Боже, спаси президента - Стефан Кларк

Паром отошел от причала, и я бросил виноватый взгляд на окно комнаты, которую только что покинул. Оно было темным. М. все еще спала и видела либо рыб, находящихся под угрозой исчезновения, либо президента, которому грозило то же самое. Возможно, когда-нибудь я узнаю, кто она на самом деле: англичанка или француженка, ученая или агент по найму киллеров, — но на данный момент это не имело значения.

Судно набирало скорость. Я дотронулся до паспорта у себя в кармане, пытаясь убедить себя, что путь для побега все еще открыт.

— Добрый день, Поль. Рада тебя видеть. — Рядом со мной возникла Леанн и почти нежно положила руку мне на плечо. Она переоделась в джинсы и смыла макияж роковой женщины.

— Надеюсь, сегодняшний день действительно окажется добрым, — сказал я. — Я тоже рад тебя видеть. Хочу задать тебе несколько вопросов. Но предупреждаю, жизнь научила меня угадывать, правду говорит женщина или нет.

Это было явным преувеличением, но Леанн не стала злословить. Она улыбнулась и сказала, что все вопросы потом.

На материке нас ждала машина с включенным двигателем. Это был маленький серый «рено», за рулем которого сидел парень, похожий на альбиноса. Это был один из тех голубых близнецов, карауливших нас в гостинице в Коллиуре. Он вежливо кивнул мне, когда я влез на заднее сиденье. Рядом с парнем сидел Кожаный Пиджак. Он бросил на меня строгий взгляд, который означал примерно следующее: «Я слежу за тобой, так что не вздумай выкинуть ничего такого».

— Отвезите нас в anse, — сказала Леанн, садясь рядом со мной.

Я не знал, что такое anse, и понадеялся, что на южном диалекте это не означает камеру пыток.

К счастью, мои страхи оказались напрасными. Машина довезла нас до вершины небольшого утеса с видом на пляж. Вокруг росли огромные сосны, источавшие густой аромат. Вода в бухте под утесом была темно-синей, а по песчаной кромке — нежно-бирюзовой. Хотелось окунуться в нее, несмотря на раннее утро и довольно ощутимый холодок.

— Давай поговорим спокойно, Поль, — сказала Леанн, кивнув в сторону.

Я огляделся и увидел, что место было обжитым. Чуть дальше, за соснами, виднелись коттеджи. Судя по всему, это была территория какого-то отеля.

Мы спустились на пляж по вырубленным в скале ступенькам. Я снял ботинки и зашел по щиколотку в море. Стало легче, по крайней мере, пальцы моих ног были по-настоящему свободны.

Леанн сидела на камне у самой кромки воды и смотрела на меня.

— Почему мне нельзя напрямую поговорить с М.? — спросил я. — И для начала было бы неплохо разобраться, что на самом деле происходит. У тебя при себе есть документы?

Она терпеливо улыбнулась и достала удостоверение личности с красной, белой и голубой полосками[72]. Я подошел и сел рядом, чтобы рассмотреть повнимательнее.

На удостоверении значилось Brigade Anti-Criminalité, Commissaire Cogolin, Léatine[73]. Фотография была настолько невыразительной, что в подлинности удостоверения не возникало сомнений: даже мужчина не выберет такую фотографию для поддельных документов.

— Нет, тебе нельзя разговаривать с ней напрямую. Я понимаю, что ты хочешь добраться до иштины, — несмотря на мои уроки, у нее все еще были проблемы с произношением, — но сейчас не время для подобного разговора. Представь себе, что ты французский муж.

— В каком смысле?

— Представь, что ты — французский муж, который узнал, что у его жены есть любовник. Ты будешь следить за ней, но никогда не станешь устраивать очную ставку, пока не узнаешь его имя и не убедишься, что соперник на самом деле существует.

— Это совсем не одно и то же, — возразил я. — Я в курсе, что у французских любовников плохая репутация, но далеко не многие из них готовятся убить президента. Это чуть посерьезнее, чем попытки узнать, правда ли, что моя жена спит со своим инструктором по йоге.

Когда я объяснил все это на более простом английском, Леанн со мной согласилась:

— Да, ты прав. Это гораздо, гораздо серьезнее. — Она загребла в руку горсть крупного белого песка и бросила его в воду. Стайка мелких зеленых рыбешек метнулась в сторону. — Позволь, я расскажу тебе кое-что об М., — продолжила Леанн. — Ты полагаешь, что она англичанка, так?

— Да.

— Это не правда, я тебе уже говорила, что она наполовину француженка. Ее отец был французом.

— Был?

