Обретая надежду (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

Я показываю ей большой палец.

— Нет, просто быстро поужинаю, а потом пойду на работу. — Я смотрю куда угодно, только не на него, потому что вижу, что на нем спортивные шорты, а я не хочу, чтобы меня застукали за подглядыванием на его мужское хозяйство. — А как насчет тебя?

— Ничего особенного. — Боже, почему он так на меня смотрит? Я не смотрю прямо на него, но чувствую, как его глаза пожирают меня заживо.

— Есть какие-нибудь успехи с няней?

Бетани отрывается от того, что она делает. Ее взгляд перемещается между Беном и мной, и почему она ухмыляется?

— Да, эм… — Он смотрит на Бетани, потом снова на меня. — У нас есть небольшое развитие событий.

Я сосредотачиваюсь на его волосах, но это ошибка, потому что с тех пор, как Бен начал носить их немного длиннее, я задавалась вопросом, как они будут ощущаться между моими пальцами, когда мужчина поцелует меня в шею.

Мои мысли резко обрываются, когда Бен входит в мое пространство.

— Могу я поговорить с тобой? Наедине?

Я чувствую биение своего сердца между ног. Это не может быть хорошо.

— Конечно. — Я следую за ним в коридор, и когда прохожу мимо Бетани, я одними губами спрашиваю: «Какого хрена?»

Подруга качает головой и показывает мне следовать за Беном. Он останавливается у двери своей спальни, затем, кажется, переосмысливает свой путь и ведет меня в комнату Эллиот. Когда дверь со щелчком закрывается за мной, пульсация между моих ног усиливается.

Оказаться в спальне наедине с Беном Лэнгли было моей мечтой с тех пор, как мы встретились. Но я никогда не представляла себе его с таким количеством мягких игрушек, Барби или кровати принцессы, что напоминает мне, что я здесь не по той причине, на которую надеялась.

Мои ладони потеют, поскольку моя сексуальная фантазия теперь гораздо больше похожа на то, что я застряла в кабинете директора. Я почти уверена, что Бен хочет поговорить со мной о том, о чем мы с Эллиот говорили прошлой ночью. Вероятно, она поделилась нашим разговором со своим отцом, и он готовится отругать меня за мой язык или сказать, чтобы я не лезла не в свое дело.

Мужчина садится на кровать Эллиот, упираясь руками в матрас немного позади, чтобы откинуться назад. — Насчет прошлой ночи…

Я знала это. Блядь. Воздух выдавливается из моих легких.

— Мне так…

— Спасибо.

Если бы я не носила высокие каблуки с десяти лет, то, возможно, упала бы плашмя на задницу, но, к счастью, я удержалась на ногах, даже когда шпильки закачались подо мной.

— Ты одна из самых… — Кажется, он обдумывает, какое слово правильно употребить.

Чокнутая. Незрелая. Ненадежная. Мой мозг продолжает автоматически заканчивать его предложение наиболее часто используемыми словами, чтобы описать меня.

— Настоящих женщин, которую я когда-либо знал. — Он хихикает. — Нет, ты самая настоящая женщина, которую я когда-либо знал.

— Ты издеваешься надо мной? — шепчу я, а потом задаюсь вопросом, откуда, черт возьми, это взялось, потому что я могла бы поклясться, что потеряла дар речи.

Он не смеется, но легкая улыбка остается на его лице.

— Нет, я абсолютно серьезен. — Он наклоняется вперед, упираясь локтями в бедра, и смотрит мне прямо в лицо. — Ты потрясающая…

Через десятую долю секунды мое сердце подпрыгивает.

— С Эллиот.

Не совсем тот комплимент, на который я надеялась, но знание того, что Бен считает, что я потрясающе отношусь к его ребенку, может быть большим комплиментом, чем то, что он просто думает, что я потрясающая.

— Она особенная маленькая девочка. Ты… — Я делаю паузу, зная, что ступаю в опасную воду. — Ты замечательный отец.

— Да, я, эм… — Его щеки слегка порозовели. — Я слышал, как ты говорила это прошлой ночью.

Я упираю руки в бедра. Его взгляд на мгновение следуют ко мне, давая мне понять, что ему нравится смотреть на меня, но он отказывается давать себе на это разрешение. Забавно, но я делаю то же самое.

— Значит, ты все-таки слышал меня прошлой ночью.

