История Лорда: Лед и Пламя - мортифактор

была сосредоточием могущества Мастера. Не знаю, сколько крови пролито на этой земле. Неожиданно Мастер взрывается градом ударов. Сильнейший тычок ножнами пробивает мой неумелый блок мечом, и жуткая боль проникает в грудную клетку. Слышу хруст, будто ломаются кости. Оступившись, падаю на колени; тонкая нить сознания уходит, оставляя лишь темноту.

* * *

Пять лет назад я ступил на порог Мастера. Эти годы стали испытанием, самым суровым и требовательным за всю мою прошлую жизнь. Я погружался в безудержное обучение, сражаясь на пределе человеческих возможностей. Утренние пробежки, постоянное оттачивание движений, ударов, блоков и комбинаций становились неотъемлемой частью моего существования.

Изнурительные поединки, доводящие до потери сознания, оставляли физические и душевные шрамы. Бесчисленные переломы, разрывы, растяжения связок и сухожилий стали моими постоянными спутниками. Лишь полгода назад мне удалось задеть Учителя в схватке, при этом он продолжал сражаться только с ножнами.

И тогда началась истинная школа — Учитель взялся за настоящий меч. К переломам добавились новые шрамы, словно белые полосы, простирающиеся по всему телу, покрывая мышцы тонкими узорами. Спасение я находил в боевой медитации и спасительных зельях. Пока проходило лечение я мог отдохнуть. Но к сожалению, чаще всего после каждой тренировки я падал, истощённый, часто погружаясь в темноту бессознательности.

Мастер учил без жалости, он знал что мне надо было больше всего. Забыться, не вспоминать ужасы моей жизни. И он справлялся с своей задачей, сил даже не воспоминания было мало. Моё уважение к нему лишь росло. Он — истинный мастер своего дела, обладающий несгибаемой волей и мощью.

Старик не просто учил, а поддерживал. Помогая пройти через тяжёлые тренировки; а порой просто разделяя со мной размышления о душе, любви, войне и утрате. Его слова о мироздании вплетались в меня, обогащая ум и душу.

Мои чувства к Доре не ослабли: боль, поселившаяся в сердце, стала постоянной, но уже не разрывала его на куски. Вместо этого, ненависть, злоба, безразличие, жажда мести и безумие лишь разрастались. Я сам способствовал их усилению; они стали моим топливом, которое помогало мне не сломаться, не поддаться, даже когда тело стонало от муки, а Мастер с неумолимой решимостью вбивал в моё дрожащее тело свои навыки и знания. Зажигая искру силы, скрытой глубоко внутри меня.

* * *

Мастер вдруг сблизился со мной, и, неожиданно прыгнул, резко толкнув меня плечом. В следующее мгновение он попытался нанести рубящий удар сверху. Я чудом успел выставить катану, встретив его клинок прямо над головой. В тот момент, мастер неожиданно дернул свое острие вбок и обрушил прямой удар в корпус. Меня откинуло назад, и я на миг открылся; меч Мастера мелькнул в опасной близости от моей груди.

Сплюнув, я бросился навстречу мастеру, нанося горизонтальный удар на уровне талии, но он с прыжком увернулся, перепрыгивая меня; едва не перерубив мой хребет. С трудом успев подставить меч под его удар, мы замкнули круг, извиваясь в танце боя. Он уже сумел поразить меня в плечо и зацепить бок, я, в свою очередь, располосовал его грудь. Но все эти ранения были лишь легкими и не ослабили ни его, ни меня.

— Ты и впрямь танцор, а не боец, — прохрипел Мастер, однако, я достиг его уровня. И это меня радует! — Дерись, как мужчина!

— А как же мне ещё драться? — возмутился я, тяжело дыша, погружённый в единственную мысль. Как бы его одолеть, затягивать бой никак нельзя. Придётся действовать сейчас. Мы вновь закружились по кругу, клинки, сверкнув в воздухе, указали друг на друга.

Медитация. Прыжок! Мастер повторил мой манёвр с такой же ловкостью. Трава прижалась к земле, а мы, как тени, преодолели разделяющее нас пространство. Сшибка! Клинки разразились яркими искрами, в ушах привычно зазвенело от удара стали о сталь. Лицо Мастера оказалось на расстоянии вдоха, чёрт, какой он огромный, его давление на меня усилилось грозя опрокинуть на землю. Клинок вниз — надо попытаться зацепить ноги и нырнуть вправо, не подставляя спину. Почти удалось; острие лишь скользнуло по куртке, едва не зацепив позвоночник.

Разворот — увести клинок противника в сторону. Ответный удар. Мастер отшатывается, но не успевает избежать удара и на груди остается длинный порез. Не давая ему придти в себя, я аппарирую за спину учителя. Удар в колено, затем локтем в затылок. Он схватывает меня за ногу и, как котёнка, швыряет через себя, оставляя глубокую рану на ноге.

Зашипев от неожиданности, я заставляю себя подняться. Мышцы ныли после долгой медитации, а раны неприятно покалывают. Я жутко смеюсь, глядя на Мастера, который, с трудом поднимается на ноги. Всё же мои удары не пришлись в пустоту. Он отвечает низким рыком и срывается в атаку.

Блок! Рука онемела от удара, а меня протаскивает на несколько метров по земле. Перекат вбок и удар ногой по подлетающему врагу. Учитель изворачивается, но недостаточно быстро; его уносит в сторону. Я следую за ним, нанося горизонтальный удар. Снова жёсткая сшибка в полете. От удара нас разворачивает, и мы падаем, приземляясь на ноги.

Сила утекает, и нельзя затягивать. Обрушиваю град ударов на Мастера, постоянно перемещаясь вокруг него. Но враг не сдаётся; его оружие то и дело угрожает мне, едва не снося голову или руку.

Да падёшь ты в конце то концов! Ещё больше шагаю за грань, с трудом сдерживая рвущийся из груди крик боли. Всё тело сгорало от жара, а связки едва выдерживали предложенный мною темп боя. Я уже превысил пределы возможностей своего тела. А чёртов Старик всё ещё стоит на ногах! Мысли о поражении лишь усугубляют ситуацию. Поднырнув под удар, Учитель резанул мой бок от пояса до подмышки. Мир вокруг внезапно утратил чёткость, и горячая, липкая кровь потекла по ноге. Земля качнулась, приближаясь ко мне, и на мгновение я потерял ощущение реальности.

Нет! Я не проиграю! Перед лицом встало растерзание тело Доры.

Мир окутала серая пелена. Ненависть и злоба, как бурная река врываются в мои вены, разжигая в сердце огонь. Как он смеет преграждать мне путь? Уничтожить! Силы вновь овладели мной, и я ринулся к учителю, безумный смех вырывался из уст, ускоряя каждый удар. Вокруг завихрились снежинки, рассекая тело Учителя, чьё лицо исказилось от муки. Легким движением катаны я отклонил его меч. И.

Удар! Моя катана, словно молния, разрезает учителя пополам. Он падает. Неужели он даже не попытался защититься? Или же ссила Светлейшей сковала его настолько сильно?

Но ответ оказался проще. В груди разразилась дикая боль, смывая с