— Он умер.

— От чего он умер? Когда?

— Ты можешь сам у нее это спросить. Так будет лучше. А то я тебе сейчас расскажу, а потом ты случайно выдашь, что уже в курсе, понимаешь?

Я кивнул. Это было логично.

— А еще ты считаешь, что до вашей поездки в Коллиур она была в Лондоне, так? — спросила Леанн.

— Да, — согласился я.

— И снова пальцем в небо. Она была на юже Франции, на яхте в Сен-Тропе.

Теперь я понял, откуда у М. такой загар. Дождливым летом у Темзы вряд ли можно добиться ровного шоколадного оттенка.

— Она впервые попала в поле нашего зрения, когда один наркодилер, которого мы арестовали, рассказал о том, что слышал на яхте, — продолжила Леанн.

— А что он слышал?

— Извини, но тебя это не касается.

— Ну, а чья это яхта?

— Поль… — Леанн покачала головой. — Ладно, если уж ты горишь любопытством, скажу, что яхта принадлежит человеку, у которого нет причин испытывать любовь к французскому президенту, равно как и к правительству.

— Это террорист? Преступник? Муж одной из любовниц президента?

Она пожала плечами и снова бросила в море горсть песка.

— Так М. была на этой яхте? — спросил я.

— Да.

— И чем именно она там занималась?

— Мы точно не знаем, но она там была и, когда сошла на берег, приступила к своей миссии.

— Ее миссия заключается в том, чтобы нанять мочилу?

— Что такое мочила?

Я изобразил прицеливающегося снайпера.

— Да, — ответила она.

— Но почему М. работает на них? У нее есть своя причина ненавидеть президента?

— У президента любой страны много врагов, — уклончиво ответила Леанн. — Меня больше интересует практическая сторона дела. Нам известно, с кем она встречается, когда отправляется на свои «деловые встречи», но эти люди не руководят операцией. Они — как бы это сказать… подсолнухи?

— Посредники.

— Да. Нам нужно, чтобы ты стал… Как по-английски будет espion?

— Шпион? Spy.

— Да, чтобы ты стал шпионом. Мы знаем посредников. Нам нужно, чтобы ты узнал, кто их chef[74].

Я догадался, что она не имела в виду повара.

— И как я должен это сделать?

— Ты должен задавать вопросы и слушать. Попытайся выяснить, когда у нее следующая встреча. Но и слишком много вопросов не задавай. М. не должна — как правильно выразиться? — засомневаться.

Сомнениями как раз мучился я. Если бы я все еще работал в Лондоне, то был бы совершенно убежден, что это все подстава. Не слишком умная шутка, организованная каким-нибудь коллегой-придурком. Но французы в такие игры не играют. И удостоверение Леанн внушало доверие. Так же, как и ее решимость использовать меня.

Интересно, как далеко она готова была зайти в своих попытках выудить информацию, продолжая считать меня соучастником? Это открытое платье, и это бикини на пляже…

Я посмотрел на море. У линии буйков ленивым кролем плыл одинокий пловец. Мне захотелось присоединиться к нему, чтобы избавиться от всего этого дерьма, в которое вляпался.

— Подожди секундочку, — сказала Леанн.

Она встала и позвонила по телефону, и через несколько секунд на пляж спустился полицейский в кожаном пиджаке.

— Присмотри за ним, — велела моя тюремщица.

Парень кивнул с таким видом, как если бы я мог внезапно броситься в море и поплыть в сторону Англии.

Это была соблазнительная мысль. Я заметил, что одинокий пловец отдыхал, лежа на спине у самых буйков. Нетрудно было представить блаженство, которое он сейчас испытывал. Меня одолел ослепляющий приступ зависти. Нет, это была даже не зависть, а скорее необходимость тоже почувствовать это наслаждение — хотя бы для того, чтобы убедиться: помимо шпионских страстей, лживых женщин и осетров (теперь я уже сомневался, что они водятся в Средиземном море), есть и кое-что другое — нормальная, не обремененная страстями жизнь.

Леанн в дальнем углу пляжа разговаривала по сотовому телефону. Совсем как М., подумал я. Ничего удивительного: они обе замешаны в одной истории.

— Ну что, будешь нашей Матой Хари? — ухмыльнулся Кожаный Пиджак.

— Матой Хари? Это та, которая танцевала восточные танцы?

— Как, ты не в курсе? Мата Хари была известной шпионкой. Она трахала немецких генералов, и те выкладывали ей военные тайны. Так что будешь трахать свою полуангличанку, и если окажешься достаточно хорош, может, узнаешь что-то полезное.