Бен вскидывает руки, улыбаясь так широко, что я вижу все его красивые белые зубы. Интересно, как бы они чувствовались, если бы впились мне в плечо?

— Виновен. Я должен перед тобой извиниться. Обычно я не лгу, но после того, как меня поймали, это просто сорвалось с моих губ.

И-и-и теперь я смотрю на его губы.

Он встает и подходит ко мне.

— Я хочу спросить, не согласишься ли ты помочь мне с Эллиот, пока я не найду ей новую няню.

Он не может быть серьезным.

— Это займет всего несколько часов в день. Я могу отвозить ее в школу, но мне нужен кто-то, кто заберет ее после школы и присмотрит здесь, пока я не вернусь домой. Это не будет противоречить твоему рабочему графику.

— Откуда ты знаешь мой рабочий график?

Он проводит рукой по волосам.

Повезло руке.

— Бетани рассказала.

— А, так это была ее идея? — Конечно, так оно и было.

— Она заговорила об этом, и после прошлой ночи… — Его взгляд мягко останавливается на моем. — Я убежден, что ты именно то, что нам нужно.

Я делаю крошечный вдох.

— Нам? — Я даю ему возможность исправиться, взять свои слова обратно, исправить свою оплошность.

Он ухмыляется.

— Да.

Святое гребаное дерьмо…

— Понимаешь, что я имею в виду? — мягко говорит он. — Настоящая.

Я прикрываю рот, понимая, что, должно быть, озвучила свое удивление.

— У тебя есть время подумать об этом. Бетани сказала, что может остаться на неделю и…

— Я сделаю это!

Что? Я это сделаю? Опускаю взгляд в пол. Что я делаю? Я не могу нести ответственность за человеческого ребенка. Я не могу сохранить живой даже рыбу. Как бы мне ни нравилась идея проводить больше времени с Беном и Эллиот, я не имею права заботиться о чем-то столь хрупком и впечатлительном.

— Ты уверена?

Когда я поднимаю глаза, то обнаруживаю, что мужчина слегка наклонил голову, чтобы оценить выражение моего лица.

— Бен, я… ты уверен? Возможно, я не самый лучший кандидат на эту работу, понимаешь? Эллиот классная, и мне нравится тусоваться с ней, но я как шестнадцатилетняя девочка в теле двадцатидевятилетней женщины. Я безответственная и взбалмошная, и я не умная. Большую часть времени я в беспорядке и…

— Кто думает о тебе такие вещи? — Ярость в его голосе заставляет меня оторвать взгляд от пола. — Я никогда не думал о тебе так.

Я неловко смеюсь, пытаясь разрядить обстановку.

— Это правда. Не думаю, что я гожусь для этой работы.

Его темные брови низко нависают над глазами, и мужчина стоит близко, возвышаясь надо мной.

— Любой, кто когда-либо заставлял тебя чувствовать себя хуже, чем эффектная женщина, которой ты являешься, не заслуживает того, чтобы дышать одним воздухом с тобой.

Тихий вздох срывается с моих приоткрытых губ.

Его взгляд останавливается на моих губах, и его рука движется вверх. Кажется, Бен собирается прикоснуться к моим губам, но моргает и перенаправляет свои дрожащие пальцы, чтобы убрать прядь волос с моего лица. Затем сжимает кулак и опускает руку.

— Хочу отметить одну вещь, — говорит он с легкой усмешкой. — Ты ужасна на собеседованиях при приеме на работу.

Я смеюсь, благодарная за трещину в клубящейся массе напряжения между нами.

— В основном я получаю работу, основываясь на том, как я выгляжу. — Я съеживаюсь, потому что это звучит ужасно, даже если это правда.

— Не в этот раз. Хотя, ты очень красивая, — спешит он исправиться. — Но я верю, что ты подходящий человек для этой работы, а я никогда не ошибаюсь.

— Ха! Ты веришь…

— В тебя.

Я трезвею, чувствуя, как моя грудь наполняется гордостью и удовлетворением от того, что каким-то образом, несмотря на всю мою чертовщину, мне удалось заслужить одобрение человека, которого я уважаю больше всего на свете.

— Это не шутка? Потому что это было бы действительно жестоко.

— Нет. — Он отступает, и я мгновенно скучаю по теплу, которое возникло между нами. — Это не шутка. Так ты согласна?