Пламя на двоих - Ольга Ярошинская

Даже Ингрид притихла и больше меня не задирала, но отчего-то казалось, что она выжидает. Я чувствовала ее пристальное внимание, от которого мороз продирал по коже, и предпочла бы открытую конфронтацию.

Раздались аплодисменты, капитан склонил голову, наслаждаясь вниманием студентов. Перед Драхасом собрались все три гнезда. Я уже знала, что у каждой команды была своя специфика. Левое гнездо, с Янисом во главе, имело чисто физические характеристики драконьего дара. Щит, два меча, стрела, да еще два брата-вонючки. Девиз «Быстрее страха!» символизировал молниеносную победу над соперниками. Но мы еще посмотрим, кто кого.

Правым гнездом командовал Лоран, высокий парень с пепельным ежиком волос. Он собрал под своим крылом тех, кто обладал трансформационной магией: Коготь, Шип, Хвост, Глас дракона — он, к слову, не только орал белугой, но еще и вытягивал шею точно жираф. У самого же Лорана выдвигались челюсти, мгновенно обрастая двумя рядами острых зубов. Выглядело жутко. Еще в его команде была Берта с искрой, и она казалась там единственным нормальным человеком.

Их девиз — «Зубы — жрать! Когти — рвать!» — вызывал насмешки парней из других гнезд, которые постоянно предлагали свои варианты, вроде: пальцы — в носу ковырять, или еще что похуже.

И наше гнездо, сборная солянка. Мы с Тучем — щиты, Игрид — стрела, Иней — лед, Рони — иллюзия, и Элай… Как-то ночью, проснувшись от томных стонов Ингрид, я достала из шкафа спрятанную там картину. Очевидно, я рисовала ее на волне вдохновения, потому что при неясном свете ламп картина казалась живой. Вода медленно текла по широкой спине, омывая черные крылья, языки пламени на плече плавно изгибались, и казалось, темные ресницы вот-вот дрогнут, Элай повернет голову и посмотрит мне прямо в глаза. А потом подойдет так близко, что я почувствую жар его тела, и…

— Все слышали? — спросил он, и я, вздрогнув, покраснела, как будто он мог подсмотреть мои мысли. — Сегодня последняя тренировка перед играми. Выкладываемся на полную.

По сути крылатые игры были эстафетой. Каждый участник проходил свой отрезок пути, передавая палочку следующему. Последний карабкался по почти что отвесной скале, совал палочку в символическое гнездо, забирал яйцо и бежал обратно. Команда, которая придет к финишу первой, побеждает. Так же не запрещалось мешать другим командам, но без прямого физического воздействия.

— Предлагаю заткнуть всем уши еще до начала эстафеты, — сказал Туч, когда мы собрались на тренировочной площадке. — Потому что Глас дракона точно будет орать в самые неожиданные моменты.

— Тогда и носы заткнуть надо, — вздохнул Рони. — От братьев-вонючек.

— А дышать ты чем будешь? Задницей? — поинтересовалась Ингрид.

— Вообще-то мы и сами можем подбросить парочку сюрпризов, — хмыкнул Иней. — Я возьму на себя скалу.

Он провел ладонью по камню, на котором обычно сидел Элай, и шершавая поверхность покрылась тонкой коркой льда.

— Я могу иллюзию наслать, — подхватил Рони. — Но не гарантирую результат.

— Давайте сосредоточимся на прохождении эстафеты, — сказал Элай. — Распределяемся по участкам пути. Иней, ты стартуешь первым, брусья. Рони — канат.

Тот с готовностью кивнул.

— Вив, — Элай перевел взгляд на меня. — Ты бревно.

Ингрид заржала как дикая лошадь, запрокинув голову и тряхнув короткими черными волосами.

— Равновесие она хорошо держит, — подхватил Туч, недовольно на нее глянув, — так что бревно должна пройти без проблем.

— Правда, в этом году добавили сложность на каждом этапе, — вздохнул Элай. — Но вариантов нет.

Я кивнула, сама понимая, что ни брусья, ни канат, ни скалолазание мне пока не даются.

— Туч, мишени твои, — продолжил он.

— Уверен? — нахмурился Туч.

— Уверен, — ответил Элай. — Ингрид, последний этап, скала. За работу.

Мы распределились по снарядам, и я пробежала туда-сюда по бревну, попрыгала по нему на одной ноге. Постоянные тренировки сделали свое дело — я уже заметно окрепла.

— Давай добавим веселья, — предложил Рони, подходя ко мне, и над бревном закачались мешки, набитые соломой.

— Ух ты! — восхитилась Ингрид.

— Ты тоже видишь? — обрадовался Рони. — Значит, мой уровень растет. А если так…

Мешки вспыхнули, объятые пламенем.

— Я обожгусь! — испугалась я.

— Не обожжешься, — заверил друг. — Это иллюзия. Можешь проверить.

Я протянула руку к языкам пламени, и они затанцевали у меня на ладони.

— Вообще не жарко, — улыбнулась я. — Эй, я не горю!

Меня вдруг сшибло с бревна, и я рухнула вниз, придавленная мешком с соломой.

— Что? — воскликнула Ингрид, когда рядом оказался Элай. — Я просто пыталась создать настоящие условия соревнований! Толку от этих иллюзий? Я же не думала, что Вив не успеет отреагировать! Вив, прости. Ты как, не ушиблась?

— В порядке, — буркнула я, поднимаясь с матов и отряхивая штаны.

— Ингрид, на скалу, — скомандовал Элай. — Я ведь тебя предупреждал!

— Элай, я правда ненарочно, — пролепетала она, заламывая руки. — Просто Рони сделал иллюзию, и я тоже решила помочь команде. Тем более там маты везде, и я была уверена, что это безопасно.

Ингрид направилась к дальнему участку площадки, виновато опустив голову, а напоследок бросила на меня такой взгляд исподлобья, что я могла бы поклясться — она готова вцепиться мне в глотку при первой возможности.

Знать бы еще, за что?!

* * *

Вечером, прихватив мольберт, я выбралась на крышу. Барри совсем осмелел и вечно лез под руку, а то и пытался поклевать холст, так что я решила не рисковать будущей картиной и переместиться с балкона сюда.

— Не помешаю? — спросила я, увидев Туча.

— Нет, — сказал он, кладя круглый камешек на вершину довольно высокой пирамидки.

Я установила мольберт, покрутилась, выбирая удачный вид. Алели драконьи скалы, будто опаленные закатом. Горная гряда на границе с дикими землями отливала всеми оттенками сизого и лилового. Воздух в последних лучах солнца золотился как мед, а тени густым бархатом укутали склоны.

Я решительно повернулась к Тучу, который, скрестив ноги, подбирал очередной камешек.

— Можно я нарисую тебя?

— Можно, — позволил он. — Только я не красивый.

Я с ним не согласилась. Пусть черты грубоваты, но его добродушный характер чудесным образом их смягчал. Наверное, получи я нужный дар от дракона, я могла бы видеть истинную красоту каждого. Но с Тучем у меня и так все получалось.

— Зачем тебе это? — спросила я, когда он оставил пирамидку и, сдвинувшись вбок, принялся строить следующую.

Он выбрал камень, погладил ладонью шероховатую поверхность.

— Я складываю себя, — признался Туч. — Это успокаивает.

— Ты и так кажешься спокойным, как эти горы, — махнула я карандашом.

— Значит, способ рабочий. Это учит держать равновесие. Вот как ты на бревне.

— Я упала сегодня, — сказала я, набрасывая эскиз.

— А я промазал по трем