Бытовая культура итальянского Возрождения: У истоков европейского образа жизни - Вячеслав Павлович Шестаков

Италии были оторваны друг от друга. Милан, Флоренция, Пиза, Падуя, Генуя были миниатюрными городами-государствами. Каждый из них обладал своей конституцией, своим парламентом, армией, дипломатическим корпусом и своими законами. Люди объединялись в различные союзы: гильдии, военные союзы. Города вооружались и создавали свою армию. Богатые люди строили дома, напоминающие военные крепости. Итальянские города постоянно воевали друг с другом, обращаясь за помощью к другим странам. В большинстве городов было установлено олигархическое правление.

Два выдающихся сочинения этой эпохи были посвящены этой социальной фигуре — «Государь» (Il Principe) Никколо Макиавелли[53] и «Придворный» (Il libro del Cortegiano) Бальдассаре Кастильоне. В этой последней книге была предпринята попытка нарисовать идеальный образ человека той эпохи.

Бальдассаре Кастильоне (1478–1529) родился под Мантуей в семье знатного человека. Его мать происходила из семьи Гонзага. Получив гуманистическое образование, он служил при дворе в Милане, Мантуе, Урбино и Риме. Когда ему было шестнадцать лет, французская армия вошла в Италию. Затем Италию оккупировали войска Испании, Германии, Швейцарии. Между городами Италии не существовало единства, не было политического лидера. Политическая обстановка в оккупированной иностранными войсками была неустойчивой.

Свой трактат о придворном он написал, находясь в Урбино и Риме около 1518 года. Но книга вышла в свет только в 1528 году, после чего она неоднократно переиздавалась. В ней в форме диалога описывается двор Урбино, рисуются портреты местной аристократии и знатных людей, как мужчин, так и женщин. В течение этих бесед вырисовывается образ идеального придворного.

Педро Берругете. Портрет Федерико да Монтефельтро с сыном Гвидобальдо. 1476–1477.

Национальная галерея, Урбино

Придворный должен обладать красотой и внутренней грацией. В процессе домашнего и школьного воспитания он овладевает предметами studia humaniora: риторикой, поэзией историей и моральной философией. Он должен разбираться в живописи и скульптуре, но в особенности ему нужно должен знать и понимать музыку, уметь танцевать, любить различные игры и «культивировать в себе безумие». Он должен владеть талантом хорошего собеседника, говорить легко, свободно, бегло, вежливо. Он обязан владеть всякого рода оружием, уметь сражаться на шпагах, скакать на лошади, бороться, метать камни, охотиться. Он также должен разбираться в политике, а главное быть хорошим слугой для своего принца.

Совершенный придворный, о котором говорит Кастильоне, не связан с какой-то одной профессии. Ни банкир, ни купец не могут стать идеалом совершенства. Идеальный придворный живет в некоем воображаемом пространстве, он никак не связан с экономической или политической реальностью Италии. Вся его политика заключается в верном служении принцу. Придворная жизнь содержит много обмана и лжи. Идеальный придворный должен предостеречь от них своего принца, стать ему нужным и правдивым советником.

Беноццо Гоццоли. Шествие волхвов. 1459. Деталь: Лоренцо Медичи (Лоренцо Великолепный). Фреска. Палаццо Медичи-Риккарди, Флоренция

Тициан. Портрет Франческо Мария I делла Ровере. 1438.

Галерея Уффици, Флоренция

Кастильоне хорошо знал жизнь при дворе. Поэтому его книгу можно считать во много автобиографичной. В ней много юмора и остроумия, в ней ощущается атмосфера, которая существовала при дворе Урбино. Книга состоит из четырех частей. Если в первой речь идет о достоинствах и добродетелях придворного, то в третьей книге говорится о достоинствах женщин. Кастильоне часто обращается к теме любви, хотя эротическая любовь уступает в его описании платонической дружбе и идеальной влюбленности. В отличие от трезвого и лаконичного Маккиавели, Кастильоне живет в идеальном мире, далеком от реальной политики, озаряемом светом грации и божественной красоты. В его трактате обыденная жизнь придворного приобретает художественный характер. Он повествует не столько о политике, сколько об эстетике.

Как пишет Агнесс Хеллер, «Cortegiano Кастильоне — вовсе не придворный. Скорее это эпикурейски и стоически настроенный мудрец, который не правит, а воспитывает. Его задача — объединять членов компании с помощью игривого рассказа. Он — тип учителя, который учит на личном примере. Он — автономная личность в мире политики, у него много обязанностей, и все что он ни делает, он совершает с грацией и совершенством. В то же время он просветитель в том смысле, в котором был им Сократ. Кастильоне разделяет иллюзии этического рационализма, полагая, что знание добра приводит к нравственному поведению»[54].

Тициан. Портрет Федерико Гонзага. 1523–1526. Прадо, Мадрид

Другой полюс в понимании идеального человека представляет Николо Макиавелли. Он предстает в своем «Государе» (1513) как моралист и реальный политик, жестокий, трезвый, практичный. Эта книга отражает пятнадцатилетний опыт службы при флорентийском суде. Макиавелли отмечает в своей книге скудность политических талантов, он вынужден постоянно ссылаться на Чезаре Борджиа, хотя и без всякой симпатии к нему. В целом его книга — призыв к созданию в Италии политической науки. Такая наука должна включать не только политическое знание, но и политическую манипуляцию, необходимую для достижения цели. Не случайно, позднее возник термин «макиавеллизм», характеризующий поведение, основанное на манипуляции.

В своем сочинении он обсуждает вопрос, должен ли государь быть жестоким или добрым? Государь, пишет он, «должен исходить из добра, когда это возможно, но он может использовать и зло, когда это необходимо». В его этике цель оправдывает средство, и порой государь должен обращаться к плохим средствам, чтобы достигнуть хорошего результата. Поэтому Макиавелли оправдывает и насилие как средство достижения политических целей. В частности, он приводит пример с Савонаролой. По мнению Макиавелли, падение его было связано с тем, что у него было недостаточно средств насилия по сравнению со средствами манипуляции, которыми он искусно пользовался.

Некоторые исследователи полагают, что Макиавелли аморален, признавая насилие как средство в политической борьбе. Напротив, он — моралист, он ищет морального оправдания поведения в условиях противоречивых ситуаций, неразрешимых в простой дихотомии добра и зла[55].

Таким образом, Кастильоне и Макиавелли представляют собой два спектра политического сознания в Италии, два идеальных образа носителя политической власти, два типа мужского самосознания. Они полярны, полностью противоположны по своему характеру и способу социального действия. Остается догадываться, по какому пути пошло европейское политическое сознание XVII–XVIII веков.

Эпоха Ренессанса создает человека экстравертного, открытого к миру. Поскольку в это время существуют великие личности, активные и динамичные, то возникает потребность в их биографиях и автобиографиях. И многие художники и мыслители пишут о своей жизни. Примером могут служить автобиографии Кардано и Челлини. Вазари пишет первую историю искусства, построенную по биографическому методу. В искусстве широкое распространение получает автопортрет. Все это признаки растущего психологизма, развития индивидуализма, самосознания