости.

— Тогда покажи дневник! — Анатолий облокотился задницей о стол и буравил меня взглядом.

Вернее, пытался буравить. Глаза его горели в предвкушении игры.

А я протянула дневник, который оказался в подготовленном рюкзаке и принялась ждать.

— Кошмар! — взревел Анатолий. — Две двойки за сегодня! Это ужас!

Он развернул мне дневник, где, в самом деле, были эти оценки. Еще и внизу красовалось замечание, что курила на лестнице.

— Это неправда! — настаивала я на своем. — Я же тебе сказала: она меня, просто, не любит. Понимаешь?

— А я двоечниц не люблю, — он бросил дневник на стол и сделал в мою сторону пару шагов. — Твое время понимать. Я предупреждал тебя, что буду строг, если ты будешь плохо учиться?

— Не помню, — пожала я плечами. — Наверно.

— Так вот, за такое меня в детстве батя лупил, — сказал он. — Теперь моя очередь. Иди сюда и получи заслуженное наказание.

Он схватил меня за пояс, которым я обмотала юбку и подтянул к себе.

— Сопротивляйся, — пробормотал Лихач. — Так будет естественнее.

— Отпусти! — завизжала я с принялась отвязывать пояс, чтоб освободиться.

Получилось у меня довольно ловко и быстро. Анатолий не ожидал этого и из-за неожиданности повалился на пол, ударившись головой о стол.

— Нихрена себе! — воскликнула я. — Что, съемка переносится?

— Нет! — взревел Анатолий. — Дайте минуту отойти, и продолжим. Устрою я тебе за такой обман! Надо ж было придумать!

— Все было по сценарию! — настаивала я.

— Ладно, — согласился на удивление мужик. — Тощий, включай свою камеру.

Раздалось недовольное ворчание парня. А потом засветилась красная лампочка на камере.

— Ах, ты, нехорошая девчонка! — воскликнул Лихач. — Ох, я тебе сейчас покажу, что такое хорошее поведение!

Он быстро поднялся, схватил меня за талию и повалил животом на стол, раскидывая канцелярию во все стороны.

— Будешь знать, как отца обманывать и двойки получать! — после этих слов я почувствовала, как он сгруппировался.

А в следующий момент мою ягодицу настиг горячий шлепок.

Не успела я всхлипнуть, как Анатолий замахнулся еще раз и попал ладонью четко в то же место.

Кожу неприятно запекло и я прогнулась в спине от ощущений.

— Что, больно? — довольно спросил он. — Так, это только начало. Ты в трусах. Ремень в брюках. Так что, приготовься к серьезной порке!

30

Не смотря на пекущие ощущения на моих упругих булочках, я скептически прыснула. Кажется, его больше заводило пугать меня наказанием. А сам процесс был на втором плане.

А меня его слова, на самом деле, ни капли не пугали. Я-то осознанно согласилась. И теперь ждала только одного: когда скорее это кончится и я отправлюсь в спа-комнату, чтоб немного расслабиться.

— Ох, я покажу тебе, поганая девчонка! — продолжал отчитывать меня Анатолий. — Так выпорю, что сидеть неделю не сможешь.

— Пори уже, а то надоело немного ждать, — вырвалось у меня неожиданно.

Мужика эти мои слова не то слово ошарашили. Он замер и что-то промычал непонятное. Кажется, в его планах не было дочки, которая ждала, чтоб поскорее все закончилось.

Я уже думала, что можно вставать и уходить из-за долгой паузы. Но к моему воспитателю быстро вернулось осознание.

— Значит, ждать надоело? — проревел он и отпустил мою спину. — Видимо, наказать тебя стоит сильнее, чем я ожидал. Давай, трусы снимай!

— Не хочу, — сказала я, не меняя позы. — Они мне нравятся. Это же твой подарок. Видишь, как я им дорожу?

— Раз дорожишь, тем более снимай! — настаивал он, возясь с замком на собственных брюках. — Вдруг испачкаешь или порвешь.

— Не буду! — я скрестила ноги, чтоб у моего карателя было чем заняться. — Тебе надо, ты и снимай. Если нечаянно ударю ногой, когда будешь там лазить, это будут твои проблемы. Сам понимаешь — рефлексы.

После этих слов меня настиг сильный удар по ногам, от которого я резко выровнялась. Подобной боли я не ожидала.

И когда я развернулась, я поняла, что Анатолий ударил меня по ноге проводом, что было достаточно больно.

— Давай прекратим аматорство, — предложила я, поглаживая вздувающуюся полоску. — Ты же — мой любимый папочка. А я — твоя принцесса. Разве можно принцесс поводом бить, чтоб у них такие синяки были?

— Принцессы хорошо учатся, — пробурчал Анатолий, но провод выбросил. — Но если моей принцессе так хочется, у меня есть хороший кожаный ремень. Думаю, раз тридцать по твоей невоспитанной заднице изменят твое мировоззрение.

— Ого! — вырвалось у меня, но затем, взвесив все «за» и «против» я добавила. — Но после этого папочка купит своей принцессе подарок. Она ж станет хорошо учиться. Верно?

— Посмотрим, — он вытащил ремень из брюк и сложил его вчетверо. — Ложись на стол и спускай трусы!

Я глубоко выдохнула. Да, я осознанно согласилась на это. Но чувство боли никто не отнимал. И мне придется сейчас терпеть ради привилегий в ближайшие дни.

Именно мысли, что можно будет потом расслабиться, заставили меня облокотиться на стол и спустить трусики, оставив их на ногах.

— Вот так, мой дорогой папочка? — спросила я, укладываясь на стол обратно и задирая юбку.

— Да, — он погладил мои оголенные ягодицы. — Что ж, начиная считать. Я хочу слышать реакцию на каждый удар. Иначе не буду понимать, достаточно ли тебя порю.