Убойная стрела Амура - Андреева Валентина Алексеевна

3

Я бы не сказала, что мы обрадовались смене декораций. Но и паники, как таковой, не испытали. Тот или та, кто вынашивал намерения нас перепугать, просчитался. День выдался насыщенным, восприятие притупилось, количество неприятностей уже не имело значения. Одной больше, одной меньше… Я даже попыталась отыскать в факте передислокации картины положительный момент:

– Надо же, как повезло! Отличный сервис! Не надо взламывать кладовую. Портрет с доставкой на дом. Мы ведь толком его не рассмотрели. Рожков обнаружил в лице Полины какую-то тайну. Интересно, какие впечатления возникнут у нас?

– Меня больше другое волнует – куда девать это произведение чужого искусства после подведения итогов наших впечатлений. Честно говоря, у меня нет желания оставлять ее в комнате на ночь. Смотри, она выглядит как живая. А у нас только две кровати. Мама дорогая! Язык мой – враг мой. Да и твой тоже. Честно говоря, мне не нравится на ночь смотреть этой картине в лицо. И уж тем более, сознавать, что она наблюдает за нами. А так спать хочется! – Наташка со вкусом зевнула и потрясла головой, отгоняя сон. – Знаешь, давай завернем Полину в большое полотенце и до утра спрячем в ванной. Думаю, просто выставлять ее в коридор нельзя. Как-никак антиквариат, наверное, больших денег стоит. И почему Ольга ее не продаст?

– Портрет Полины – вещественное доказательство правдивости легенды. – Я зевнула так, что чуть не вывихнула челюсть. – Этот запах… Корень валерианы, мята лимонная и еще что?

– Да не все ли равно… Просто травяной сбор для улучшения сна. Подержи стул, я сниму картину. Нет, давай-ка наоборот. Ты снимешь, а я тебя подстрахую. Только переоденься, весь вечер мотаешься в длинном платье…

Картина оказалась не очень тяжелой. Снимая, я старалась на нее не смотреть. Страха по-прежнему не было, но неприятное чувство все же царапало душу. Держать в руках прошлое, пусть короткое, но реальное мгновение чужой жизни, чужих переживаний, причем ночью, когда обостряются все чувства, не всегда приятно.

Картина переместилась в ванную комнату, мы окончательно успокоились, но тут в коридоре послышался легкий шум. Разбредалась по номерам вечерняя тусовка. Но не нагло. Люди пытались осторожничать. Было слышно, как они уговаривают друг друга не шуметь.

– Если так будет продолжаться еженощно, «привидениям» безработица обеспечена, – заметила Наташка.

– Просто сегодня первый день отдыха. Ничего, они пару раз спугнут припозднившихся, и порядок восстановится. Сколько времени?

– Почти двенадцать.

– А не проведать ли нам нашу ясновидящую?

– Слишком поздно.

– А вдруг она не спит и ей нужна помощь? И надо предупредить даму, что ее методы работы устарели. Постоим у дверей, послушаем. Если телевизор работает, смело можно стучаться.

– Интересно, почему у нас телевизора нет?

– Мне кажется, эту комнату вообще заселять не собирались.

Наташка очередной раз зевнула.

– Завтра с этим разберемся. Хотелось бы мне взглянуть в лицо горничной. Гораздо больше, чем в лицо Полины. Заберем у нее ключи от нашей комнаты, пусть попробует похулиганить с произведением искусства…

Откуда прозвучал тихий смех, было непонятно. Он напоминал звук маленького валдайского колокольчика, подаренного мне друзьями в качестве сувенира. Не веря собственным ушам, мы уставились в разные стороны: мне показалось, что приглушенный смех раздался из ванной комнаты, Наташка показывала указательным пальцем в сторону коридора.

– Скорее всего, это плановые глюки, – заявила я, не решаясь заглянуть в ванную.

– Не туда смотришь, – понизила голос до шепота подруга. – Картина ржать не обучена. А в ванной рядом с унитазом ей тем более не до смеха. – Она поманила меня рукой, на цыпочках приблизилась к ванной и рывком распахнула дверь. Свет включился автоматически. Никаких изменений не было. Довольная Наташка предложила мне прочистить уши вантузом и подбоченилась. – Ну, теперь твоя очередь доказывать мою правоту. Ты первая выходишь в коридор. Комната Мухатской, если помнишь, напротив и чуток наискосок. Нашу светлицу лучше закрыть. Я сама это сделаю. А может, не закрывать? – Подруга явно советовалась сама с собой. – Да, пожалуй, не стоит. Мы только на минутку.

