Дальняя командировка - Фридрих Незнанский

Народ захихикал. И Турецкий, выдержав паузу, закон­чил:

—  Впрочем, это моя личная точка зрения, и я никому ее не навязываю.

Вот тут уж улыбки стали широкими, откровенными.

Людям понравилось, как москвич одним махом разде­лался с милицией. И поделом ей.

— А что касается правозащитниц, то здесь ситуация подпорчена тем обстоятельством, что в течение ближай­шего месяца, по моей информации, — Турецкий много­значительно взглянул на прокуроров, — намечена офи­циальная встреча в Кремле с большой группой сотруд­ников европейского правозащитного движения. Можно представить, какой это «подарок» самому президенту. Поэтому, я также думаю, нам и придется провернуть это дело в максимально короткие сроки, чтобы разобраться в сути и принять самые жесткие и решительные меры. Вы меня понимаете...

Похоже, что после такого шага у прокуроров отпала охота обсуждать эту проблему.

Довольно быстро — с непринужденностью случайных знакомых, которым ничего друг от друга не нужно, — они свернули застолье. Этим как бы подчеркивалась просто­та провинциальных нравов.

Кто-то заметил, что в том же Воздвиженске, если вы­падет вдруг свободная минутка, можно организовать чу­десную рыбалку. Правда, это мероприятие для любителей.

Турецкий сказал, что он таковым не является, а вот его друг, который, возможно, прилетит завтра или пос­лезавтра — это генерал Грязное из ГУУРа, — вот тот за­ядлый рыболов. Он, кстати, когда-то уже бывал здесь, места эти знает и любит.

Вот на такой ноте и закончился короткий фуршет, больше похожий на скороспелое знакомство.

Александра Борисовича, по его просьбе, отвезли в центральную гостиницу и поселили в номере люкс. И предложили сразу же отправиться в Дом приемов. Турец­кий согласился, но с условием, что он умоется и пере­оденется в штатское — незачем привлекать к себе излиш­нее внимание возбужденного населения.

Ну Славку будет встречать главный милиционер об­ласти. А губернатор, значит, предпочел полпреда, — на­верное, это правильно. Или он ждет, чтобы Турецкий первый к нему явился? А он будет важно встречать и небрежно протягивать два пальца, как мелкой сошке?

«А как насчет фиг вам? Ты еще сам за мной побега­ешь!» — почти вслух произнес Турецкий и огляделся — интересно, куда они воткнули свою прослушку? То, что она здесь имеется, несомненно. А впрочем, черт с ней, все равно в номере этом шикарном не жить. Разве что разок переночевать.

Он сделал все, что ему было нужно, и спустился в холл, где его ожидали оба прокурора.

— Я готов следовать за вами, господа, — изысканно заявил он.

Все было так, как и думал Турецкий. Или почти так.

«Они тут, в провинции, с ума посходили от собствен­ного величия». — Это была первая мысль, которая посе­тила голову Александра Борисовича, едва он вошел вслед за обоими прокурорами в «приемную залу», где его, ока­зывается, должны были представить полномочному пред­ставителю президента по федеральному округу и губер­натору области. Нет, можно что угодно говорить о «раз­вращенной советской партийной номенклатуре», но та была куда ближе к народу. И здесь не потемкинская де­ревня, здесь все капитально. Так что пусть не пудрят моз­ги высоким гостям, будто все это досталось им в наслед­ство от прогнившего бюрократического режима — в об­комах о подобных евроремонтах даже и не ведали.

Впрочем, Турецкий тут же вспомнил, что ведь в этих краях недавно побывал президент, где его наверняка пы­тались убедить, что кругом одна сплошная поддержка кремлевских инициатив, а если и есть проблемы, то они исключительно локального, финансового свойства. Ко­роче, добавьте из федерального бюджета, и вы немедлен­но увидите, как вас полюбят здесь еще больше. И это в области с полунищим населением в подавляющем своем большинстве.

Не менее величественно выглядел и губернатор Ко­жаный. Хоть ростом он был и невысок, но широк в пле­чах, а как смотрел! Ему и пьедестал не нужен, он и на более высокого, чем сам, умудрялся смотреть как бы свы­сока. Но зато по сравнению с полпредом — Петром Вла­димировичем, все еще похожим на подростка, несмотря на то что давно уже перевалил на пятый десяток, — вот по сравнению с ним Кожаный выглядел мелковато. При­ниженно. Наверное, ему крепко попало на утреннем со­вещании. А ссориться-то ведь с полпредом нельзя, вы­боры на носу. Или до Кожаного уже довели весть о том, что ситуация может круто измениться, и не в его пользу? Видимо, не без того.

