Бегущий человек - Ричард Бахман

Ричардс отвернулся, почувствовав дурноту. Кто-то невидимыми пальцами сжал его виски.

А слова журчали, как бы издалека. Тело было выставлено в круглом зале ратуши. И уже длинные очереди собрались там, чтобы поглазеть на него. Было показано интервью с полицейским, который участвовал в захвате Лафлина. По его словам, тот не оказывал особого сопротивления.

«Хорошо тебе, приятель», подумал Ричардс, вспоминая недовольный голос Лафлина и его пристальный взгляд.

Как там твоя подружка со стоянки?

Теперь осталось только одно отделение большого шоу. Это Бен Ричардс. Ему больше не хотелось есть мясной хлебец.

Отсчет: 054

В эту ночь ему приснился необычный сон. Раньше Бену Ричардсу сны не снились.

Что еще более странно — он сам не участвовал в событиях этого сна, а лишь наблюдал.

Комната была плохо освещена, ее углы тонули в темноте. Казалось, что отовсюду капает вода. У Ричардса было впечатление, что он находится глубоко под землей.

В центре комнаты на деревянном стуле с прямой спинкой сидел Брэдли. Его руки и ноги были связаны кожаными ремнями. Голова бритая, как у кающегося грешника. Вокруг него расположились фигуры в черных капюшонах. «Охотники, — с внезапным страхом подумал Ричардс. — Господи, это Охотники».

— Я не тот человек, — сказал Брэдли.

— Нет, братишка, ты как раз и есть этот человек, — мягко возразил ему один из людей в капюшонах и воткнул длинную иглу в щеку Брэдли. Тот закричал.

— Так тот ли ты человек?

— Выкуси.

Игла легко вошла в глаз Брэдли и так же легко вышла. Из него потекла бесцветная жидкость, а глаз как-то сразу сморщился и опал.

— Ты тот человек?

— Воткни ее себе в задницу.

Электрическая дубинка коснулась шеи Брэдли. Он снова закричал, и волосы на его голове встали дыбом. Он стал похож на карикатуру негра из будущего.

— Ну, что? Ты тот самый человек и есть?

— Респираторы вызывают рак, — сказал Брэдли, — ты весь сгнил внутри, обезьяна!

Игла проткнула второй глаз.

— Ты тот человек?

Ослепший Брэдли лишь засмеялся в ответ.

Одна из фигур в капюшоне махнула рукой, и из тени радостно подпрыгивая появились Бобби и Мэри Коуэлс. Они начали скакать вокруг Брэдли, напевая: «Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк».

Брэдли закричал и завертелся на стуле. Он как бы пытался сделать руками предостерегающий жест. Пение становилось все громче и громче и разносилось эхом. Дети вдруг начали меняться. Их головы удлинились и как бы налились кровью, а из открытых ртов торчали острые как бритва клыки.

— Я все скажу, — закричал Брэдли. — Я все скажу. Я не тот человек. Этот человек — Бен Ричардс! О, Господи… Господи!

— А где этот человек, братишка?

— Я все скажу, все скажу. Он в…

Но его последние слова утонули в звуках песни. Эти звуки шли из затянутой ремнем шеи Брэдли… И тут Ричардс проснулся, весь в холодном поту.

Ему стало неуютно в Манчестере.

Но он не осознавал, было ли это вызвано трагическим концом Лафлина, сном или просто предчувствием.

Однако утром во вторник он остался дома и не пошел в библиотеку. Ему казалось, что каждая минута пребывания в этом месте грозит ему гибелью. Он смотрел в окно и в каждом таксисте, в каждом прохожем, он видел Охотника в черном капюшоне. Его мучили видения убийцы, бесшумно пробирающегося по коридору к его двери. Он чувствовал, как какие-то огромные часы тикают в голове.

Во вторник утром, сразу после одиннадцати часов он принял решение. Оставаться дольше здесь было невозможно. Он знал, что они знали.

Он взял трость и, ковыляя, направился к лифту, и спустился в вестибюль.

— Идете гулять, отец Грасснер? — спросил дежурный с обычной приятной, но высокомерной улыбкой на лице.

— У меня выходной, — сказал Ричардс. — Здесь есть какой-нибудь кинотеатр?

Он знал, что в этом городе по крайней мере восемь или десять кинотеатров демонстрировали трехмерные порнофильмы.

— М-да, — осторожно ответил дежурный, — есть киноцентр, в котором показывают диснеевские фильмы…

— Отлично, — быстро проговорил Ричардс и, рванувшись к выходу, наткнулся на растущее в бочке дерево.

В двух кварталах от гостиницы он зашел в аптеку и купил несколько упаковок бинта и пару алюминиевых костылей. Продавец сложил покупки в длинную картонную коробку. Ричардс вышел с ней на улицу и сразу же поймал такси.