Для начала я просто выглянула в коридор. Он был хорошо освещен, пуст и очень неуютен.

– Ну, и кто тут обхихикался? – шепотом обратилась я к пустому пространству и тут же вжала голову в плечи – мне ответило эхо, оно же парализовало намерение Наташки съехидничать, выдать что-нибудь на тему, что источник смеха так нас тут и дожидается. Не сговариваясь, мы стянули тапочки и отправились к Таисии босиком. Рановато сегодня включили акустический агрегат. А может, время слишком быстротечно.

За дверью комнаты Мухатской было тихо. Мы постояли, переглянулись, развели руками и уже собрались возвращаться, когда услышали отдаленный звонок телефона. Ясновидящая не пользовалась мелодиями. Странно, но эхо этот звонок не подхватило. То ли слишком слабый, то ли акустика работала с перебоями.

Наташка, прижавшись ухом к двери, поэтапно и без вмешательства акустической системы комментировала процесс подслушивания:

– Жива… Не спит, говорит, много работы… Ох, и ду-ура! – Она обернулась ко мне и красноречиво покрутила пальцем у виска. – Просит сынулю не водить в дом неприличных девочек и обещает при первой возможности прислать ему денежки. Завтра я ей покажу, кто здесь настоящая ясновидящая! Ну, стучим?

Я кивнула и поежилась, боясь, что Наташкин стук обернется громом небесным. Не обернулся. Из-за двери донесся настороженный вопрос:

– Кто?…

– Мы! – промычала в замочную скважину Наташка. – Летучий отряд спасателей – Ирина и Наталья.

– И зачем прилетели?

– Нам что, всему коридору рассказывать? Глупый вопрос для ясновидящей. Не могу шипеть, как змея, я родом не из семьи пресмыкающихся.

Сначала за дверью раздалось недовольное ворчание на тему: «Носит тут вас, на ночь глядя», потом несколько характерных щелчков и дверь открылась, мы прошествовали мимо закутанной в теплый халат Таисии Михайловны. Похоже, у нее была небольшая температура. Ее слегка познабливало. В комнатах, к нашему удивлению их оказалось две, было довольно душно – настенный кондиционер работал в режиме теплоотдачи.

Наташка обеспокоилась:

– Слушайте, да вас прямо колотит и трясет. Вам надо немедленно в постель! Градусник есть? Нет? Как можно собираться в дорогу без градусника? Пожалуй, стоит вызвать врача. Это последствия проверки головой камня на прочность.

– Да подождите вы трещать, – сморщилась Мухатская, как от боли. – Голова тут ни при чем. Я просто немного простудилась. Выпила аспирин, сейчас оклемаюсь. Чаю хотите?

– Благодарим, уже откушали.

– Я так понимаю, с расспросами пришли?

Мы не возразили.

– Пару минут подождите, я ноутбук выключу. Садитесь на диван, там вам будет удобнее.

Пока Таисия возилась с техникой на своем рабочем столе, мы с Наташкой тихо отметили, что определенный сдвиг по фазе у ясновидящей все же произошел. К счастью, в лучшую сторону. Она стала проще в общении. Стены комнаты украшали канделябры с настоящими свечами – под старину. Свечи в многочисленных подсвечниках стояли и на столе. Я насчитала двенадцать штук. Протирая стол, Мухатская сдвинула их в одну сторону. А вот иконы не потревожила. Ноутбук и кучу бумаг сунула в выдвижной ящик стола.

– Таисия, ты и в самом деле ясновидящая? – Наталья перешла на «ты», решив продолжить процесс развития простоты в общении.

– А вы сомневаетесь? Тогда вспомните мое предсказание аварии, вызвавшей пробку на Московской кольцевой.

– Да брось ты, Таечка, – ловко вписалась я в заданный тон беседы. – Твое предсказание родилось из предварительно полученного сообщения по Авторадио. Или из другого источника вещания. Прямо в последние минуты перед выходом из дома. Готовишься к завтрашнему приему?

– Готовлюсь.

– Ты же еще в машине изучала биографии отдыхающих.