Но все эти впечатления промелькнули в голове Алек­сандра Борисовича не задерживаясь — просто как конста­тация факта. Не обратил он внимания и на других присут­ствующих в зале, просто скользнул взглядом по несколько напряженным лицам, не останавливаясь ни на ком конк­ретно. Разве что низкорослый милицейский генерал от­личался от других багрово-красным оттенком щекастого лица — вот кому наверняка перепало больше других.

Федеральный прокурор открыл рот, чтобы предста­вить гостя из Москвы, но полпред сразу пошел навстре­чу Турецкому с дружески протянутой рукой и открытой улыбкой на лице, словно они были давно и хорошо зна­комы. Но что не знакомы — факт. Значит, игра? Тем не менее Турецкий с такой же «искренней» улыбкой тоже шагнул вперед и пожал руку. И если глядеть со стороны, получилось так, будто они заключили между собой ка­кой-то тайный союз против всех остальных, кто находил­ся в зале.

По-прежнему не слушая, о чем говорил федеральный прокурор и что показалось Турецкому несколько даже нарочитым, Петр Владимирович, любезно, почти по-до­машнему, взял его под локоть и, подведя к окну, негром­ким голосом стал задавать быстрые и короткие вопросы, на которые фактически не требовалось пространных от­ветов. Достаточно было кивков головы.

—   Как долетели?.. Встретили?.. Накормили?.. Устро­ились нормально?.. Конкретная помощь требуется?.. — А вот последний вопрос: — В семье все здоровы? — Его сопроводила широчайшая, прямо-таки приятельская улыбка, после чего без паузы последовал и единствен­ный совет: — С любыми трудностями сразу ко мне. Мы очень рассчитываем, Александр Борисович, что вам уда­стся в самые короткие сроки поставить в этом безобраз­ном деле точку. И лично я — в первую очередь. Рассчи­тывайте на меня.

Ловко было сказано. Ни слова о том, в чем конкрет­но ему видится «безобразие» и, главное, что он имеет в виду, говоря «поставить точку». Наловчились, однако... излагать!

Еще раз крепко пожав Турецкому одновременно и ладонь, и локоть — ну максимально дружеский жест! — полпред оглянулся и сказал для всех остальных:

—   Не стану вам мешать. Работайте, у меня дела. — И быстрым, спортивным шагом, чуть враскачку, явно поза­имствованным у президента, он покинул зал совещания.

Кожаный, казалось, был слегка погашен. Но только в первые минуты. А оставшись теперь главным, стал сно­ва расти на глазах, превращаясь в столпа. Он стоял в ожи­дании, когда Турецкий сам подойдет к нему, — ну точно как и предполагал Александр Борисович. И он взял да и не подошел — он вежливо склонил голову и, вытянув­шись затем, прищелкнул каблуками, как это делают вы­муштрованные военные.

Возникла пауза, напоминающая легкое замешатель­ство. Наверняка у всех появилась уверенность в том, что этот помощник генерального прокурора и полпред дав­но и близко знакомы, — и это был новый мотив для об­суждения. Но вряд ли им в голову пришла бы мысль, что здесь только что была продемонстрирована тонкая при­дворная игра.

Турецкий понял, что силою обстоятельств ему, как бы невольно, предоставляется слово.

—    Господа, я уже говорил сегодня своим коллегам, — он взглядом показал на прокуроров, — и готов повторить, что лично ко всем вам пока никаких вопросов не имею. Для этого я должен обладать всей полнотой информа­ции. Надеюсь, с вашей помощью я быстро все узнаю. Если у вас имеются конкретные соображения или под­сказки, готов выслушать, если нет, я тоже не хочу отвле­кать вас от важных дел. Тогда всего доброго, господа, рад знакомству, и до встречи. Федор Федорович, — обратил­ся он к областному прокурору, — если позволите, я завт­ра оторву вас от дел. Ненадолго, хорошо? Заодно надо будет и вопрос с транспортом решить.

—  К вашим услугам, — закивал Сивцов.

—   Тогда, если нет вопросов, я откланиваюсь, господа.

—   Да, до свиданья... До завтра. Всего доброго, — до­неслось со всех сторон, но никто не сделал шага, остава­ясь на своих местах. Наверное, потому что и губернатор возвышался неподвижной скалой. Нет, все-таки не ска­лой, а каменной глыбой — пусть и облагороженной ру­кой творца, но, в сущности, дикой.

—   Я провожу вас, Александр Борисович, — сказал Сивцов, переглянувшись с губернатором и получив знак глазами, и первым двинулся к двери.

На выходе областной прокурор подозвал своего во­дителя и дал указание доставить Турецкого в гостиницу, после чего вернуться сюда.