Машина была на том самом месте в гараже, где и раньше. Но если бы здесь сейчас был полицейский патруль, Ричардс не смог бы к ней подойти. Он сел в машину и завел мотор. На мгновенье ему стало не по себе, когда он вспомнил, что у него нет «чистых» водительских прав, однако он тут же отбросил эту мысль. Он и не рассчитывал, что его новый облик позволит ему пройти тщательную проверку. Если он нарвется на любую инспекцию на дороге, ему не останется ничего иного, как попытаться просто прорваться. Его могут при этом убить, но его и так убьют, как только обнаружат.

Он бросил очки Огдена Грасснера в «бардачок» машины и выехал со стоянки, махнув рукой мальчишке на выезде, который едва поднял глаза от журнала, который читал.

На северной окраине города он остановился на заправочной станции, чтобы подзаправиться сжатым воздухом. Лицо служащего на заправке было сплошь покрыто огромными прыщами. Он, видимо, очень стеснялся этого и поэтому даже не поднял глаз на Ричардса. Ну, что ж, тем лучше.

Ричардс съехал с дороги 91 на дорогу 17, а оттуда — на грунтовую дорогу без названия и номера. Через пять километров он остановился на разбитом развороте и заглушил мотор.

Направив обзорное зеркало так, чтобы ему было хорошо видно себя, он быстро забинтовал голову. Птичка щебетала на старом вязе.

Неплохо. Если у него будет время в Портленде, он сможет поискать плотную повязку для шеи.

Он положил костыли на сиденье рядом с собой и включил мотор. Через сорок минут от влился в поток машин на Портсмут. Двигаясь по дороге 95, он вынул из кармана скомканный листок линованной бумаги, который ему оставил Брэдли. Там неуверенным почерком самоучки мягким карандашом было написано:

Портланд, Стейт стрит, 94

Голубая дверь. Постояльцы.

Элтон Парракис (и Вирджиния Парракис).

Ричардс хмуро разглядывал листок, потом поднял глаза. Черно-желтый полицейский вертолет медленно двигался над потоком машин на шоссе, а по дороге шел усиленный наряд полицейских машин. Они на минуту окружили его автомобиль, а затем отстали, двигаясь зигзагом по загруженному шоссе. Обычный полицейский патруль.

По мере того, как он проезжал по дороге километр за километром, какое-то чувство успокоения поднималось в его душе. От этого ему становилось весело и в то же время муторно.

Отсчет: 052

Поездка до Портленда прошла без происшествий.

Однако, когда он уже подъезжал к городу, пересекая предместье Скарборо (богатые дома, улицы, частные школы, огражденные забором под электрическим током), чувство успокоения вновь постепенно исчезло. Они могут быть везде. Они могут окружать его. Или их может не быть вообще.

В районе улицы Стейт были расположены старые полуразрушенные дома из красного кирпича, невдалеке виднелся заросший, похожий на джунгли парк. «Притон для городских воров, влюбленных, хиппи и бродяг», — подумал Ричардс. Никто не рисковал появиться на этой улице с наступлением темноты без сторожевой собаки на поводке или компании друзей-бандитов.

Дом 94 представлял собой покосившееся, закопченное здание с оторванными ставнями. Он напомнил Ричардсу старика, умирающего от катаракты.

Ричардс припарковался у тротуара и вышел из машины. Улица была заполнена брошенными воздушными автомобилями, некоторые из которых сгнили почти до основания. На краю парка, подобно огромной метровой собаке, лежал перевернутый «студебеккер». Это явно не тот район, который регулярно патрулируется полицией. Если вы оставите свою машину без присмотра, через пятнадцать минут вокруг нее возникнут тощие, постоянно харкающие, узкоглазые юнцы. Через полчаса у них в руках будут ломы, «фомки» и отвертки. Сначала они в задумчивости будут разглядывать инструменты, потом начнут сравнивать их, в шутку фехтовать как шпагами, тыкать ими в небо, как будто проверяя погоду или получая через них загадочные сигналы из космоса. Через час от машины останется лишь каркас без крыльев и капота, без руля и даже без мотора.

Маленький мальчик подбежал к Ричардсу, когда он, выставив костыли, пытался выбраться из машины. Вздутые шрамы от ожогов, покрывшие половину лица ребенка, делали его похожим на одно из действующих лиц фильмов ужасов о Франкенштейне.

— «Скэг», мистер, не хотите курить? Отличная штука. Долетите с ним до Луны, — Он заговорщически хихикнул, опухшая и бугристая кожа на его обгоревшем лице сморщилась в гротескной гримасе.